Отправлено: 13.11.08 03:31. Заголовок: Автор: Взрослая тётка

Фики:

1) Новый год. Воспоминания о прошлом
2) Монолог Библиотекарши

 Отправлено: 13.11.08 03:33. Заголовок: «Вот так. И вот ещё ..

Дорогие форумчане! Я, повисев на вашем форуме гостем около недели, под впечатлением от последних КВМ-событий решила не только зарегистрироваться, но и разродиться фанфиком. Надеюсь, вам понравится.

Автор: Взрослая тётка
Название: Новый год. Воспоминания о прошлом
Пейринг: Рассказов/Малахова, КВМ
Рейтинг: G
Дисклеймер: чужого не надо, своё не отдам.
Статус: закончен


НОВЫЙ ГОД. ВОСПОМИНАНИЯ О ПРОШЛОМ


«Вот так. И вот ещё так. А вот эту – сюда. Ага. Красота получается».

Высокий черноволосый мужчина достал из коробки последний ёлочный шар – большой, пунцовый, с золотистой каймой по диаметру – и аккуратно повесил его на длинные сосновые иглы. Эх, жаль, не удалось в этот раз настоящую ёлочку достать. Ничего, и сосна вполне хорошо смотрится. Особенно, если правильно её нарядить. А уж в чём-чём, а в украшении ёлок доктор исторических наук, профессор Игорь Ильич Рассказов был специалистом с мировым именем.
Он наряжал ёлку, сколько себя помнил. Каждый год. 30-го декабря. При этом никакого значения не имело, где он в тот момент находится, чем занимается – в мозгу будто срабатывал невидимый будильник – о, 30-е декабря, пора наряжать ёлку. Даже в пору своей бурной археологической молодости, когда нередко праздник заставал его экспедицию где-то в южной степи, на раскопке очередного кургана или могильника – и тогда Рассказов под ухмылки желторотых студентов и молодых аспирантов умудрялся достать, а главное – нарядить новогоднее дерево. Пускай вместо шаров и мишуры на ёлке красовались пряники из сельпо и не слишком исторически ценные черепки и металлические бляшки. Зато праздник под ёлкой даже в походных условиях удавался на славу. И как же благодарны потом были ему они – вчерашние дети, в силу профессии, оторванные от дома, за этот кусочек домашнего уюта, за напоминание, что всё идёт своим чередом, что всё идёт как надо.
Вот и сегодня Игорь наряжал ёлку – никому не доверил. Да, впрочем, и некому было – дети, всегдашние помощники, уехали позавчера на лыжную базу – отмечать Новый год там, с друзьями. А жена… О, у жены страшно ответственное дело, в котором она – не меньший спец, чем сам Игорь – в ёлках. Жена варит и разливает холодец, свято веря, что праздничное настроение во многом зависит от того, насколько красиво тот застынет. К чести её, проколов за многие годы не было ни разу.
Звук шагов, приглушённый мягкими тапочками, отвлёк Игоря Рассказова от воспоминаний. На пороге большой гостиной, главным украшением которой на две недели становилась большая, очень красиво украшенная сосна, стояла его жена. Яна.
- Так, ну всё, Игорёчек, холодец я разлила. Бульон красивый получился, прозрачный, так что, думаю, всё будет хорошо. Ой, а ты уже всё? Закончил с ёлкой?
- Да, как раз только что. Да не переживай ты, Ян. Каждый год ведь одно и то же – ты разливаешь холодец и полночи не спишь, волнуешься, как застынет. Я тебя уверяю, застынет прекрасно. Как всегда.
- Ты думаешь? Наверное, ты прав.
Яна подошла поближе к ёлке, легонько качнула только что повешенный шар.
- Ой, Рассказов, какой же ты всё-таки у меня молодец. Ты всегда делаешь мне новогоднее настроение!
- Тебе нравится?! Правда?
- Ну конечно – правда! Ёлка в этом году – просто блеск!
- Не ёлка, а сосна. – Игорь, будучи историком, любил во всём точность.
- Ну, сосна – какая разница. Послушай, а какая она уже у нас с тобой по счёту?
- Дай-ка подумать… Шестнадцатая.
- Шестнадцатая… Шестнадцать лет мы встречаем Новый год вместе. Кто бы мог подумать.
- Да, шестнадцатая… Почему это – «кто бы мог подумать»? Я думал, всегда думал и знал. Вот всё так и получилось…
- Да уж, - Яна улыбнулась. Отойдя от ёлки, она удобно устроилась на большом, мягком, обитом зеленоватым вельветом диване. – Посиди со мной. Давай включим гирлянду и повспоминаем прошлое.
- Уже бегу.
Игорь включил ёлочные огни и выключил свет - комната мгновенно приняла таинственный и сказочный вид. Он опустился на диван рядом с женой, обнял её за плечи, и они одновременно произнесли:
- А ты помнишь…
Яна осеклась:
- Давай лучше ты…
- А ты помнишь, с чего у нас с тобой всё началось?
- Господи, ну как не помнить. Если мы с тобой забудем, то Степновы точно забыть не дадут. Тоже уже шестнадцать лет с нами Новый год встречают.
- Нет, ну я до сих пор не могу понять, как у тебя смелости хватило за Витьку вступиться…
- Ой, и не говори. Я сама прямо как сейчас помню – стоит Борзова разъярённая, руки в боки, Витька не знает, куда глаза деть, Светочка на заднем плане хихикает – и тут я, вся из себя Зоя Космодемьянская – на амбразуру: не переживайте мол, дорогие коллеги, я пристально слежу, чтобы Виктор Михайлович ночевал дома, а не у всяких там учениц.
Они оба расхохотались.
- А я ведь чуть тогда со стола не грохнулся. Вот ведь, думаю, Степнов, сволочь такая, Янку просто из-под носа увёл, пока я по углам мялся. Через минуту, конечно, понял уже, что к чему, но секундное желание зарядить Витьке в ухо всё-таки было.
- Да, что бы мы тогда без них делали – ты бы всё стеснялся, я бы всё гордость блюла…
- Да уж, как дураки себя вели. Но тогда у меня словно глаза открылись – понял, что надо брать неприступную крепость, иначе прискачет какой-нибудь рыцарь задрипанный, и уведёт у меня психолога Малахову Яну Ивановну.
