Отправлено: 22.04.08 13:24. Заголовок: Автор: Агневица

Фики:

1) История, или как все могло бы быть на самом деле :)
2) ДИАЛОГИ
3) Корреляция пространства
4) Гроза
5) Осенний морок
6) Кто ты?
7) Олимпиада

 Отправлено: 04.05.08 18:37. Заголовок: 17. Лишь когда деву..

17.

Лишь когда девушки вышли из спортзала и их шаги окончательно стихли в отдалении, Степнов позволил себе отлепиться от двери. Он судорожно сжимал в руках ручку, зная, что не посмеет повернуть ее и выйти к ней…
Он пришел сюда сегодня после уроков, чтобы подумать о ней. Это было правдой, и отговорки вроде заполнения журнала и ежемесячной инвентаризации, которые он придумывал для всех, и, в том числе, для себя, были неуместны. Лишь здесь, в маленькой душной подсобке, он мог позволить себе думать о ней. Здесь была школа, она ходила по этим коридорам, дышала этим воздухом, может быть, даже смеялась… Он помнил каждую ее улыбку, хотя в последнее время он не получил ни одной… После того 1 сентября он понял, что случилось с ней. А теперь ее слова окончательно подтвердили его подозрения.
Виктор медленно отпустил дверную ручку и прислонился лбом к косяку. Слова еще бились в ушах колокольным звоном, и ее низкий голос, такой завораживающий и чувственный, отдавался траурным маршем…
Был…
Я сама…
Виктор рванул несчастную дверь и вывалился в спортзал. Бешено вращая глазами, он искал что-то… Что бы помогло… Горящий взгляд наткнулся на баскетбольный мяч, мужчина прыгнул к нему, судорожно подхватил с пола и с силой бросил в корзину… Не попал… Мяч с оглушительным звуком ударился о щит… Виктору понравилось – именно так звучало сейчас у него внутри – надрывно, жалко, беспомощно… Он с еще большей силой повторил бросок, теперь уже специально посылая мяч не в корзину, а в несчастный кусок металла…
Он продолжал терзать безобидный инвентарь, пока совесть не заговорила достаточно громко. Тогда Виктор перестроился и стал играть сам с собой. Неистовые проходы под кольцом, броски, прыжки, повороты…
Был-сама, был-сама … - как заклинание, твердил он. Если бы кто-нибудь сейчас увидел его, то ужаснулся. Глаза его отсвечивали чем-то красным, и весь он был похож… на кого-то из потустороннего мира. В голове услужливо вспыхивали яркие образы: чужие руки ласкают ее, чужие губы прикасаются к ней, а он никогда так и не посмел…
И Виктор с новой силой загонял себя, катясь бурлящим потоком по деревянному полу…
Он не знал, сколько прошло времени, когда безумие стало постепенно отпускать его сознание… Оно переплавилось в чудовищном горне, и из него стало проступать что-то новое… Какой-то чистый металл… Истинный… Истинная Любовь взяла верх…
Степнов сделал последний бросок и рухнул на пол. Он лежал на холодном покрытии, широко раскинув руки, по лицу стекал соленый пот, застилая глаза… А может, не только пот…
«Леночка... Девочка моя… Что же я с тобой наделал… Как мог не увидеть! Почему же ты не сказала? Почему не дала понять, хотя бы одним крохотным словечком, хотя бы взглядом? Идиот! Кретин! Ведь она сказала, ясно дала понять, а ты отвернулся от нее! Испугался! Сам не увидел в ней… Женщину… Прекрасную, желанную… Она хотела, она была готова к тому, чтобы любить, а ты просто… Ты просто испугался!!! ТРУС!!! ИДИОТ!!!»
Виктор перевернулся на живот и встал на четвереньки. Сил не хватало подняться на ноги – он слишком устал. Он тяжело оперся руками на колени, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.
И так, стоя на коленях посреди спортзала, он понял, что же они натворили…
Он, взрослый мужчина, у которого было много чего в жизни. И она, маленькая девчонка, полюбившая его, и разорвавшая свое сердце…
Как он мог не понять? Как опять смог полюбить? И почему решил, что она не может полюбить в ответ? Испугался? Мнения других, осуждения, того, что искалечит ей жизнь… Что не может быть будущего у них… Он старше почти в два раза, он в отцы ей годится… Да, она всегда была спокойнее, умнее, рассудительнее своих сверстниц. Девушки вообще рано взрослеют – все-таки он был педагогом, и искренне любил свою работу и своих девчонок… Он знал и понимал многое про них. А Лена повзрослела слишком рано… Он никогда бы не потребовал от нее… Не смог бы обидеть… Но обидел… Он горько усмехнулся – она все-таки девчонка еще, что она могла знать о страсти взрослого мужчины? Тем более, он давно один… Идет сам… Случайные женщины изредка вторгались в его тщательно отлаженную жизнь, но не задерживались надолго… А тут он сам… И в кого?
«Леночка… Девочка моя…», - с нежностью подумал он. Блуждающий взгляд упал на ее гитару. Степнов тяжело встал и подошел к скамейке, где она сидела еще совсем недавно … Ему показалось, что дерево еще хранит тепло ее тела, ее запах… Только сейчас он понял, что аромат, который он принял за аромат ее духов, все-таки принадлежит не ей… Он напомнил ему…
Виктор сел на скамью и взял в руки ее гитару. Она была теплой, гладкой, тяжелой, крепкой – как она. Он мечтательно улыбнулся и провел рукой по струнам… Их звук был звуком ее голоса… Как она пела… Он восхищался ее голосом – низковатым, с легкой хрипотцой, а звучавшие в нем интонации говорили, казалось, о чем-то таком, что знает лишь она… Да, она знает много, слишком много… Больше, чем следовало бы ей знать. И он не смог уберечь ее… Сам толкнул, а теперь расплачивается за это! Сполна! Да, его Чаша полна, и ее тоже!
«Прости меня, пожалуйста! Прости!!!»
Виктор опять провел рукой по четырем струнам. Он ласкал инструмент и представлял, как однажды… Может быть, в другой жизни… Она простит его, и тогда…
Прости…
И дуновение волшебного ветерка освежило его опаленную душу… Он вздохнул полной грудью, узнав, наконец, чудесный запах…
Помоги, пожалуйста! Пусть она простит! Коснись и ее! Ведь она любит! Не дай ей забыть это! Пусть она вспомнит! Пожалуйста, пусть вспомнит!!!

Кажется, так он просил…

Кажется, его с готовностью услышали…

Запетляла переулками во сне
Гуляй-гроза
Поиграет и забудет солнца свет
В наших глазах
Больше ждать не хочу, выручай,
Я за ней
Полечу…

Под солнцем ничего
Нет больше, чем Любовь.
И снова заново
Зови незваного
Вдогонку за мечтой,
В-обнимку с тишиной,
Незлой, нечаянно,
Грозой разбуженной…

В ночь, когда напьемся небом допьяна,
Станет тепло!
В ночь, когда напьемся небом допьяна,
Станет тепло…
Дети Весенней Зари!
Вот мы, здесь!
Да вдали –
Корабли…

Под солнцем ничего
Нет больше, чем Любовь…
И снова заново
Вдогонку за мечтой,
В-обнимку с тишиной,
Незлой, нечаянно,
Грозой разбуженной…
Незлой, нечаянно,
Грозой разбуженной…

Ай-на-нэ-на-нэ-най
Ай-на-нэ-на-нэй
Больше ждать не хочу…
Гуляй-гроза, выручай!
Я за ней полечу!
Ай-на-нэ-на-нэ-най
Ай-на-нэ-на-нэй
Больше ждать не хочу –
Гуляй, гроза, выручай!
Я за ней
Полечу…

Джанго / Гуляй-гроза

 Отправлено: 05.05.08 00:59. Заголовок: 18. Лена сидела за ..

