Отправлено: 22.04.08 13:24. Заголовок: Автор: Агневица

Фики:

1) История, или как все могло бы быть на самом деле :)
2) ДИАЛОГИ
3) Корреляция пространства
4) Гроза
5) Осенний морок
6) Кто ты?
7) Олимпиада

 Отправлено: 22.04.08 13:24. Заголовок: Действие разворачива..

Дечонки, сначала немножко предисловия... Я просто не знаю в какой теме это написать...
Я за всю свою многолетнюю историю блуждания по сети очень-очень редко что-то пишу на форумах. Правда, можно по пальцам пересчитать! Где-то боюсь нарваться на грубость, где-то поднимаются темы, сходные с тем, что меня интересует, и я просто читаю. Да, так выходит,что я в основном наблюдатель, а не активный участник. Просто я наверное, не люблю напрасных слов, просто слов в воздух. Ведь за каждое свое слово мы в ответе :)))
Поэтому решение зарегистрироваться на этом форуме было доволь выстраданным и очень обдуманным. Здесь такая атмосфера...Ммм, как среди лучших друзей! Которые поддержат и не осудят, не обидят неосторожным словом. Спасибо за эту атмосферу всем! :))) Наверное, это потому, что тема обсуждения - любовь.
И впервые мне хочется что-то написать. Вчера, когда я читала все фанфики, безусловно, очень талантливые и разнообразные, мне казалось, что ничего своего я не смогу придумать, ведь столько разных вариантов событий выложено! Но, наверное, мой мозг подключился к мировому сознанию и в него полился ТАКОЙ поток информации, что за вечер у меня в голове оформилось просто эпическое полотно какое-то :))) Я даже вскочила ночью с постели из-под бочка мирно посапывающего мужа и бросилась к компу ваять. И ваяла до тех пор, пока не затошнило от усталости. Выкладываю свое творение и очень жду отзывов :)))


История, или как все могло бы быть на самом деле :)

Действие разворачивается сразу после концерта в 20 серии.



Так вот теперь сиди и слушай
Он не желал ей зла
Он не хотел запасть ей в душу
И тем лишить ее сна
Он приносил по выходным ей сладости
Читал в ее ладонях линии
И он не знал на свете больше радости
Чем называть ее по имени

Ей было где-то тридцать шесть
Когда он взял и тихо помер
Ей даже не пришлось успеть в последний раз
Набрать его несложный номер
И в первый раз несла она ему цветы
Две ярко-белых лилии
В знак что более никто и никогда так
Не называл ее по имени

И было ей семьдесят два
Когда ее самой не стало
Нет не страшила ее смерть
Скорей она о ней мечтала
Бывает знаете ли сядет у окна
И смотрит смотрит смотрит в небо синие
Дескать когда умру я встречу его там
И вновь тогда он назовет меня по имени

Какая в сущности смешная вышла быль
Хотя что может быть красивее
Чем сидеть на облачке и свесив ножки вниз
Друг друга называть по имени