- Не переживай, не увёл бы. Наоборот, это я боялась, чтобы ты Витькиному примеру не последовал. А то нашёл бы себе одиннадцатиклассницу – и поминай, как звали.
- Да ну, о чём ты говоришь. Только ты, только с тобой….
Они оба замолчали, и стали смотреть, как весёлые огоньки – красные, синие, зелёные, жёлтые – бегают по сосновым веткам, отражаясь в тяжёлых стеклянных шарах. Наконец Яна нарушила молчание.
- Да, Игорёчек, у нас с тобой всё легко было. Что нам – оба взрослые люди: какие хотим отношения, такие и завязываем. А вот Витьке и Леночке, конечно, несладко пришлось.
- Я ещё, когда Ленка в 10-м училась, заметил, что Витя к ней неровно дышит. Но тогда всё списал на тренерский азарт, за переживания за команду, за группу. А через год понял – всё, пропал Степнов. Поначалу думал поговорить с ним, отговорить, повлиять как-то, но потом вижу – это же как по живому резать. Тем более, думаю, Лене-то всего полгода в ученицах ходить, а потом – получит аттестат, и из ученицы превратится в просто девушку.
- Да ты у меня настоящий психолог, всё правильно рассудил. Витя тоже ко мне тогда пришёл, говорит – люблю, не могу. Я ему, значит, с научной точки зрения – давай, Степнов, если хочешь от чувств своих избавиться, пиши её недостатки. Он, бедняга, минут десять на стуле ёрзал, карандаш грыз – так ничего и не придумал. Сказал только, что единственный недостаток – что всего 10 раз подтягивается. Вот балда!
- А как мы их прикрывали! Смешно даже вспомнить! Самое грандиозное, конечно – это когда я тебя у него как бы «отбивал»…
- И ведь отбил же…
- Ага. Помнишь, как нам показательно пришлось при Светочке целоваться, чтобы доказать, что Степнов - точно брошенный несчастный влюблённый?
- Ой, я не знаю, как Лена всё это тогда выдержала – Борзову, Светочкину слежку, сплетни, разговоры… Я бы не смогла, в её-то возрасте.
- Ну, Ленка ведь всегда серьёзнее и рассудительнее своих сверстников была. Витька потому в неё и влюбился, что девчонка – настоящий боевой товарищ – смелая, сильная, и в огонь, и в воду… Такая ему и нужна была. А не Светочка – божий одуванчик.
Яна поморщилась, как от зубной боли. Воспоминания о Свете Уткиной, школьной библиотекарше, всегда были не самыми приятными.
- Ох уж эта Светочка… Я, на первых порах, когда ещё не очень разобралась в Витиной ситуации с Леной, искренне верила, что Света поможет ему от этой любви избавиться. Будь у неё в голове мозгов чуть побольше, чем полагается курице, у неё, возможно, всё и вышло бы. А так… Сама же Степнова от себя и отвернула.
У обоих стало как-то тяжело на душе. Шестнадцать лет назад они ещё не знали, что такие, казалось бы, безобидные дурочки, как Света Уткина, могут приносить окружающим столько вреда. Больше всего, конечно же, пострадала Лена. Уткина несколько раз порывалась устроить с Кулёминой показательное выяснение отношений перед всей школой – к счастью, всегда рядом оказывались либо сам Степнов, либо Рассказов, либо Яна – и библиотекаршу удавалось угомонить. Только вот названивать Петру Никаноровичу Кулёмину и очернять его внучку ей никто не мог запретить. Похоже, что эти звонки окончательно подорвали его, не самое крепкое, здоровье. А у Лены ведь никого из родных больше рядом не было – родители в своей Швейцарии, все остальные родственники – за Уралом. Ох, как нелегко ей было совсем одной в восемнадцать лет остаться! Впрочем, Витя всегда был рядом…
Но вот Светочке, казалось, всё было мало. С ума сошла девка, не иначе. На скромную роспись Вити и Лены припёрлась, незваная, в ярко-красном платье, с орхидеей в волосах – и давай жениху прямо при невесте, гостях и свидетелях на шею вешаться. Истерику устроила – ну настоящая актриса. Кричала: «Витенька, я твоя навеки!»…
- Я думала, на их свадьбе со стыда сгорю, - тихо сказала Яна. – А вот Лена – молодец – и бровью не повела: вот что значит спортивный характер.
…Торжество, находящееся под угрозой срыва, спас тогда троюродный брат Виктора, старший лейтенант танковых войск Григорий Закорюко-Степнов. Он просто сгрёб Свету в охапку и унёс её, отчаянно брыкающуюся, куда-то. Сам при этом роспись, конечно же, пропустил, и на семейный ужин тоже не явился, а утром огорошил семью известием, что женится. На ней. На Светочке Уткиной.
- Не, вот кто молодец – так это Григорий! Мы с Витькой спрашивали его потом, нафига ему этот геморрой – ну, Светочка то есть, он сказал – «Танки грязи не боятся». Так что, в принципе, её мечта сбылась – приобрела-таки фамилию – Степнова.
- Ага. И романтическую приставку – Закорюко – в качестве бонуса, - хихикнула Яна.
Григорий увёз молодую жену в далёкий гарнизон на северо-востоке России, и все вокруг вздохнули спокойно. Виктор обменивался с Гришей редкими мейлами, из которых узнавал новости – что всё у них хорошо, что Света освоилась на новом месте и работает по специальности – библиотекарем, что у них родилась дочка Лиза… После десяти лет кочевания по гарнизонам, уже полковник Закорюко-Степнов осел в челябинской комендатуре, жена его превратилась в настоящую гранд-даму – заведующую университетской библиотекой. Степновы были неоднократно званы в гости в Челябинск, но всё время находили причины, чтобы оттянуть счастливый миг встречи с дорогими родственниками.


To be continued...