18.

Лена сидела за столом, пытаясь сосредоточиться на очередном задании по алгебре. Скоро четвертная контрольная, и Борзова совсем озверела: бесконечные задачи, варианты, формулы… У нее все кружилось перед глазами, и что бы хоть немного успокоиться, Лена стала смотреть в окно. На улице шел снег. Декабрь… Холодный месяц, первый месяц зимы, а у нее внутри была осень… Раньше она была промозглой и холодной, теперь стала сухой и даже иногда теплой. Вы помните те редкие октябрьские деньки, когда светит холодное солнышко, в воздухе летает паутина, и все надевают легкие шапки? Вот и Лена была сейчас в таком октябре. Ей уже не было холодно, но согреть ее так никто и не смог…
Лишь Анька… Девушка с нежностью подумала о подруге. За последнее время их роли поменялись – теперь Аня была старшей, отгоняла от нее назойливых кавалеров, защищала от нападок Лерки, поддерживала молчаливые разговоры… Лена больше не говорила с ней о Степнове, да и что можно было сказать о нем? Он лишь смотрел на нее спокойно, иногда даже кричал по привычке, а несколько раз Лена даже ему улыбнулась в пылу тренировки. Да, пусть она простила себя и его, но прекрасно понимала, что ничего между ними быть не может. Слишком все сложно.
Она вздохнула и залезла на подоконник. Если уж с алгеброй не судьба, то хоть на снег полюбуюсь…
Темнело… Снежинки кружились в воздухе, падали медленно и печально. Было, наверное, холодно.
Лена поудобнее устроилась и прислонилась к гладкому стеклу. Ее профиль отражался в окне, на прозрачной поверхности сразу же возникло облачко от дыхания… Она провела пальцем по влажному островку, оставляя след… Прямой след…
Как все сложно… А как хотелось бы другого…Прямого пути… Простого пути… Просто двое… Любят…
А любят ли? Мог ли он любить ее? Лена не знала ответа на этот вопрос. Странно, ведь раньше ее это не волновало. Ей было достаточно знать, что он есть, дышать с ним одним воздухом, ловить его взгляды и запоминать их в своем сердце… Почему же ей захотелось большего?
Лена усмехнулась, но уже без видимой горечи. Миновала стадия Первой Любви… Безупречной Любви… Не могу с тобой, не могу без тебя…
Темнело… Уже поздно… Лена вздохнула: «Ладно, пора возвращаться на землю! Борзова не ждет!»
Девушка попыталась вновь пересесть за стол, но слишком неловко... На пол посыпались тетрадки, книги и все остальное. Лена еще раз вздохнула: «Кулема!», и слезла на пол. Собирая упавшие вещи, увидела бумажный пакет с фотографиями из Германии и Австрии. Виктор Михайлович передал ей их уже давно, недели две, а может, и больше, назад. А она выложила их на стол из сумки, да так и оставила. Некогда было их разбирать. Повинуясь внезапному порыву, Лена высыпала их из пакета и стала перебирать. Странно, ей казалось, что воспоминания о той поездке будут причинять нестерпимую боль, и на секунду она испугалась того, что пустота вновь вернется… Но вот среди снимков мелькнуло лицо Макса, раз, еще раз… Она всматривалась в его черты и не узнавала: кто он? Что их связывает? Ничего… Ничего не было… Просто парень.
Лена спокойно отложила часть фотографий в сторону, и тут ее взгляд наткнулся на одну… Она-то здесь откуда взялась?
Девушка стала внимательно рассматривать непонятный снимок. Озеро… Нереально голубая вода… Кажется, тропический остров. Да, точно, остров. Знакомый остров… Она не понимала, где видела его раньше… И это озеро… Его окружало кольцо невысоких скал, и с вершины одной из них вниз срывался небольшой водопадик… Под его струями стояли двое… Мужчина и женщина… Он обнимал ее за плечи и смотрел прямо в глаза. Она доверчиво подалась к нему, будто ища защиты и поддержки. Лена могла рассмотреть даже цвет их волос. Он был темноволосым и смуглым, она – высокой блондинкой. Красивая пара… Так любят друг друга… Любят… Под водопадом… Под струями нереально голубой воды…
Знакомый аромат оглушил ее, в голову ворвалось пение птиц, шум водопада, прикосновение… Нежное… Я люблю тебя… Он говорил, склоняясь к ее озаренному светом лицу… Люблю…
Она узнала! Вспомнила! Она вспомнила…

Непредсказуемы пересеченья
И разветвления наших дорог.
Мы расстаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро.

Странствуя между мирами,
Я храню в себе память
О каждом моём воплощении.
И в назначенный час
Я узнаю тебя
По первому прикосновению.

Лишь для одной ослепительной вспышки,
Лишь ради нескольких звёздных мгновений
Мы будем плыть друг другу на встречу
Сквозь бесконечность и океаны забвения.

Странствуя между мирами,
Ты хранишь в себе память
О каждом моём воплощении.
И в назначенный час
Мы узнаем друг друга
По первому прикосновению,
Где бы ты ни был,
Кем бы ты ни был.

Время придёт и мы снова откроем
Книгу на самой последней странице.
И эпилог станет новым прологом,
И мы уйдём, чтобы вновь повториться.

Только бы не разминуться, не заблудиться
В круговороте смертей и рождений.
И в назначенный час вспомним друг друга
По первому прикосновению.

В круговороте смертей и рождений...
В круговороте смертей и рождений...
В круговороте смертей и рождений...
По первому прикосновению...

Flёur / Память

 Отправлено: 05.05.08 21:04. Заголовок: 19. Вместе с запахо..

19.

Вместе с запахом выжженых
Солнцем полей,
Тёмной птицею в сердце
Входит новая осень.
Ты плетёшь свой венок
Из траурных лент,
Из увядших цветов
И почерневших колосьев.
Но кто знает, чем обернутся
Холода и потери
Для того, кто умел верить?
И кто знает, когда над водою
Взойдёт голубая звезда
Для того, кто умел ждать?

Тебе больно идти,
Тебе трудно дышать,
У тебя вместо сердца
Открытая рана.
Но ты всё-таки делаешь
Ещё один шаг
Сквозь полынь и терновник
К небесам долгожданным.
И однажды проснутся все ангелы
И откроются двери
Для того, кто умел верить.
И ненастным январским утром
В горах расцветет миндаль
Для того, кто умел ждать.

Гнётся вереск к земле,
Потемнел горизонт,
Облака тяжелеют,
В них все меньше просветов.
Ты сидишь на холме
Неподвижно, безмолвно.
Все слова уже сказаны,
Все песни допеты.
Но я знаю, найдутся ключи
И откроются двери
Для того, кто умел верить.
И над тёмными водами мрака
Взойдёт голубая звезда
Для того, кто умел ждать.

Обречённо скользит
Одинокая лодка
Сквозь холодные воды
Бесконечной печали.
Только небу известно
Всё о нашем сиротстве
И о боли, что связана
Клятвой молчания.
Где-то есть острова утешения
И спасительный берег
Для того, кто умел верить.
Там рождаются новые звёзды
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать.