Високосный Год / Лучшая песня о любви

1.
Как же все девчонки были счастливы! Первый такой серьезный концерт, восторги поклонников, цветы и мячики :)…Ранетки сами себе понравились – молодые, стильные, красивые, играют свою музыку, пусть еще не хватает опыта, но сколько энергетики и задора! И в этот момент были все самые важные люди: Аня ловила взгляд Матвея, восторженный и даже немного недоуменный. А еще в стороне стоял Антон… И с ним тоже нужно было что-то решать. Но не сегодня!
Наташка отрывалась в этот вечер по-особенному: Антон был здесь, и она надеялась, что драйв и музыка выведут его из оцепенения, в котором он находился последнее время, и он предпримет наконец что-нибудь. А если не он, то она точно сможет перейти к более решительным действиям!
Женя не верила в реальность происходящего: она здесь, с девчонками, играет концерт несмотря ни на что! А дома, скорее всего, ждет ужасный скандал. Хотя отец в последние дни такой странный – какие-то проблемы на работе. Но об этом завтра!
Лера была особенно напориста – ее вокал был просто обжигающим от непонятного для нее самой чувства… Она впервые сделала что-то стоящее для отца, и в душе рождалось чувство благодарности к Лешке за то, что он помог ей осознать. И он был сегодня рядом!
А Лена просто лучилась тихим счастьем – ей казалось, что лучше этого мгновения быть не может: она на сцене, а родителей освободили, и дед поправляется, и Виктор Михайлович пришел! Опять с мячом, но в этот раз он (мяч:) был принят более благосклонно. А после концерта как-то незаметно он пошел вместе со всей ее семьей, и это было так естественно, и ни у кого не возникло никаких мыслей.
Лена шла в объятиях мамы, таких умиротворяющих и ласковых. Вдыхала ее теплый запах и наслаждалась ощущением полного покоя и защищенности. Они негромко переговаривались о мамином самочувствии, даже строили планы: как будут покупать приданное для малыша, обустраивать ему уголок в родительской спальне. Лена была почему-то уверена, что у нее появится братик. И стала представлять, какой он будет: темненький или светленький, какие у него будут глазки, ушки.
- Ма, а я даже деток таких маленьких не видела! – Мама нежно улыбнулась, – Ничего, увидишь скоро.
Лена удивилась собственной сентиментальности. Раньше она никогда не думала о таких вещах: нежности матери к ребенку, о том, как мы все приходим в этом мир, такие маленькие и беззащитные, и как нам нужна защита… И любовь… «Странно, пою песни про любовь с девчонками, а сама даже не целовалась!» Что-то кольнуло, досада какая-то, что ли. Потом снова переключилась на маму.
А позади шел неровный мужской разговор: негромкий папин голос, дедулино хихиканье, выкрики Виктора Михайловича, по-спортивному непринужденные. Они обсуждали что-то животрепещущее и смотрелись так гармонично, что Лена воспринимала их как обязательный фон всей своей жизни. Что может быть лучше близких людей! Только когда они всегда-всегда рядом…
Подошли к ее дому. Как-то получилось, что дедуля пошел вперед, отец обнял маму, и ее тихий голос: – Лена, попрощайся с Виктором Михайловичем! - хлопнула дверь подъезда, и она осталась с его подарком в руках. А у него такая счастливая улыбка, по-настоящему радостная и открытая! Так радуются только за самых дорогих, за любимых друзей!
- Кулемина! – протянул он. И опять улыбается, даже глуповато как-то. «Он такой забавный», – подумала Ленка и улыбнулась в ответ. Неожиданно для самой себя она стукнула мячиком об землю и сделала движение обводки противника. Ей захотелось какого-то всплеска, адреналина под конец, чтобы в памяти осталась не только его счастливая улыбка, но и радость движения рядом с ним, в один такт с ним…
- Кулемина! – теперь это было выкрикнуто со спортивным вызовом… «Я принимаю! Давай сразимся!»
И движение обводки было встречено достойным сопротивлением: она обманный шаг влево – он за ней, вправо – за ней, она пытается перекинуть мяч через него, как будто сделать пас невидимому союзнику – он поднимает руки навстречу и теснит ее, теснит… Она резко разворачивается и пытается как бы сама кинуть мяч в корзину, а он мешает, широко расставив руки в стороны. Из-за своего роста у него неплохое преимущество, и она понимает, что пас ей не сделать, и зажимает мяч под грудью, согнувшись пополам, что бы сделать нижний пас… Но он знает все ее уловки, ведь она его ученица! И опять рост дает ему преимущество – он буквально обхватывает ее сверху своим корпусом, по-прежнему не прикасаясь к мячу широко разведенными руками.. Секунды сдавленной возни, она понимает, что проиграла и расслабляется…Слегка выпрямляется и откидывается назад, уже в его объятия…
- Кулемина… - он с силой сжимает ее плечи в жесте полнейшего дружеского одобрения и поддержки. «Мы вместе! Мы все преодолеем! Я с тобой! Положись на меня! Я …я всех за тебя порву!!!» И его руки так естественно ее обнимают, и какие-то полминуты они стоят так, обнявшись, довольные и счастливые, думая каждый о своем и о друг друге, и ощущение покоя и умиротворения окончательно затопило и без того переполненное сердечко Ленки…
Кольцо рук распалось: - Давай, Ленка, дуй домой! А то поздно уже! До завтра! И чтобы в семь на пробежку! Как штык!
- Ну, Виктор Михалыч! – лукаво глянула из подлобья… - завтра же суббота, выходной…
Он еще раз потрепал по плечу: - Давай-давай, спорт не ждет! Физкульт привет! – и тихонько подтолкнул ее к входу в подъезд. Она зашла, а он почему-то остался и стал смотреть на ее окно. Вот она помахала из кухни, хотя они об этом и не договаривались... Но это было так естественно, знать, что они беспокоятся друг о друге… «Дома, в безопасности, теперь я спокоен. Хорошая она, Ленка!» Пошел к себе домой, все еще счастливо и как-то глуповато улыбаясь.

 Отправлено: 22.04.08 16:01. Заголовок: 2. В каморке, что з..

2.

В каморке, что за актовым залом,
Репетировал школьный ансамбль
Вокально-инструментальный
Под названием "Молодость".
Ударник, ритм, соло и бас,
И, конечно, "ионика".
Руководитель был учителем пения.
Он умел играть на баяне.