 Отправлено: 14.11.08 18:21. Заголовок: Продолжение

- Но вот мне одно непонятно, - подал голос Игорь. – Непонятно, почему ты, школьный психолог, которая, казалось бы, должна была сделать всё, чтобы пресечь связь учителя и ученицы на корню – почему ты стала им помогать?
- Ну, во-первых, я, как ты правильно заметил, школьный психолог, а не школьный изувер. Не надо путать меня с Борзовой. А вот почему я им помогла… Я ведь, Игорёчек, в своё время сама была на месте Лены.
- Разве? Ты никогда не рассказывала.
- Ты и не спрашивал. Тем более, в начале нашего знакомства эти воспоминания всё ещё были слишком тяжёлыми для меня. А сейчас, когда время прошло, я могу говорить об этом спокойно. Всё началось с того, что к нам в 10-м, выпускном, классе пришёл новый учитель литературы – Игорь Сергеевич Лаевский.
- Подожди, а это не тот Лаевский, который три года назад Нобелевку получил за роман какой-то там?
- Тот. Он тогда молодой ещё был, выпускник филфака. Поэт. Его тогда не признавали, нигде не печатали, вот он и пошёл в школу, чтобы как-то перебиться. У нас тогда по программе ХХ век был, так мы, вместо программных авторов, читали тех, кого он рекомендовал – полузапрещённых тогда Платонова, Пастернака, Мандельштама, Цветаеву… Он нас водил на собрания своего поэтического кружка, мы и сами пробовали что-то писать.
- Всё ясно – непризнанный гений среди юных фанаток.
- Почти. Я в него влюбилась сразу и, как мне тогда казалось, навсегда. Он был такой… Красивый, утончённый, нездешний… В общем, мои одноклассники и другие знакомые парни ему и в подмётки не годились. Я и мечтать не могла, что Игорь Сергеевич обратит на меня внимание, а он – обратил… Мы гуляли по малолюдным парковым аллеям, он читал мне стихи – свои и чужие, иногда мы заходили в кафе и он, на свою небогатую зарплату, угощал меня самыми дорогими пирожными и ирландским кофе. Я смотрела в его глаза и была уверена – у нас есть будущее.
- А он что – обещал тебе что-то?
- В том-то и дело, что нет. Так, туманные намёки. Но мне соседка как-то нагадала, что муж у меня будет брюнет по имени Игорь, а работать будет учителем. Теперь-то я понимаю, КАКОЙ Игорь имелся в виду, но тогда я думала, что это – Лаевский.
Яна замолчала. Всё-таки, несмотря на давность лет, воспоминания о старой школьной влюблённости в учителя неприятно царапали сердце. Игорь, видимо, почувствовав настроение жены, предложил сделать ей чаю и ушёл на кухню. Яна же, прищурив глаза, смотрела на мерцающие ёлочные огоньки, и картины прошлого как будто сами вставали перед её глазами.
Вот она и Лаевский в школе. Оба сидят на подоконнике – потому что весна, потому что так интереснее, потому что бравада перед строгой техничкой тётей Зоей, которую побаивался даже директор. Лаевский украдкой суёт ей тонкую книжицу – стихи. Как всегда – полузапрещённые. Книжечка не типографская, а отпечатана на пишущей машинке в половину листа – такие называются «самиздат» и у Лаевского их полно. Яна быстро суёт книжицу в сумку, при этом как бы невзначай задевая руку Игоря Сергеевича. Он тут же сжимает узкую девичью ладонь в своей, и так они сидят, не смея пошевелиться, минуту, две, три, вечность… Опомнившись, Яна освобождает руку, спрыгивает с подоконника, подхватывает сумку и, пробормотав «до свидания», уходит.
Ещё одна картинка – весенний парк, лавочка у фонтана, Лаевский очень красиво, с выражением, читает по памяти «Балладу о прокуренном вагоне», и Яна тает, буквально чувствует, как стекает по лавочке, подобно оставленному на солнце эскимо, от его проникновенного голоса, от жара его взгляда… «С любимыми не расставайтесь…» Ни за что! Никогда! Продекламировав последние строки, Игорь Сергеевич вдруг повернулся к Яне, взял её лицо в ладони и, прошептав: «Я люблю тебя, маленькая…», поцеловал её.
Маленькая… Так он называл её, когда они были одни. В те дни Яна ходила, не касаясь земли – от накрывшего её с головой невероятного счастья: Игорь Сергеевич любит её, она любит Игоря Сергеевича, они поженятся, будут жить долго и счастливо и умрут в один день! Про женитьбу она, конечно, сама придумала – Лаевский-то от вопросов об их совместном будущем уходил: отшучивался или переводил разговор на другое. У Яны духу не хватало возразить или возмутиться – она обожала его, преклонялась перед ним – до дрожи, до слёз, до судороги в пальцах… И никак не могла избавиться от школьной привычки называть его по имени-отчеству.
… Всё разом рухнуло накануне последнего выпускного экзамена, которым, как назло, была литература. Лаевский усиленно убеждал Яну не тратить времени на подготовку («Маленькая, неужели ты думаешь, что я тебя завалю?») и махнуть вдвоём на пикник – Яна отказалась. Сработала инерция отличницы и примерной ученицы – осталась дома учить билеты. Лаевский надулся и ушёл. Девушка, поглощённая повторением пройденного материала, не обратила внимания на его обиду. Только вот уже вечером, когда дошла по списку до предпоследнего билета – «Современная русская поэзия: основные направления и ключевые фигуры», - вспомнила, что Игорь Сергеевич обещал ей новейшую монографию известного профессора именно по современной русской поэзии (учебник, изданный 7 лет назад, не мог предоставить ей всю необходимую информацию). Звонить и предупреждать о своём приходе было просто некогда – через 15 минут с работы должны были вернуться родители, которые просто никуда не отпустили бы Яну на ночь глядя. Наскоро одевшись, она выскочила из дома – благо, Лаевский жил через два квартала от неё. Взбежав к нему на четвёртый этаж, запыхавшаяся девушка с силой надавила на кнопку звонка. Ничего. Яна решила подождать немного – мало ли что. Через пять минут позвонила снова. «Он же никуда сегодня не собирался, может, что-то случилось?» Наконец за дверью послышались шаги, щелчок замка … И Яна чуть не умерла от ужаса. На пороге, завёрнутая в клетчатую простынь, стояла Анжела Лемешева, её одноклассница, девушка с весьма недвусмысленной репутацией.
- Малахова? А тебе чего? А я тут, знаешь, за книжкой пришла…– Анжела тоже была немного смущена странной ситуацией.
Яна, всё еще не веря своим глазам, попыталась что-то сказать, но язык не слушался, и мысли путались в голове. Нет, это просто невозможно, наверняка это можно как-то объяснить, не мог же Игорь Сергеевич…
- Маленькая, ну кто там? – раздался из глубины квартиры голос Лаевского.
Маленькая… Яна молча захлопнула дверь перед носом у недоумевающей Анжелы. Маленькая…
Она не помнила, как добралась домой. Родители ворчали на неё за то, что ушла, не предупредив – она не слышала их упрёков. К ночи у Яны поднялась температура, обеспокоенные родители вызвали скорую и девушку госпитализировали с диагнозом «острая лихорадка». На экзамен она, естественно, не пришла. На выпускной тоже.
Хорошо хоть, в школе отнеслись к ситуации с пониманием. Конечно же, Яна никому, даже родителям, не рассказала об истинной причине своей болезни – пришлось соврать, что ходила с подружкой в кафе, где переела мороженого и, к тому же, отравилась несвежим кремовым тортом. Родители получили за неё аттестат, где в графе «литература» была проставлена взятая с потолка пятёрка – «Мы в ней не сомневаемся, а экзамен она позже сдаст. Яне сейчас выздоравливать, а потом поступать надо, а без аттестата – никак» - и экзамен по литературе Яна сдавала в августе, уже формально будучи студенткой. Другой учительнице – Лаевский уволился из школы сразу после их выпускного. Больше она его не видела, но рана, которую он тогда ей нанёс, не затягивалась очень долго.
… Из тягостных раздумий Яну вывел другой Игорь, ЕЁ Игорь, который стоял перед ней с чашкой фруктового чая и тарелкой с ванильными сухарями. Яна с улыбкой забрала у него чай и с наслаждением сделала глоток.