Flёur / Для того, кто умел верить

Виктор Михайлович Степнов сидел у себя в подсобке и пытался заполнить журнал. Этот ненавистный, отвратительный, ужасный журнал! Он преследует его, не дает покоя, не дает заснуть по ночам… По ночам…
Виктор перевел взгляд за окно. Темнело… Шел снег, медленно падая красивыми снежинками. Холодно, наверное, там, за окном. Виктор вздохнул и встал из-за стола. «Если не заполню журнал, будь он неладен, так хоть на снег полюбуюсь…»
Темнело… Он прислонился к холодному стеклу… От горячих губ сразу же образовался мутный кружочек… Он провел пальцем, нарушая его цельность, деля на две половинки… Половинки…
Как ему не хватает половинки! И ведь она есть, эта половинка, просто она забыла, что она его половинка, но она обязательно вспомнит! Обязательно! Пожалуйста, вспомни поскорее…
Уже прошло 18 дней с тех пор, как Виктор передал Лене фотографии… Он не мог ошибиться – это был их остров, он видел его, видел их вместе там!
Она могла не видеть их, могла просто положить пакет куда-нибудь далеко… Если бы она увидела, она дала бы понять…
И тогда…
Виктор не знал, что было бы тогда…
Он вспомнил, когда впервые узнал про остров… Это было в день отъезда ее родителей… Она была у него в ванной, и он потом долго ощущал ее запах… Вернее, их запах… Аромат невозможных цветов, шум водопада, прозрачность нереально голубой воды…
Виктор снова попросил: «Пожалуйста, вспомни! Я тебя так жду…»
Он повернулся к столу. Нет, не сейчас…
Степнов вышел из подсобки и поднял мяч. Это получше будет…
Он стучал мячом сам с собой уже с полчаса, когда в размеренный звук ударов вмешалось что-то постороннее… Какие-то шлепки… Шлеп-шлеп… Как кроссовки по паркету… Кроссовки… Лена носит кроссовки… Лена… ИДИОТ!!! КАК ОН МОГ НЕ УЗНАТЬ СРАЗУ!!!
Мяч выпал у него из рук…

 Отправлено: 06.05.08 14:42. Заголовок: 20. «Пожалуйста, т..

20.

«Пожалуйста, только бы успеть! Пожалуйста! Только бы он ее ждал…» Она не знала, что будет делать, если школа будет закрыта. Уже совсем стемнело, вокруг стояла декабрьская снежная тишина. Ленка стремглав забежала в здание школы. «Открыто! Спасибо! Теперь еще чуть-чуть! Помоги!». Она неслась по коридору, сердце стучало громче, чем ее кроссовки… Она их еле успела надеть, чуть не выбежала в тапках, а вот про куртку забыла…
«Пожалуйста! Пусть он будет здесь!»
Подбегая к спортзалу, она услышала такие знакомые звуки и широко улыбнулась: «Мячик! Родной мой, ты его не отпустил! Спасибо!»
Не сбавляя скорость, девушка подлетела к двери и рывком распахнула ее. Он был здесь…
По инерции, Лена проскочила почти на середину и остановилась… Мяч выпал у него из рук…
Девушка прерывисто дышала, то ли от бега, то ли от того, что он был здесь… Протянула руку:
- Я забыла… Забыла отдать тогда…
Он перевел взгляд от трепещущей Ленки на то, что ему протягивала ее рука. Секунду смотрел непонимающе, затем узнал…

Это была его футболка…

Та, в которой она ушла тогда…

Когда они попали на остров…

«Прости!»
«Прости!»
Два шага навстречу…
«Люблю…»
«Люблю…»
Два голоса, слитых воедино…

… Они бродили уже целый день, и изрядно устали. Тропинка петляла по лесу, местность постепенно поднималась. Все чаще под ногами возникали осыпи, и кроссовки скользили по пляшущим камням. Они смеялись и поддерживали друг друга. Иногда Виктор брал Лену на руки и пытался нести. Девушка доверчиво прижималась к широким плечам и начинала его…щекотать. Виктор, конечно, спотыкался и выпускал несносную девчонку из рук. Им было так тепло друг с другом, так спокойно…
Наконец, впереди, среди восхитительно зеленых деревьев, наметился просвет. Полные предвкушения чего-то прекрасного, Лена и Виктор вышли из-под сени деревьев, держась за руки. Они нашли его, ИХ озеро.
Восхищенно осматриваясь по сторонам, оба впитывали каждое дуновение ветерка, каждый звук, все нереальные ароматы вокруг. Листва шелестела, прощаясь с любимыми путешественниками, и напутствовала: «Счастливого пути! Вперед, и только не останавливайтесь!» Маленькие птички любопытно сновали возле них, и что-то насвистывали. Может, тоже желали всего хорошего? Прилетела огромная бабочка, и взмахами белых крылышек взъерошила Ленкину челку. Виктор улыбнулся и разлохматил светлые волосы еще больше.
Они спустились по каменистому склону к самой кромке воды. Озеро опоясывали невысокие скалы, а с одной из них падал небольшой водопадик. Его журчание говорило о прелестях влажной прохлады, о том, как хорошо было бы, если бы усталые путешественники присоединились к нему и смыли с себя пыль и пот… Влюбленная парочка не стала отказываться от столь любезного приглашения, и с шумом плюхнулась в воду. По нереально голубому озеру пошли легкие волны…
- Кулемина, не отставай!
Виктор преодолел почти половину пути несколькими мощными гребками и остановился. Ленка подплыла почти сразу – все-таки она спортсменка, и отставать не привыкла. Она широко улыбалась, по довольной мордашке стекали голубые капли, волосы прилипли ко лбу. Он захотел убрать их с такого любимого и дорогого лица и протянул руку. Нежно коснулся девичьей щеки… Да так и замер, утонув в прозрачных омутах…
Очнувшись от холода промокшей одежды, Лена и Виктор поплыли к тому краю, где их ждал водопад. Он радостно прожурчал слова приветствия и деликатно притих. Чаша водопада была достаточно неглубока, чтобы можно было стоять на каменистом дне. И вода была значительно теплее, чем в озере. Лена первой стала под ласковые струи и блаженно расслабилась… Вода текла по белым плечам, обрисовывая контур фигуры, и Виктор любовался девушкой. Она была так прекрасна! Он любил каждую ее черточку, каждый изгиб. Он помнил все улыбки и нежные взгляды. Ее глаза светились таким счастьем и умиротворением, что он захотел присоединиться к тому свету, который горел внутри ее нежного сердечка.
Он подплыл к девушке и расположился напротив. Ленка кокетливо хихикнула и обрызгала его водой. Виктор ответил. Шутливая перепалка длилась несколько минут, пока в пылу борьбы Лена не оказалась в его объятиях. Он обнимал ее за плечи и смотрел прямо в глаза. Она доверчиво подалась к нему, будто ища защиты и поддержки. Я люблю тебя… Он говорил, склоняясь к ее озаренному светом лицу… Люблю…

Двое… Под водопадом… Мужчина и женщина… Он был темноволосым и смуглым, она – высокой блондинкой. Красивая пара… Так любят друг друга… Любят… Под водопадом… Под струями нереально голубой воды…

Губы касаются губ…

Люблю…

Ты часть меня. Мне без тебя не надо
Ни воздуха, ни звезд, ни водопадов,
Ни поразительного иномирья,
Ни сказок на ночь из-под абажура.

Ты часть меня. И без тебя напрасно
Не хочется дышать, молчать и видеть.
Любовь дана нам Господом в награду,
А без тебя сей дар бесценный - пуст и черен.

Ты часть меня. И мы с тобой едины.
Мы дышим воздухом и вместе выдыхаем,
Мы пьем из сердца кровь и проливаем
Ее друг другу и опять же восполняем…

Мы часть всего, и мы всегда едины.
Мы навсегда совенчаны с тобою
Судьбою, Господом Всевышним, Словом –
Кто б ни был, мы с тобой едины.
Мы едины…

КОНЕЦ

 Отправлено: 11.05.08 23:20. Заголовок: ЭПИЛОГ Давай pазpое..