To be continued...

 Отправлено: 14.11.08 23:01. Заголовок: Если хотите прокомме..

Если хотите прокомментировать или покритиковать этот фик - милости прошу сюда: http://lenkovictor.forum24.ru/?1-8-0-00000272-000-0-0-1226689282

________________________________________

- Так что ты там говорила? Ну, я про ситуацию, как у Лены…
- А, это… Да так, ерунда. Была по уши влюблена в учителя, а он оказался козлом. Просто когда Витя ко мне в первый раз пришёл, и я увидела его глаза – я поняла, что тут совсем другое, что он скорее умрёт, чем обидит Лену. И, хотя я не знала, взаимны ли Витины чувства, мне показалось, что у них должно быть будущее. Как видишь, я не ошиблась.
- По-моему, в таких вопросах ты никогда не ошибаешься. А вот многие сомневались…
- Ты опять о Светочке?
- Ага, о ней родимой. Знаешь, я ведь никогда не вверил в искренность её чувств. Витю она не любила, это факт – замуж ей хотелось. Чтоб быть не хуже других. Она даже ко мне клеиться пыталась, чтобы, значит, Степнова поревновать заставить.
- Клеилась? Ну-ну…, - Яна шутливо сдвинула брови.
- Прекрати, я же, кроме тебя, никого не замечал. Тем более, библиотекарша наша и так вбила себе в голову, что «Светлана Михайловна Степнова» звучит куда лучше, чем «Светлана Михайловна Рассказова».
- Не забывай, она теперь не просто Степнова, а ещё и Закорюко. Эх, - притворно вздохнула Яна, - вот так всегда – некоторые получают даже больше, чем мечтают.
Яна вернулась к остывающему чаю, Игорь рядом грыз сухарь.
- Слушай, у тебя в глазах не рябит от ёлки? Может, выключить?
- Не надо, оставь. Кстати, ты подарки купил?
- Кому – Витьке и Лене? Купил. Все мозги себе выкрутил, пока придумал. Тяжело, знаешь ли, каждый год оригинальничать.
- Конечно, знаю. Поэтому и поручила тебе. Ты же у меня творческая личность. Мне тут сорока на хвосте принесла, что твою монографию по южным славянам студенты на ночь вместо детективов читают.
- Да ладно, - смутился Игорь. – Это у них просто экзамен на носу. А Степновым я купил вот это.
Он достал из шкафа небольшой пакет и протянул его Яне. Та, хрустя целлофаном, вытащила из него что-то мягкое, пушистое, по виду вязаное изделие, но какой-то непонятной формы.
- Что это, Игорь? Похоже на… непонятно, на что похоже.
- Эх ты, а ещё психолог. Это же варежка для влюблённых. Смотри, ты засовываешь руку сюда, я – с другой стороны, теперь можно гулять, держась за руки, и холодно не будет.
Яна с удовольствием сунула руку в пушистую мягкость, чтобы опробовать варежку, и пальцы её переплелись с пальцами Игоря.
- Вот здорово! Хочу такую же!
- Ну, если ты весь год была хорошей девочкой, Дед Мороз, возможно, прислушается к твоей просьбе, - Игорь хитро прищурился.
- Кстати, про деда Мороза. Ты помнишь, как мы долго упрашивали Степнова быть Дедом Морозом на новогоднем вечере?
- Ты ещё спрашиваешь – конечно, помню. Две недели ходил за ним по пятам, делал ему дырку в голове – «Витя, ну что тебе стоит… Витя, ну давай повеселим детишек…Витя…». А он – ни в какую! Нет – и всё! Пришлось Савченко подключать. Тот ему сразу: «Виктор Михайлович, дорогой, надо, надо, надо… Больше некому. Ты у нас один такой – высокий, статный, голос, опять же, у тебя подходящий, дедморозовский… Раньше я сам каждый год с бородой и мешком по школе разгуливал, а теперь – годы уже не те. Так что давай, Витюша – дерзай. Руководство в долгу не останется. Козлы у тебя уже есть, значит, получишь волейбольную сетку и новое бревно».
- Так вот почему Витька тогда согласился!.. А я уж думала – актёрский талант в себе почувствовал!
- Не, за бревно продался. Правда, условие поставил, что Снегурочку себе подберёт сам. Савченко и согласился.
- Да уж, помню я эти выборы. Светочка чуть с ума не сошла от перевозбуждения. Всё бегала в кабинет ко мне, советоваться и образ Снегурочки репетировать. «Дети, а давайте все вместе позовём Дедушку Мороза! Де-душ-ка Мо-роз!». Надоела – хуже горькой редьки.
- Между прочим, я Витьку предупреждал о таком развитии событий. Сказал ему, что Снегурочку нужно как можно раньше найти и начать репетировать, иначе Светочка надавит на Савченко, и тот её назначит Витьке во внучки. И тогда уж ему точно не отвертеться…
Конечно, они оба помнили, как Виктору хотелось, чтобы в паре с ним выступала ученица 11-го класса, «комсомолка, спортсменка, и просто красавица» Лена Кулёмина. Другое дело, что уговорить её было отнюдь не лёгким делом. В тот же день после репетиции «Ранеток» Степнов попросил Лену остаться. Девушка, думая, что Виктору Михайловичу опять хочется покидать мячик, согласилась.
- … Он ведь и меня в это дело втравил, - взахлёб рассказывал жене Игорь. – Мол, помоги уболтать, ты же такой красноречивый. Ленка поначалу упёрлась – да какая из меня Снегурочка, детей только пугать, да не люблю я этого, да времени нет – группа, уроки, тренировки… У нас был железный аргумент – мол, Лена, не хочешь же ты сорвать всей школе праздник! У тебя и опыт выступлений со сцены есть, значит, не растеряешься, и в школе тебя любят, значит – примут хорошо. Ленка в ответ: да ну, какой там опыт. Я даже в спектакле играть отказалась! Предложила в Снегурочки кого-нибудь из девчонок-«Ранеток» или даже Зеленову. На это у нас был второй железный аргумент: кроме Лены, рядом с Виктором никто смотреться не будет – ростом не вышли. «Представляешь, Ленка, - говорим, - вот выходит к ёлке такой высокий статный Дед Мороз, а рядом с ним стоит что-то такое мелкое, в колени ему дышит. То есть, получается, Дедушка Мороз себе внучку в цирке лилипутов нашёл?»… Да ну чего ты смеёшься-то так, Господи!
Яна заливисто хохотала, откинув голову на спинку дивана. Просмеявшись, она вытерла набежавшую от смеха слезу, и спросила:
- А дальше что?
- А то, что Кулёмина никак не соглашалась. Витька уже сник, расстроился, а тут Светочка в спортзал заходит. Увидела, что мы все там, смутилась, и говорит: «Виктор Михайлович, можно с вами наедине кое-что обсудить?». У Витьки и так из-за Ленкиной вредности нервы поверху, а тут ещё Уткина со своими секретами. «Нет уж, - говорит, Светочка, говорите прямо тут. У меня от Игоря Ильича и Лены секретов нет». Светочка ещё больше смутилась, и стала лепетать, что вот, мол, слышала, вы на Новый год Дедом Морозом будете, так, может, я Снегурочку сыграю... Эх, видела бы ты, как Ленка после этих слов взвилась и глазищами сверкнула! Сказала: «Хорошо, Виктор Михайлович, я буду Снегурочкой. Когда первая репетиция?». Светочка сразу скисла – а как же я? А Ленка ей: «Светлана Михайловна, неужели вы не знали, что рыжих Снегурочек не бывает?» - и ушла. Светочка, конечно, разревелась и выбежала, а Витька прямо засветился весь от радости.
- Это точно. И светился все две недели, пока они вдвоём репетировали. «Здравствуйте, ребята! Здравствуй, внученька!»… Блеск! И дедушка, что главное, совсем не по-отечески на внучку косится.
- Во-во. Однако, отпахать им изрядно пришлось – сначала малявкам подарки вручали, вокруг ёлки хороводы водили, потом тем, кто постарше…
- Точно, ты помнишь, в тот год для выпускников вечернюю дискотеку устроили? Нас с тобой ещё тогда в школе оставили дежурить, а мы…
Конечно же, Игорь помнил. 29-го декабря, в канун Нового года, 17 лет назад, их с психологом Яной Малаховой попросили подежурить в школе – мало ли что. В принципе, никаких эксцессов не предвиделось – на входе стоял грозный охранник дядя Петя, да и в зале, при Степнове-Деде Морозе никто не стал бы безобразничать – крутой нрав «преподавателя физической культуры» был прекрасно известен всей школе. Однако порядок есть порядок и Савченко назначил двух дежурных из преподавателей. Выбор пал на Рассказова и Малахову. К тому времени их отношения, которые оба скрывали от коллег и учеников, очень бурно развивались и Яна с Игорем пользовались каждой свободной минутой, чтобы побыть вдвоём. Посмотрев, что старшеклассники вполне мирно веселятся и отплясывают вокруг ёлки под руководством приглашённого ди-джея, Степнова – Деда Мороза и Лены Кулёминой – Снегурочки, Игорь и Яна потихоньку смылись в кабинет психолога, где был мягкий диван и бутылка шампанского.
«Счастливые часов не наблюдают…» - очень правильно сказал великий драматург. Неизвестно, сколько времени прошло, когда Яна и Игорь смогли наконец оторваться друг от друга и посмотреть по сторонам. К их удивлению, в школе было странно тихо…
- Слушай, а ведь мы тогда у тебя засиделись – до полуночи, что ли?
- Нет, до одиннадцати. Дети уже все домой разошлись, а дядя Петя…
- Ага, заснул на посту. Хорошо, что Борзовой не было – она бы его убила.
- Я помню, как мне жутковато стало. Всё-таки ночь, темно, мы в школе одни… Это же я тебя потащила кого-то поискать?
- Ты, ты, кто же ещё… Черти нас понесли в спортзал!
- Нет, ну рассуждали мы как раз логично – зная Витину страсть к баскетболу перед сном, можно было предположить, что они с Леной остались мячик покидать. А на самом деле…
- А на самом деле – открываем подсобку, а там Дед Мороз - шуба расстёгнута, борода набок, и, ничего вокруг не замечая, со Снегурочкой целуется.

To be continued...

 Отправлено: 18.11.08 18:58. Заголовок: Вот и окончание фика..

Вот и окончание фика. Книга жалоб и предложений по-прежнему здесь: http://lenkovictor.forum24.ru/?1-8-0-00000272-000-0-0-1226689282