ЭПИЛОГ

Давай pазpоем снег и найдём хоть одну мечтy
Ты сказала: "ты знаешь, она живет там"
Принесем домой и оставим с собой до весны
А потом с балкона отпyстим её - пyсть летит
Колокольчик в твоих волосах звyчит соль диезом
Колокольчик в твоих волосах...

Давай pазожжем костёp и согpеем хоть однy звездy
Ты сказала, что нyжно делать именно так
Мы бyдем сидеть y огня и pассказывать дpyг дpyгy сны
А потом нам споёт свою песню пеpвая птица и yлетим
Колокольчик в твоих волосах звyчит соль диезом
Колокольчик в твоих волосах...

Давай pастопим лёд и спасём хоть однy любовь
Ты сказала мне, что видишь в этом новый восход
Мы напишем стихи о том как нам хоpошо с тобой
А потом ты наyчишь меня танцевать полонез
И мы взлетим ...
Колокольчик в твоих волосах звyчит соль диезом
Колокольчик в твоих волосах...

Чиж и К / Полонез

…Маленькие ножки осторожно попробовали на прочность очередной камень. Кажется, сдвинуть не удастся… Мальчик лет 3 на вид воровато оглянулся по сторонам и в последний момент, когда совсем уж было двинулся к следующему объекту своего исследования, наткнулся на насмешливый взгляд прозрачных глаз.
- Ну-ну, Степнов, думаешь, ты такой умный? Подрасти еще, козявка! – преисполненная собственной значимости, фыркнула обладательница прозрачных омутов.
Мальчик не обратил никакого внимания на провокацию и степенно пошел по извилистой тропинке. Серые глаза смотрели пытливо и слегка расширялись, заметив очередную захватывающую дух картину: необычный камень, слишком высокое дерево, яркий цветок, огромную бабочку… Темные волосы осторожно ерошил теплый ветерок. Вся фигурка была ладной, подтянутой, спортивной. Нежные щечки украшал здоровый румянец, носик любопытно втягивал незнакомые запахи. А губки были сжаты плотно, выдавая упрямый характер настоящего Воина и Исследователя. Ах, эти губки! Они обещали сводить с ума всех представительниц противоположного пола, независимо от возраста и семейного положения!
Обладательница прозрачных глазок была девчушкой лет 6, такой же высокой, ладной и спортивной. Стройная гибкая фигурка обещала успешное будущее не только принцессы цирка, но и покорительницы мужских сердец. Ко всему этому добавить волосы цвета зрелой пшеницы, заплетенные в толстую косу, такой же здоровый цвет лица и не менее упрямо сжатые губки, с цветом которых не могла поспорить даже Королева цветов – роза. Юная барышня следовала чуть поодаль, всем своим видом показывая, что она здесь не впервые, что знакома с каждым обитателем этого леса, что вдыхала ароматы каждого цветка, и каждый камень услужливо откатывался в сторону от ее царственных длинных ножек.
- Вера! Андрей! Не отставайте! – раздался ласковый голос. Оба ребенка оживились и припустили по тропинке. Широкая спина папы виднелась впереди, он нежно обнимал за плечи маму. «Какие они красивые!» - переглянулись дети и взялись за руки. При виде этой умилительной картины в серых глазах отца появились яркие искорки нежности, а любимая еще теснее прижалась к его крепкой груди. Родители посмотрели друг на друга, и мужчина запечатлел легкий поцелуй на точеном носике своей жены.
- Степновы, осталось немного! Поднажмем!
Брат с сестрой одновременно кивнули и прошли вперед. Старшие, все так же обнимая друг друга, последовали за ними.
- Верочка, вы только не бегите, там довольно крутой спуск! – предупредила мама.
Девочка сразу же вернула себе лидирующие позиции:
- Степнов, не беги, а то свалишься, потом тебя из озера вытаскивать!
Искорки в глазах папы горели совсем уж трудноскрываемым смехом.
- Удивительно… Они тебе никого не напоминают? – лукаво спросила Лена.
- Да уж, СТЕПНОВА, просто победный гол наших в ворота Бразилии…
Они остановились на минутку, что бы поцеловаться… «Не менее удивительным был тот факт, что мы все были вместе…» - подумала Лена. Момент нежности и начинающей уже просыпаться страсти был прерван радостным криком:
- Ма, па, мы нашли его! Оно… Оно… Голубое!
Со смехом они оторвались от губ друг друга и потихоньку вышли из-под покрова леса. Дети уже спустились и вовсю исследовали местность. Андрей с важным видом пробовал нереально голубую воду, а Вера, отбросив все условности, плескалась в ласковых волнах.
- Мам, ну, я пойду? – мальчик кивнул в сторону пыхтящей и отдувающейся сестренки.
- Конечно, сынок, иди, - смех лучился в прекрасных глазах Лены. Он стал осторожно раздеваться, аккуратно складывая одежду. Виктор не выдержал:
- Андрей! Марш в воду! А не то… - раздался профессиональный окрик. Мальчик уже кое-как стянул остатки облачения и потихоньку вошел в воду.
- Пап, ты же обещал?
- Иду, конечно, - Виктор поцеловал Лену в носик и спустился к кромке воды.
- Так, Степнов, для спортсмена что самое главное? Не знаешь?
- Чтобы спина была сухая! – хором ответили дети. Лена не выдержала и рассмеялась уже в голос. Виктор бросил на жену умоляющий взгляд и суровым голосом возразил:
- Нет, Вера Викторовна, в этом случае спина будет мокрой… - он с трудом сохранял серьезность. Морщинки около глаз так и спешили показать добродушную улыбку. Лена отошла в сторонку и тихонько икала от смеха, не нарушая сути воспитательного процесса.
- В этом случае ухи надо над водой держать! - рявкнул он и полез в воду. Андрей озадаченно покачал головой и осторожно последовал за папой. Озеро ласково поприветствовало малыша и плеснуло волной, приглашая поиграть.
Лена подошла ближе и села на большой теплый камень, с удовольствием подставляя лицо нежным солнечным лучам. Ей нравилось наблюдать за процессом обучения, который повторялся уже второй раз. Они давно здесь не были: спортивная школа отнимало много времени, и Степнов не мог позволить себе надолго уехать. Да и свои дела в продюсерском центре она не могла оставлять. Но в этот раз… Лена вздохнула в предвкушении того момента, когда увидит лицо Виктора, услышавшего ее новость…
Виктор возился с сыном, пытаясь научить его всем премудростям скольжения по волнам, и Лена невольно погрузилась в воспоминания…

…- Лена… О чем задумалась?- голос мужа вывел ее из плена прошлого. Легкая улыбка тронула губы:
- О нас… О нас всех… - она сбросила с себя последние паутинки и с легкостью вошла в нереально голубую воду.

… - Витя…
- Да… - они сидели на берегу, укрывшись одеялом. Дети сопели на коленях у родителей и досматривали десятый сон про свои сегодняшние приключения.
- Вить, я не знаю, как сказать…
- Да говори уж… - он прижал ее сильнее к груди.
- Я беременна… Кажется…
- Почему кажется? Я знаю!
Лена повернула к нему удивленное лицо:
- Знаешь? Но как… Откуда…
- Степнова, ты забыла, что ли? – спокойно, будто ребенку, напомнил он. – Ты же моя половинка… Я все про тебя знаю!
- И я… - умиротворенно вздохнула она. Виктор поцеловал ее в макушку, зарывшись носом во влажные волосы. Она пахла невозможными цветами и теплом горячего сердца.

С тобой – две половины,
А без тебя – ничто.
Мы слиты воедино,
Запаяны в одно…
Мы рождены быть целым,
И в один день уйдем.
За горизонтом белым
Мы вновь себя найдем…

ВОТ ТЕПЕРЬ КОНЕЦ

 Отправлено: 14.05.08 13:46. Заголовок: ДИАЛОГИ

Название: ДИАЛОГИ
Автор: Агневица
Жанр: философская притча о любви
Рейтинг: PG - 13 *надеюсь*
Действующие лица: Он, Она, Город, Высшие силы, Коллективное бессознательное (КБ) и все любимые авторы прошлого, настоящего и будущего


В связи с тем, что Коллективное бессознательное выкинуло со мной очередной номер *впрочем, как и всегда*, следует добавить, что все события являются вымышленными и за любые совпадения с реальностью автор не несет НИКАКОЙ ответственности.

 Отправлено: 14.05.08 13:49. Заголовок: Собссно, вместо пред..

От автора

Мне непонятно, зачем ко мне приходят эти мысли...
Но они хотят жить...
Пусть они не пугают вас...
Они просто хотят жить!

Собссно, вместо предисловия :)))

Я назвала все это... хм, произведение ДИАЛОГИ. Почему? Кто ведет разговор? Пусть ответ на этот вопрос никого не тревожит. Каждый сможет ответить, но никто не знает, почему каждый из нас задает эти вопросы самому себе.

 Отправлено: 14.05.08 13:53. Заголовок: Положи мя яко печать..

Положи мя яко печать на сердце твоем, яко печать на мышце твоей: зане крепка яко смерть любовь, жестока яко смерть ревность: стрелы ее - стрелы огненные.
Песнь песней

1.

О чем мы всегда думаем?
О любви…
Мысли о любви приходят с первым вздохом, пусть мы еще не знаем этого…
Ласковый взгляд матери, нежные руки, теплое сердце, вкусное молоко… Мы живем от одного вздоха до другого, ловя биение сердца, такое родное и привычное за 9 месяцев… Пуповина перерезана, но Любовь пребудет во веки…

Мы становимся старше, учимся ходить, говорить, и часто слышим: «Я люблю тебя!» Это произносится ТАК, что мы понимаем без лишних слов, что значит ЛЮБИТЬ…

Мы все чаще задумываемся над тем, как любить самому… И приходит тот день, когда мы понимаем: «Да, я люблю!» И мы говорим в первый раз: «Мамочка, я люблю тебя!» Мы видим ее глаза, и понимаем, что все сделали правильно…

Но приходит тот день, когда мы понимаем, что любовь бывает разная…

Но вот Соломон встает и прислушивается. Милый женский голос, ясный и чистый, как это росистое утро, поет где-то невдалеке, за деревьями. Простой и нежный мотив льется, льется себе, как звонкий ручей в горах, повторяя все те же пять-шесть нот. И его незатейливая изящная прелесть вызывает тихую улыбку умиления в глазах царя.

/«Суламифь» А.Куприн/

Что происходит, когда мы впервые чувствуем… предчувствие Любви? Воздух становится непривычно сладок, и грудь вздымается толчками – новый состав кислорода должен быть испробован и переработан легкими. И вот он поступает в кровь, и она на секунду застывает в недоумении: «Что это? Новый вирус? Бактерия? Как агрессивно ведет себя! С этим надо бороться!» И кровь начинает борьбу… Она бежит быстрее, судорожно пытается уничтожить невиданного захватчика, но от этих усилий он еще скорее проникает внутрь, в каждую клетку, нарушая многолетний баланс вещества… А кровь чувствует неожиданное счастье, свободу, и бежит еще быстрее, обостряя все чувства. Взгляд становится острее – Его нужно рассмотреть сквозь толщу времен. Обоняние начинает реагировать на каждую молекулу запаха, связанную с Ним. Мурашки по коже бегут от одного биения сердца рядом с Ним, просто живя рядом с Ним в этой Вселенной…

Девушка в легком голубом платье ходит между рядами лоз, нагибается над чем-то внизу и опять выпрямляется и поет. Рыжие волосы ее горят на солнце.
День дохнул прохладою,
Убегают ночные тени.
Возвращайся скорее, мой милый,
Будь легок, как серна,
Как молодой олень среди горных ущелий...
Так поет она, подвязывая виноградные лозы, и медленно спускается вниз, ближе и ближе к каменной стене, за которой стоит царь. Она одна - никто не видит и не слышит ее; запах цветущего винограда, радостная свежесть утра и горячая кровь в сердце опьяняют ее, и вот слова наивной песенки мгновенно рождаются у нее на устах и уносятся ветром, забытые навсегда:
Ловите нам лис и лисенят,
Они портят наши виноградники,
А виноградники наши в цвете.
Так она доходит до самой стены и, не замечая царя, поворачивает назад и идет, легко взбираясь в гору, вдоль соседнего ряда лоз. Теперь песня звучит глуше:
Беги, возлюбленный мой,
Будь подобен серне
Или молодому оленю
На горах бальзамических.

/«Суламифь» А.Куприн/

Как прекрасен тот момент, когда мы понимаем: «Я люблю!» Как сладко замирает сердце от осознания того факта, что умеет любить! Именно сейчас оно узнало свое предназначение, и это вовсе не банальный перегон крови изо дня в день. Оно поняло, что значит ЖИТЬ…

Тогда Соломон произносит голосом, ласкающим ухо:
- Девушка, покажи мне лицо твое, дай еще услышать твой голос.
Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно облепляет его вокруг ее тела и между ног. И царь на мгновенье, пока она не становится спиною к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и стройную, в сильном расцвете тринадцати лет; видит ее маленькие, круглые, крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.
- Потому что голос твой сладок и лицо твое приятно! - говорит Соломон.

/«Суламифь» А.Куприн/

***
Он увидел ее и сразу понял, что она не такая, как все… Она была необыкновенна…

Как солнечный луч, пробивающийся утром сквозь плотные тяжелые шторы. Ты лежишь в постели, тебе душно и не хочется просыпаться, но тут глаз касается ОН, и ты начинаешь дышать. И день кажется не таким уж бесконечным, и ты понимаешь, что сможешь пережить его, хотя у тебя внутри пустота! И ты встаешь со смятой постели, такой липкой и одинокой, идешь за этим лучом в ванную, смотришь на себя в зеркало и видишь, что в твоих глазах появилось что-то новое… Ты еще не знаешь, что это, но ты знаешь, что это что-то … необыкновенное…

Молюсь оконному лучу –
Он бледен, тонок, прям.
Сегодня я с утра молчу,
А сердце – пополам.
На рукомойнике моем
Позеленела медь,
Но так играет луч на нем,
Что весело глядеть.
Такой невинный и простой
В вечерней тишине,
Но в этой храмине пустой
Он словно праздник золотой
И утешенье мне.

/3 ноября 1910
Киев
А.Ахматова/

Она была как капля росы, блестящая в лучах весеннего солнца. Ее улыбка была похожа на эту крошечную частичку небесной влаги, и она освежала усталого путника… А он очень устал… Он устал идти один…

 Отправлено: 15.05.08 18:17. Заголовок: 2. Двадцать первое...

2.

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина…
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.

/Январь 1917
Петербург
А.Ахматова/

Что может произойти в ее размеренной и такой спокойной жизни? Она всегда была спокойна. Волны никогда не били ее, разбиваясь о крепкие гранитные волнорезы, которые она воздвигла давно… Очень давно… Она и забыла уже, когда. Только знала, что без них в ее жизнь опять придет боль. А она не хотела больше боли.