______________________________________________________

Яна и Игорь расплылись в довольных улыбках. А как же, разве такое забудешь?! Они тогда – такие деликатные люди! – ничем не выдали своего присутствия. Тихонько притворили дверь, но из зала не ушли, а уселись на лавку и стали ждать. Примерно полчаса они просидели в темноте, держась за руки и переговариваясь шёпотом, когда дверь подсобки открылась и из неё вышли преподаватель физической культуры Виктор Михайлович Степнов и ученица 11-го класса Елена Кулёмина, оба в обычной одежде. Не включая свет, они направились к выходу из зала, Степнов на ходу искал ключи. Как вдруг два голоса – женский и мужской – окликнули их из темноты…
- …Я боялся, что Витьку на ходу Кондратий хватит! – заливался Игорь. - Мы тоже хороши – выдумали шутку.
- Всё правильно мы сделали – не хватало ещё, чтобы их дядя Петя увидел и Елене Степановне своей любезной доложил. А там и до Борзовой бы дошло, что Степнов с Кулёминой поздно в школе задержались.
Выходили они тогда из школы попарно, с перерывом в пятнадцать минут. Сначала Лена с Яной, потом Игорь с Виктором. Это Степнов придумал, не зря у него в институте физкультуры пятёрка по конспирации была. Договорились встретиться в кафе – там-то и произошёл тот самый исторический разговор, который теперь известен как «исповедь Степнова-Кулёминой». Сидя под красиво украшенной (даже на придирчивый профессиональный взгляд Рассказова) ёлкой, Виктор и Лена делились с друзьями наболевшим – о том, что они любят друг друга, о том, что надоело прятаться, и о том, как опасно пока обнародовать свои, только зарождающиеся отношения.
- Я сразу тогда Степнову сказал: «Витя, я за вас, не сомневайтесь. Если надо – прикрою, но вообще – лучше бы поостеречься».
- А я ещё некоторое время посомневалась… Всё-таки – такая разница в возрасте, в положении… Но потом увидела их горящие глаза, увидела, как они друг на друга смотрят, и поняла, что они были рождены только друг для друга.
- Мы же в тот вечер заставили Ленку нас на «ты» называть?
- Ага. Отнекивалась, стеснялась, а ты так сверкнул грозно глазами из-под очков и как рявкнул на неё: «Елена! Любимая девушка нашего друга – наш друг! А ну прекрати эти церемонии!». Мы все чуть со стульев не попадали: Рассказов в гневе – это очень опасно!
- Зря смеёшься! – Игорь попытался сделать грозное лицо. – Ты ещё многого обо мне не знаешь.
- Это за шестнадцать-то лет? Да я о тебе, Рассказов, знаю больше, чем ты сам. И о том, что ты карманы штанов леденцами набиваешь, а фантики потом в диван запихиваешь, я тоже знаю.
- Да? Знаешь? Ну Яночка, ну ты же понимаешь – я люблю карамельки.
- Ну, конечно, понимаю. Ты же у меня учёный, тебе глюкоза для мозгов нужна. Не знаю только, откуда в карамельках глюкоза, но тебе виднее. Ты, кстати, диван пропылесосил? Не хватало ещё, чтобы Витька с Леной спали в фантиках от барбарисок.
- Ясное дело – пропылесосил. А ты им звонила? Когда приезжают?
- Завтра утром. То есть…
Яна встала с дивана, потянулась и подошла к окну. На горизонте была видна багровая полоса, становившаяся с каждой секундой всё шире. Рассвет.
- Слушай, Игорёчек, мы же с тобой так всю ночь проговорили! Господи, Витька с Леной приедут в девять, а у нас тут ещё…
- А у нас тут ещё только пять утра, - посмотрел на часы Игорь. – Сядь и успокойся. Ты спать хочешь?
- Честно? Нет.
- И я тоже. Прямо как в ночь перед степновской свадьбой.
…Ночь перед свадьбой Виктора и Лены была действительно выдающейся. Счастливый жених ночевал у свидетеля, и они всю ночь просидели на кухне за чаем с коньяком, рассуждая о том, какая же странная бывает у некоторых людей (имея в виду Степнова и Лену) судьба. Рассказов, посверкивая новым обручальным кольцом – сам только два месяца назад женился – с умным видом посвящал друга в тайны семейной жизни («Вить, вот когда она тебя первый раз за прокладками пошлёт, покупай ей сразу О.Би., чтоб два раза не бегать»). Виктор же трясся от волнения, как осиновый лист, и поминутно бегал проверять прочность стрелки на тщательно выглаженных свадебных брюках.
Дома же у счастливой невесты творилось примерно то же самое. Сама Лена, Яна, которая стала для неё взрослой подругой, чета Кулёминых, которые ради свадьбы дочери вырвались из своей швейцарской лаборатории, тоже сидели на кухне и тоже пили чай с домашним пирогом. Девчонки-«Ранетки» на тихий девичник не пришли – оттачивали новую песню в честь молодожёнов. Прошло три месяца после похорон Петра Никаноровича, и полгода с Лениного выпускного. За это время многое изменилось – Лена стала студенткой Института культуры, Виктор – перешёл из школы на тренерскую работу в школу олимпийского резерва. Рассказов наконец-то вспомнил, что он – доктор исторических наук, и, помимо школы, стал сотрудничать с одним из московских вузов, а Яна просто сменила фамилию, и теперь на табличка на двери её кабинета гласила «психолог Рассказова Я.И.». Неизменными остались любовь Лены и Виктора и группа «Ранетки».
- Красивую тогда девчонки песню написали – очень романтичную.
- Да, после нашей свадьбы им только и дела было, что романтичные песни писать – сначала Степновы, потом Аня с Матвеем…
- Тоже очень красивая пара. Жалко, что так получилось с группой.
- Ну не век же им молоденькими девчонками быть и песенки весёлые распевать. До двадцати пяти они ещё держались, но потом это было бы просто смешно. Они и сами прекрасно это понимали.
- Хорошо, что не разругались, как это часто бывает. Общаются, отношения поддерживают. Наташка, конечно, далековато забралась – всё-таки, Германия…
- Зато возможностей сколько. Тем более, всё равно стабильно сюда на гастроли катается – Лера же приглашает её постоянно.
- Кто бы в своё время сказал – не поверила бы: Лера Новикова – глава продюсерского агентства!
- А Аня Прокопьева – искусствовед, а Женя Алёхина – ресторатор, а, наконец, Ленка Кулёмина – актриса – тебе это приходило тогда в голову?
- Не-а. И слава Богу. Я рада, что у них всё хорошо сложилось. Кстати, который час?
- Полвосьмого.
- Ой, у меня же холодец на кухне. Пошли посмотрим, как застыл.
- Холодец, говоришь? Пошли, пошли. Посмотрим, а, может, и попробуем. Проголодался я что-то.
…Дзынь! Дзынь-дзынь! Кто-то очень нетерпеливый жал на звонок. Игорь повернул ключ в замке…
- Привет! С наступающим! – прихожую огласили радостные крики и в дом вошли мужчина и женщина. Оба высокие, оба чем-то неуловимо похожие, в одинаковых шапках, с одинаково весёлыми глазами.
- О-о-о! Какие люди! Яна! Я-ан! Встречай гостей!
- Боже мой! Леночка! Витя! Дорогие мои! Мы вас к девяти ждали!
- Это Витька газовал, чуть педалью днище не пробил – так торопился, - улыбнулась женщина.
- Сумасшедшие! Что же вы стоите – проходите, проходите скорее!
- Ян, да чего ты суетишься. Небось, не первый раз замужем, - подмигнул ей Виктор.
- А где Макс и Вика? Спят ещё?
- Нет, они заявили, что уже взрослые, и укатили с большой компанией в Подмосковье, на лыжах кататься, - усмехнулся Игорь.
- А-а, так вы – холостяки? Мы тоже. Приехала бабушка Вера и, не слушая никаких наших возражений, забрала Владика в Швейцарию. Он, правда, доволен, как слон – там его никто не будет на пробежку в пять утра выгонять.
- Вот тут ты не права, Кулёмина. Спорт – это жизнь, сколько раз можно повторять.
- А тебе сколько раз повторять, что я уже давно не Кулёмина, а очень даже Степнова.
- Эх ты, Ку-лё-ми-на…, - Виктор очень нежно чмокнул дорогую супругу в нос.
- Ребята, - послышался из кухни голос Яны, - мойте руки и идите пить чай.
Вся компания дружно потопала на кухню. Там они чинно расселись за столом, но видно было, что им что-то не даёт покоя. Первой нарушила молчание Лена.
- Ладно, Ян, давай, показывай свой холодец. Мне уже не терпится.
- Правда? Сейча-а-ас…, - Яна гордо вытащила из холодильника и продемонстрировала всем тарелку очень красиво застывшего, как с картинки, холодца.
- Ух ты, здорово! Когда пробовать будем?
- Да хоть сейчас!
- Не, сейчас давайте лучше чаю. Тем более, нужно место оставить – нам ещё всю ночь есть, пить и веселиться. Мы с Витей фейерверков набрали – пойдём запускать?
- Конечно, пойдём – о чём разговор. Кстати, Лена, я тебе там веточку оставил – ну, как всегда. Есть что на неё повесить?
- Обижаешь, Игорёк. Вот. Пол-Невского оббегала, пока нашла, - Лена стала рыться в сумке. – Вот.
Женщина держала в руках ёлочную игрушку – стеклянного херувима с лирой в руках.
- Ой, красота-то какая! Пойдём, повесим!
… Высокая стройная женщина со светлыми волосами осторожно цепляла хрупкую игрушку за сосновые иглы – рядом с пятнадцатью разных других игрушек, которые она в разные годы вешала на ёлку Рассказовых. Потом, оглянувшись на увлечённо беседующих друзей и убедившись, что никто на неё не смотрит, Лена Степнова незаметно положила под ёлку пакет с подарком для Игоря и Яны – с пушистой белой варежкой для влюблённых.