И она жила, дышала, ела, спала, думала, смеялась, огорчалась – и все это спокойно. Будто внутри нее был кто-то еще, кто дергал за ниточки. Она была куколкой в своих собственных руках…

Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах.
Заведут – и кукую.
Знаешь, долю такую
Лишь врагу
Пожелать я могу.

/7 марта 1911
Царское Село
А.Ахматова/

Она просыпалась каждое утро, смотрела в окно, и сердце сжималось от предчувствия. Если она была куклой, куколкой, должна же она когда-нибудь проснуться! Должна же проклюнуться и превратиться в бабочку! И пусть ее жизнь будет бесцельна и мимолетна, но она отдаст ее без сожаления за мгновения полета!

О, как она хотела расправить свои крылья и летать…

Но каждое утро она просыпалась в своей липкой и одинокой постели и понимала, что еще не время…

А оболочка становилась все толще и толще, и страх касался маленького сердца – вдруг она не сможет? Вдруг не прорвется через прочные клейкие нити?

***
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи и разбегаются по спине и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
- Я не заметила тебя! - говорит она нежно, и голос ее звучит, как пение флейты. - Откуда ты пришел?

/«Суламифь» А.Куприн/

Откуда к нам приходит ЛЮБОВЬ? Из каких заоблачных далей? Где она зарождается?

Может быть, где-то далеко во Вселенной есть такое место, где она живет? И когда одно маленькое сердце здесь, на Земле, становится готово принять ее внутрь себя, она приходит через толщу веков и пространств, и поглощает все внутри…

Кто знает…

Может, любовь дается нам при рождении, так же, как способность дышать, видеть, мыслить... Она, наверное, дремлет где-то там, внутри, рядом с такой неуловимой Душой. Они соприкасаются друг с другом, и Душа постепенно узнает, что такое Любовь. И когда процесс познания почти завершен, и Душа может разглядеть другую Любовь, в чужой Душе, тогда Любовь внутри просыпается и поглощает все целиком… Все наше существо… Он кончиков ресниц до гладких пяток…

Кто знает…

- Откуда ты пришел?

 Отправлено: 16.05.08 15:16. Заголовок: 3. Гул затих. Я вы..

3.

Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске
Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти.

/Стихотворения Юрия Живаго.
«Доктор Живаго»
Б.Пастернак/

Для чего мы приходим на эту Землю? В чем наше предназначение? Предопределена ли наша жизнь или мы сами можем выбирать свой путь?

Как понять…

Может быть, мы появляемся из крошечного всплеска, из маленькой мысли Творца Всего Сущего… Каждый становится подобен золотой пылинке, и летит через мировые пространства на встречу со своей судьбой. И Творец ведет нас, и поселяет в незнакомое еще тело, и дает нам разум, и наполняет душу своей Любовью…

И дает нам ПРАВО… Право выбора…

А может, вся наша жизнь расписана по минуткам, и каждый шаг уже был, есть и будет известен?

Как тогда жить?

***

Он проснулся сегодня, и опять пошел в ванную. Это повторялось изо дня в день, будто по придуманному кем-то сценарию его жизни. Он жил, не задумываясь над тем, кто был Автором, и почему этот сценарий так безыскусен. Он шел по жизни уверенно и спокойно. Ведь он знал, что все предрешено. И не было смысла бороться…

Сказал Экклезиаст: все – суета сует!
Все временно, все смертно в человеке.
От всех трудов под солнцем проку нет,
И лишь Земля незыблема вовеки.
Проходит род – и вновь приходит род,
Круговращенью следуя в природе.
Закатом заменяется восход,
Глядишь: и снова солнце на восходе!
И ветер, обошедший все края,
То налетавший с севера, то с юга,
На круги возвращается своя.
Нет выхода из замкнутого круга.
(…)
Мне выпало в Израиле царить.
Я дал зарок: познать людские страсти.
Все взвесить. Слов пустых не говорить.
Задача - тяжелее царской власти.
Все чередой прошло передо мной –
Блеск, нищета, величие, разруха…
И вот вам вывод мудрости земной:
Все – суета сует, томленье духа!
(…)
Ты предал сердце мудрости – и та
Насытила его до опьяненья.
Но понял ты: и это – суета,
И это – духа твоего томленье!
Под тяжестью познанья плечи горбь.
У мудрости великой – вкус печали.
Кто множит знанья – умножает скорбь.
Зерно ее заложено в начале.

/ Из книги Экклезиаста.
Стихотворное переложение Г.Плисецкого/

Как вырваться из замкнутого круга? Как может быть разрушен сладкий плен? Дано ль постичь запретную свободу? И кто решил, что мудрость – суета…

Он смотрел на себя в зеркало и впервые понял, что в его жизни не хватает какого-то очень важного кусочка. Он никак не мог понять, чего он лишился, почему кто-то забыл добавить в его жизнь некий потаенный смысл? Ведь сотни масок, которые он носил в течении долгого времени, были наполнены какими-то отголосками настоящих чувств. А он знал эти чувства только по имени, но не мог уловить их сути… Для чего он каждый день просыпается? Зачем он живет? Он не понимал…

Он попытался взглянуть на себя со стороны и представить, что должно было отразиться в его глазах, если бы он нашел тот потерянный кусочек, ту забытую страничку сценария?

Но не мог понять этого… Он был один… Он так устал быть один…

Ему нужен кто-то, кто б смог рассказать…

Он умылся, позавтракал, собрался на работу с ощущением странного предчувствия. Он наконец понял, что один не справится, если хочет найти ответы на свои вопросы. Поглощенный этими мыслями, он добирался на работу, и шум города был таким удачным фоном для размышлений… Ведь если хорошенько подумать, город тоже был одинок…

Он почувствовал, что в ответ на последнюю мысль что-то коснулось его души, и из-за высокой бетонной многоэтажки выглянуло солнце…

Здравствуй!

 Отправлено: 21.05.08 12:08. Заголовок: 4. Она шла по дорож..

4.

Она шла по дорожке и наслаждалась весенним солнышком. Все-таки весна в городе так прекрасна!

Эти редкие тонкие деревца, робко пытающиеся подарить прохожим свою неестественную для бетонного монстра красоту. Эти маленькие цветы, яркими пятнышками проникающие в самое сердце, уставшее от зимней белоты… Уставшее сердце… Маленькое, одинокое, покрытое толстым слоем липкого страха, и хранящее болезненные воспоминания.

Сегодня ей хотелось иметь другое сердце: сильное, отважное, яркое, пламенеющее в высоко поднятых руках и ведущее за собой… Она хотела увидеть глаза того, кто пойдет за ней…О, как она хотела…

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
- Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.
Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца.
И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и сердце его все пылало, пылало!

/«Старуха Изергиль» М. Горький /

Она оглядывалась по сторонам, взгляд стал неожиданно напряженным. Будто она искала того, кто поддержит ее, кто поможет вырвать… сердце… из груди… из-под давящего на грудь камня… что тяжелей… даже этой огромной бетонной многоэтажки…

Она почувствовала, что в ответ на последнюю мысль что-то коснулось ее души, и услышала слова поддержки…

Разрешаю…

Кто ты? Здравствуй!

Здравствуй!

***

Как живет сердце, в котором поселилась Любовь? Что оно ощущает? В момент зарождения, в момент проникновения? Сравнимы ли эти ощущения, например, с моментом рождения новой жизни? В тот момент, когда слышишь первый крик своего ребенка, когда он влажный и горячий лежит у тебя на груди, и его маленькое трепещущее тельце, вырванное каким-то непостижимым законом из мировой бездны, ищет защиты и поддержки? Не становится ли сердце, облаченное Любовью, похожим на этот беззащитный комочек? Который и есть в этот момент ВСЕ… ВСЕ СЕРДЦЕ…

Как, наверное, ему, этому сердцу, страшно. И сладко…

- Скажи мне, кто ты? - говорит она медленно, с недоумением. - Я никогда не видела подобного тебе.
- Я пастух, моя красавица. Я пасу чудесные стада белых ягнят на горах, где зеленая трава пестреет нарциссами. Не придешь ли ты ко мне, на мое пастбище?
Но она тихо качает головою:
- Неужели ты думаешь, что я поверю этому? Лицо твое не огрубело от ветра и не обожжено солнцем, и руки твои белы. На тебе дорогой хитон, и одна застежка на нем стоит годовой платы, которую братья мои вносят за наш виноградник Адонираму, царскому сборщику. Ты пришел оттуда, из-за стены... Ты, верно, один из людей, близких к царю? Мне кажется, что я видела тебя однажды в день великого празднества, мне даже помнится - я бежала за твоей колесницей...
- Ты угадала, девушка. От тебя трудно скрыться. И правда, зачем тебе быть скиталицей около стад пастушеских? Да, я один из царской свиты. Я главный повар царя. И ты видела меня, когда я ехал в колеснице Аминодавовой в день праздника пасхи. Но зачем ты стоишь далеко от меня? Подойди ближе, сестра моя! Сядь вот здесь на камне стены и расскажи мне что-нибудь о себе. Скажи мне твое имя?
- Суламифь, - говорит она.

/«Суламифь» А.Куприн/

 Отправлено: 22.05.08 07:54. Заголовок: 5. … А город смотре..

5.

… А город смотрел на них сверху и радовался. Ведь ему тоже было одиноко. Он устал от зимы, от бесконечных пробок, шума машин, липкой грязи. Его дороги разъедали соляные составы, и боль проникала внутрь, туда, куда никто не заглядывал. Кроме этих двоих. На дно…

Он обнаружил их там совсем случайно, в один из редчайших моментов относительного покоя и тишины. Это было в ту примечательную метель, когда город был покрыт толстой пеленой снега, и посторонние звуки гасли и тонули в мягкой холодной подушке. Городу нравился снег, но он ненавидел, когда снег таял. Но в начале метели об этом можно было не думать, и он просто наслаждался ветром, колючими снежинками, обеспокоенными лицами прохожих…

Вокруг была тишина, и ее не могли нарушить ни редкие машины, тонущие в потоках охлажденной небесной влаги, ни спешащие под теплые пледы случайные попутчики. Он наслаждался, спустился к себе, на дно, и неожиданно понял, что не один…
Они тоже были там, на дне… Но не видели ничего, кроме собственного одиночества. Они не могли наслаждаться покоем, и примерзшие к оконному стеклу губы одинаково шептали слова, понятные только ему. Он разбирал обрывки чувств, открывал для себе неизведанные доныне понятия, и что-то странное рождалось в его сознании. То, чего он никогда раньше не испытывал…

Любовь…

Странное слово… Он часто слышал его, наблюдал робкие и не очень поцелуи на своих улицах, видел судорожные объятия, но никогда не задумывался над тем, что оно значит.

А эти двое искали Любовь, но никак не могли найти. По меркам человеческой жизни ОН был уже достаточно опытен, ОНА – юна и прекрасна. Но оба изведали слишком много… Много боли…

Город рассматривал шепчущие губы, и ему внезапно захотелось, чтобы в этих прозрачных глазах никогда больше не появлялась она… боль…

 Отправлено: 22.05.08 16:19. Заголовок: 6. Я вспомнила Ахма..

6.

Я вспомнила Ахматову: у ней
Любовь зовется томной мукой.
Хотела б я не видеть тех очей,
Что с разумом моим грозят разлукой.

Хочу ль страдать, и плакать, и метаться,
И клясть судьбу за неподъемный крест?
А очи надо мной хотят смеяться
И в грудь вогнать осиновый тот шест…

Любовь уходит, ускользает нитью,
Что оковала цепи на руках.
Ты звал меня всегда своею жизнью…
Ужель все это были лишь слова?

Когда сердце становится способным принять новую любовь?
Воспоминания так болезненны, так остры и колки… Их шипы еще бередят снятую кожу, вонзаясь в трепещущий орган, перегоняющий кровь. Раны зарубцевались, но тело стало каким-то неловким, неуправляемым, потеряло былую сноровку. Все труднее становится разминать затекшие от долгого одиночества чувства и эмоции. Все труднее становится дышать кем-то, видеть в чужих глазах что-то свое, родное и близкое…

Больно… Очень больно снова почувствовать любовь…

Ломаются кости, трещат сухие жилы, бугрятся мышцы… И на свет появляется новое… Новое творение, совершенное существо, идеальная любовь.

Красивые слова. Но что за ними стоит?

Бессонные ночи, наполненные тоской и одиночеством? Липкая постель, леденящая смуглую кожу? Холодный кофе, поселившийся на тумбочке у кровати?

Или тонкий солнечный лучик, прорвавшийся сквозь пыльные шторы…

И увидел он в своих исканиях, что участь сынов человеческих и участь животных одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом. И понял царь, что во многой мудрости много печали, и кто умножает познание - умножает скорбь. Узнал он также, что и при смехе иногда болит сердце и концом радости бывает печаль. И однажды утром впервые продиктовал он Елихоферу и Ахии:
- Все суета сует и томление духа, - так говорит Екклезиаст.
Но тогда не знал еще царь, что скоро пошлет ему бог такую нежную и пламенную, преданную и прекрасную любовь, которая одна дороже богатства, славы и мудрости, которая дороже самой жизни, потому что даже жизнью она не дорожит и не боится смерти.

/«Суламифь» А.Куприн/

***

И все было как всегда: дорога, шум машин, гул голосов, перекрывающий собственные мысли. Он пришел на работу, поправил маску, занялся привычным делом. Выполнял указания, изображал чувства, о назначении которых давно забыл. Ему было одиноко и все время хотелось пить. Курить. И почему-то плакать.

В один из перерывов он вышел на крыльцо и спустился по ступенькам. Вокруг не было почти никого, кроме тех, кто сопровождал его в последнее время. Но они стали привычным фоном, на них можно было не обращать внимания… Спокойным и медленным шагом он направился в сторону от суеты и толкотни, дошел до поворота и завернул за угол. Достал пачку сигарет и зажигалку. Помял немного в руках, таких сильных и неловких, наконец, прикурил и затянулся. Но такой долгожданный глоток никотина не принес облегчения. Как и многое другое, что он делал в последнее время.
Он выругался и неожиданно для самого себя разорвал несчастную упаковку, измазавшись в остро пахнувшие крошки табака. Он смотрел на свои руки и думал о том, что было раньше…

Почему все вышло ТАК? И почему он не может забыть?

Звонок мобильного.

-Да… Я понял. Слушай, давай закончим на сегодня, ладно? … Спасибо!

С облегчением вернул последнее чудо техники в карман спортивной куртки и побрел в сторону выхода со двора…

Ему нужно было о многом подумать…

Одиночество гложет усталость,
Наступили холодные дни.
Мне тепла только самую малость,
И немножечко больше – любви.

Я искала дорогу печали,
А нашла только горечь и боль.
Все свиданья, что мне назначали,
Не сыграли конечную роль.