The end.

 Отправлено: 19.11.08 14:04. Заголовок: Монолог библиотекарши

МОНОЛОГ БИБЛИОТЕКАРШИ

Автор: Взрослая тётка
Название: Монолог Библиотекарши
Рейтинг: G
Пейринг: Светочка, КВМ
Описание: Над этим персонажем мы подсмеиваемся, этого персонажа мы критикуем и придумываем ему (точнее, ей) всякие смешные прозвища. Тем не менее, Света Уткина имеет прямое влияние на развитие линии КВМ и со счетов сбрасывать её никак нельзя. И, к тому же, она ещё и просто человек, со своими мечтами и проблемами.
Статус: закончен

Книга жалоб и предложений, как всегда, здесь: http://lenkovictor.forum24.ru/?1-8-0-00000272-000-0-1-1227092348
_____________________________________________________________________________________

«Быть или не быть – вот в чём вопрос»… Эх, этому Гамлету мои бы проблемы – он бы не так ещё заговорил. Пока пыль с книжек вытрешь, то в одну заглянешь, то в другую – глядишь – и образованный человек. Институт заканчивать не надо.
Хотя, надо, конечно… Сейчас одним библиотечным техникумом, пусть даже и с красным дипломом, сыт не будешь. Мама всегда говорила – учись, Светочка, набирайся ума, а то будешь вон как эти – губы намажут, юбку покороче наденут – и на дискотеку. Да уж… Зато те, которые с губами намазанными, замужем давно, а я сижу тут, среди томов пыльных, кукую. А те вот – хоть и дуры дурами: и по поведению у них всегда тройки были, и за ведение тетрадей им попадало, и на трудах – ни фартук сшить, ни пинетки связать, а всё же – кто замужем с дитём, кто с бойфрендом живёт. На «Одноклассниках» как ни посмотришь фотографии – сплошные «мы на море», «мы на пикнике», «я с моим зайчиком» - плакать хочется. А мне что на своей страничке поместить? «Я в библиотеке»? Или «я копаю у бабушки картошку»? Хотя, мама говорит, что бабушке помогать нужно. А ещё, что мужчину в дом надо привести – чтобы всё делал: гайку, где надо, прикрутил, гвоздь, опять же, вбил. Нелегко сейчас женщинам одним жить – мужчина в доме нужен. Хоть тётя Катя и говорит маме, чтоб не заморачивалась и вызвала кого-нибудь из службы «муж на час», мама говорит, что это неприлично как-то – мужчиной за деньги пользоваться. Я тоже так думаю – мужчина свой должен быть, законный.
Только где ж его взять-то? Мама говорит, что моя судьба меня найдёт, только что-то не очень мне в это верится. Если в 20 лет эта судьба меня не нашла, то в 24 – не найдёт и подавно. Пробовала на сайтах знакомств общаться – мама говорит, что извращение это. Нельзя, мол, себя вот так на торг выставлять, как будто в реальной жизни никаких шансов нет. А какие тут шансы? Сидишь в этой школе – без продыху, вверх глянуть некогда – то «Слово о полку Игореве» на 45 человек выдай, то задачник Сканави всем срочно понадобится… А если не книжки выдавать – то каталог пересматривать, в хранилище порядок наводить, или вон – книжки подклеивать. А как же – во всём должен быть порядок. Так меня мама учила. Но вот в личной жизни у меня – беспорядок полный. Да и с кем её заводить-то – личную жизнь эту? У нас вот в школе – четверо мужчин всего. Николай Павлович – директор, предпенсионного возраста уже, дядя Петя – охранник, тоже старый, к тому же, на него завхоз Елена Петровна глаз положила – а я же приличная девушка, я же не буду ей дорогу переходить; Игорь Ильич ещё – историк, но он весь в своей науке, да и не по мне он, чувствую – утюги ремонтировать и картошку окучивать вряд ли умеет… А вот Виктор Михайлович Степнов, Витенька, физрук наш - это другое дело. Вот это мужчина! Красавец, атлет, сильный – такой и сумки из магазина одной рукой дотащит, и гвоздь прямо кулаком вобьёт. И ещё сразу видно – положительный, порядочный, непьющий – если такого до ЗАГСа довести, он всю жизнь с тобой проживёт. Я маме как про него рассказала, она мне тут же: «Светочка, ты за него держись! Такие мужики на дороге не валяются! Но помни – много воли им тоже давать нельзя. У мужиков, сама знаешь, только одно на уме. Только после свадьбы!». Ах, вот если бы за Витеньку замуж – большего счастья и не надо. И чтобы всё как у людей – свадьба, белое платье, фата, кукла на машине, фото у мавзолея, всех родственников пригласить, и тётю Нюру из Биробиджана… А потом – семья, дети, новый холодильник купить – лучше «Бош», я по телевизору рекламу видела… Только что-то не слишком Витенька в ЗАГС стремится… А всё эта Кулёмина!