Одиночество свяжет усталость
По увядшим холодным рукам.
Мне тепла только самую малость –
Я тебя никому не отдам!

 Отправлено: 23.05.08 11:07. Заголовок: 7. Сегодня все был..

7.

Сегодня все было не так – весна ворвалась слишком неожиданно в ее сердце, заставляя его биться изощреннее, выстукивая какой-то необыкновенный мотив. Ей хотелось раствориться в золотистых лучах, погрузиться в шум города, заблудиться в его широких проспектах… Она с надеждой смотрела на часы и считала, сколько времени еще может просто бродить, скользя взглядом по просыпающимся от зимней спячки лицам. А времени оставалось все меньше… И ей было от этого грустно. Хотелось пить. И почему-то курить.
Она подошла к магазинчику на троллейбусной остановке и, достав деньги, постаралась сказать как можно небрежнее:
- Пачку ***, пожалста… Ага, спасибо.

Перевела дух. Вроде нормально, никто ничего не сказал…

Она отошла, хотела закурить тут же. Но зажигалки не оказалось. «Дура! Идиотка! И чего тебе надо?» Она прошла дальше, в сторону тенистой аллеи со скамейками. Почему-то мысль вернуться и купить зажигалку в том же магазинчике не пришла в голову. И так один раз повезло. Ругая себя самыми последними словами, присела на скамейку, сжимая в руках недосягаемую теперь каплю никотина. По дорожке неторопливо шел мужчина, весь в своих мыслях, не замечая никого вокруг. До нее донесся знакомый запах табака, и тело мгновенно среагировало, не давая опомниться голове…
- Простите… Зажигалки не найдется?

Голос показался таким чужим и хриплым. Как у заядлой курильщицы. В голове толпами носились несвязные мысли и ругань.

Мужчина вздрогнул как от выстрела. Обернулся, смотря сквозь нее. Наконец, взгляд сфокусировался в одной точке. Он, очевидно, лишь спустя несколько секунд понял прозвучавший вопрос. Машинально достал зажигалку и протянул ей. Она подняла руку и взяла кусочек пластика, легко касаясь теплой ладони. Неожиданно две пары глаз встретились…

***

- Ты так хорошо пела, девушка!
Она стыдливо опускает глаза и сама краснеет, но под ее длинными ресницами и в углах губ дрожит тайная улыбка.
- Ты пела о своем милом. Он легок, как серна, как молодой горный олень. Ведь он очень красив, твой милый, девушка, не правда ли?
Она смеется так звонко и музыкально, точно серебряный град падает на золотое блюдо.
- У меня нет милого. Это только песня. У меня еще не было милого...
Они молчат с минуту и глубоко, без улыбки смотрят друг на друга... Птицы громко перекликаются среди деревьев. Грудь девушки часто колеблется под ветхим полотном.
- Я не верю тебе, красавица. Ты так прекрасна…

/«Суламифь» А.Куприн/

Очевидно для всех, что любовь приходит совершенно неожиданно. Ее никто никогда не ждет, она бродит одиноко по пустынным просторам Вселенной и ждет того момента, когда одно сердце становится готово принять ее внутрь себя… И она сразу приходит. Да, в первое же мгновение! Просто ее не сразу замечают…

И не смейте спорить со мной! Это так и есть: мы не видим любви. Но, Боже, как долго мы ее ищем!!!

 Отправлено: 24.05.08 09:23. Заголовок: 8. Любовь То змейк..

8.

Любовь

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

/24 ноября 1911
Царское Село
А. Ахматова/

Просыпается сердце… Заново учится смотреть на мир… А мир изменился. Люди вокруг изменились, утекло время, засыпая песком тягостные воспоминания. И, кажется, что можно начать все снова. Заново…

Делаешь новый шаг, осторожный, еще немного неуверенный, будто по первому снегу. По чистому, белому снегу, по белому листу. И начинаешь выписывать новую повесть.

Может, она будет иметь больший успех? У Творца…

И Он благословит тебя, истерзанного, своим покоем…

***
Он брел по улице, будто ведомый самим городом. Люди не причиняли беспокойства, наоборот, ровный шум голосов помогал думать. А ему нужно было подумать. О себе, о своей жизни. Почему все так сложно? Почему уже который год он не может избавиться от чувства, что кто-то им управляет? Он находился в плену собственной безысходности. Он будто сам загнал себя в какой-то кокон, какой-то нелепый угол. И бился, бился, бился головой о придуманные стены. Неужели же боль не могла отпустить его? Ведь прошло много времени, столько всего произошло, столько изменилось. А он смотрел на свою жизнь со стороны и не мог понять, почему он плывет по течению!? Почему не борется с гремящим потоком!? Ведь он всегда был сильным, сила была его смыслом. Он оглядывался назад и не мог поймать тот ускользающий момент, когда потерял власть над самим собой.

С этим нужно было что-то делать! Причем срочно! Причем незамедлительно…

- Простите… Зажигалки не найдется?

Он вздрогнул, будто от выстрела. Хриплый голос вырвал его из потока несвязных мыслей. Несколько секунд он пытался понять, что от него хочет этот парень. Парень? Да какой же… Это же девчонка! Лет 17, не больше. Ну, может 18. Это максимум. И лицо какое-то знакомое…
Пока эти мысли проносились у него в голове, тело машинально выполнило просьбу: рука опустилась в карман и вытащила зажигалку. Протягивая ей яркий кусочек пластика, он прикоснулся к теплой ладони. Неожиданно две пары глаз встретились…

- Ты смеешься надо мною. Посмотри, какая я черная...
Она поднимает кверху маленькие темные руки, и широкие рукава легко скользят вниз, к плечам, обнажая ее локти, у которых такой тонкий и круглый девический рисунок.
И она говорит жалобно:
- Братья мои рассердились на меня и поставили меня стеречь виноградник, и вот - погляди, как опалило меня солнце!
- О нет, солнце сделало тебя еще красивее, прекраснейшая из женщин! Вот ты засмеялась, и зубы твои - как белые двойни-ягнята, вышедшие из купальни, и ни на одном из них нет порока. Щеки твои - точно половинки граната под кудрями твоими. Губы твои алы - наслаждение смотреть на них. А волосы твои... Знаешь, на что похожи твои волосы? Видала ли ты, как с Галаада вечером спускается овечье стадо? Оно покрывает всю гору, с вершины до подножья, и от света зари и от пыли кажется таким же красным и таким же волнистым, как твои кудри. Глаза твои глубоки, как два озера Есевонских у ворот Батраббима. О, как ты красива! Шея твоя пряма и стройна, как башня Давидова!..
- Как башня Давидова! - повторяет она в упоении.
- Да, да, прекраснейшая из женщин. Тысяча щитов висит на башне Давида, и все это щиты побежденных военачальников. Вот и мой щит вешаю я на твою башню...
- О, говори, говори еще...
- А когда ты обернулась назад, на мой зов, и подул ветер, то я увидел под одеждой оба сосца твои и подумал: вот две маленькие серны, которые пасутся между лилиями. Стан твой был похож на пальму и груди твои на грозди виноградные.
Девушка слабо вскрикивает, закрывает лицо ладонями, а грудь локтями и так краснеет, что даже уши и шея становятся у нее пурпуровыми.
- И бедра твои я увидел. Они стройны, как драгоценная ваза - изделие искусного художника. Отними же твои руки, девушка. Покажи мне лицо твое.
Она покорно опускает руки вниз. Густое золотое сияние льется из глаз Соломона и очаровывает ее, и кружит ей голову, и сладкой, теплой дрожью струится по коже ее тела.

/«Суламифь» А.Куприн/