Хотя, если разобраться – ну кто такая эта Кулёмина?! Это же просто смешно – малолетка, соплячка! Ну и что, что спортсменка, ну и что, что в группе играет… Витенька носится с ней, как дурень со ступой. «Кулёмина то, Кулёмина сё!». Со мной он никогда так себя не ведёт. «Здравствуйте, Светочка!», «До свидания, Светочка!» - вот и всё. А уж как старалась, как старалась ему понравиться! А он – ну никак: всё на Кулёмину свою смотрит, глаз не сводит. А на что там смотреть – длинная, тощая, в джинсах вечно; мама про таких говорит – «пацанка». Мне вот мама брюки никогда не разрешала надевать, говорила, что женщина должна быть женственной. И стрижку делать тоже не разрешала – длинные волосы нравятся мужчинам. Да, нравя-а-атся… Если я даже налысо подстригусь, Витенька всё равно внимания не обратит.
Но вообще – это ненормально: таскаться за какой-то школьницей, когда рядом находится взрослая симпатичная и незамужняя женщина. Неправильно это. Я уже Витеньке сто раз на это намекала, но он прямо непонятливый какой-то. Наверное, потому что спортсмен. У них, я в одном женском журнале читала, как-то по-другому мозг работает. Хотя, Кулёмина мне, конечно, не соперница. Мне это и Ира Керимова говорила, и Елена Петровна, да я и сама это понимаю. Как вот только спортсмену моему это втолковать?
Я же к нему со всей душой, всё для него готова сделать… А он – не замечает ничего. Ладно, я не отчаиваюсь – мой звёздный час ещё впереди. Мужчин надо завоёвывать – это я в «Космополитане» вычитала, мне Ира Керимова иногда почитать даёт – так что я во всеоружии. Только вот иногда бывает очень обидно. Ну, вот как тогда, когда я ему платочек носовой красиво вышила – сама, между прочим, гладью, у меня в школе по глади всегда были пятёрки. А он – взял и перевязал им палец этой несчастной Кулёминой – и угораздило же её тогда палец порезать! Я, можно сказать, всю душу в этот платочек вложила, два часа только сочетание цветов подбирала для монограммы, а он – Кулёминой… Потом объяснил, конечно, что не мог, как учитель и руководитель группы, позволить ей истекать кровью перед важным концертом. Я всё поняла, ясное дело, мне и мама говорила, что людям нужно помогать, но осадок ведь – остался.
А сколько раз я накормить его пыталась! Вижу ведь – одинокий мужчина, никто ему поесть не приготовит, вот и давится в столовке пирожками с компотом. А я ему – и котлеток домашненьких, и картошечки (мама постаралась!), и ноль результата. А сырники мои? До сих пор жалко - Кулёмина эта так летела ему на шею кинуться, что всё перевернула. Вот Кулёмина его разлюбезная, я уверена, и сырники делать, ни гладью вышивать не умеет – а туда же, взрослому мужчине на шею вешается. Одно только, небось, и может – мячик в корзину кидать да на гитаре бренчать. Спортсменка, тоже мне…
А уж я-то сколько ради Витиного спорта натерпелась – и бегала по утрам, и книжки про футбол-баскетбол читала, и матчи по телевизору смотрела – всё без толку. Думала на другие рельсы его перевести, к классической музыке приобщить – так он и на концерт Кулёмину приволок, мало он в школе её видит! И я там, значит, прилично одетая (меня мама всегда учила, что в театр и на концерты нужно нарядно одеваться), и Кулёмина эта – в джинсах. Я тогда решила – буду выше этого, буду благороднее, и свой билет им отдала – всё равно мне классическая музыка не очень нравится. Думала, Витенька оценит, поблагодарит… До сих пор вот жду благодарности. Эх, мужчины!
Хотя, вот если приглядеться к Кулёминой – вроде она и не бегает за Виктором. Вроде у них просто дружба и общие интересы. Это я так думала, пока разговор их не подслушала – надо же, рагу она ему готовить собирается! То есть, мою стряпню он есть не захотел, перестановку у меня в библиотеке делал с кислым лицом (а мне, между прочим, перестановка эта вовсе и не нужна была, это я специально для него затеяла, чтобы ему приятно было, чтобы он силу свою и мужество имел возможность продемонстрировать и избавить хрупкую женщину, меня, то есть, от бытовых проблем), а у Кулёминой – и на яичницу согласен?! Сто раз потом пожалела, что Борзовой всё рассказала – Витя со мной неделю потом не разговаривал. Ну, я же не знала, что у Кулёминой дед в больнице и что Виктор ей по доброте душевной (я же говорила – отличным мужем будет) помогает! С Яной тоже нехорошо получилось – я-то думала, что она меня предала, и специально мне вредные советы давала, чтобы я Витеньку неправильно завоёвывала, а она, наоборот, на моей стороне, выходит. Ох… Как сложно всё!
А ведь мне немного-то и нужно. Замуж выйти, семью создать, чтобы всё как у людей. Чтобы мама за меня порадовалась, чтобы подружки завидовали – какой у меня муж красивый и сильный, чтобы мужчина в доме появился. Мне ведь уже 24. Так, глядишь, и старой девой недолго остаться – очень я этого боюсь. Только ничего у меня пока не выходит. Девочки, что же я делаю не так?