Еще была солистка Леночка,
Та, что училась на год младше.
У нее была склонность к завышению,
Она была влюблена в ударника.
Ударнику нравилась Оля,
Та, что играла на "ионике",
А Оле снился соло-гитарист
И иногда учитель пения.

Учитель пения хоть был женат,
Имел роман с географичкой.
Об этом знала вся школа,
Не исключая младших классов.
Он даже хотел развестись,
Но что-то его удержало.
Может быть трое детей,
А может быть директор школы.
Ведь тот любил учителя пения.
На переменах они целовались.
Вот такая вот музыка,
Такая, блин, вечная молодость...

Чиж и К/ Вечная молодость

После концерта дела у девчонок пошли в гору – Ранеток действительно заметили и предложили записать демо-диск. Все были в восторге, и продолжали репетиции с огромным энтузиазмом. Аня на фоне новой влюбленности приносила тонны стихов, Наташка не успевала записывать музыку, приходящую ей в голову, и девчонки репетировали, придумывали и веселились. Возраст такой – 16 лет – когда еще не осознаешь всех реалий жизни, когда мир кажется таким наполненным и прекрасным, и море по колено, и ты можешь ходить по воде.. И атмосфера влюбленности вокруг… Казалось, все пропитано каким-то волшебством! Да, это было волшебство – Женин папа настолько увяз в проблемах на работе, что перестал обращать на нее внимание, и мама кудахтала только над ним. А девушку оставили в покое на какое-то время. Она же старалась лишний раз не раздражать родителей и поменьше попадаться им на глаза. Она старательно училась, пусть и до поздна, и высыпалась плохо, но она была счастлива! И Колька часто приходил на репетиции, и даже приглашал ее иногда на свои в театральной студии.
Так постепенно у Ранеток образовался свой тесный кружок: Колька, Лешка, Виктор Михайлович, Антон и Игорь Ильич. А на последнюю репетицию приходила их школьный психолог, Яна. И Игорь Ильич так нежно смотрел на нее, что даже Лерка сдерживалась и за весь вечер не отколола ни одного номера! Зато потом уж отыгралась на Лешке :)
Лена просто была счастлива – отношения в группе устаканились, девчонки перестали что-то делить и выяснять, и могли заниматься только музыкой. У нее даже находилось время для тренировок, и они с Виктором Михайловичем иногда задерживались, чтобы побросать мячик после репетиций. А потом он провожал ее домой, и они шутили, подкалывали друг друга, а иногда даже он заходил и пил чай с дедом и родителями. И Ленка сидела со всеми на кухне, счастливо улыбалась и думала о своей семье, о том, как хорошо, когда все рядом. И мама такая красивая, и как они с папой смотрят друг на друга, какая нежность светится в их глазах! Она тихо вздыхала, радовалась за них, за деда, который спорил с Виктором Михайловичем о каких-то проблемах в мире галактического спорта, радовалась за деда, что он поправился и полон творческих идей. И ей просто было тепло от того, что у нее есть друг…
Единственное, что огорчало ее в последнее время – родителям поступило предложение уехать в Германию для разработки новой вакцины. Там были и современные лаборатории, и комфортные условия проживания, и хорошие деньги. И мама была бы под присмотром врачей, и никто не переживал бы за то, как ей рожать в этой Нигерии. «Тоже мне, Анджелина Джоли!» - хмыкнула про себя Ленка. И опять с нежностью обвела взглядом всех таких родных и любимых…

 Отправлено: 23.04.08 08:53. Заголовок: 3. Фотограф снимал ..

3.

Фотограф снимал портрет, выстраивал перспективу
Менял свои объективы, искал необычный свет
Таксист устремился в парк - на улице нет клиентов
В кассете порвалась лента, за окнами снегопад

В твоих бездонных глазах есть мудрости искра детства
В твоих солёных слезах есть всё что сказало сердце
В твоих бездонных глазах сто тысяч оттенков разных
В твоих золотых словах есть тихая грусть и праздник

Скрипач натянул струну, смычок свой наканифолил
На скрипке любовь исполнил, затем подошёл к окну
Банкир примерял пиджак, обмыслив считал банкноты
Его раздражал скрипач, особенно по субботам

В твоих бездонных глазах есть мудрости искра детства
В твоих солёных слезах есть всё что сказало сердце
В твоих бездонных глазах сто тысяч оттенков разных
В твоих золотых словах есть тихая грусть и праздник

Художник писал пейзаж для друга, не для продажи
Его привлекал кураж и выставки-вернисажи

В твоих бездонных глазах есть мудрости искра детства
В твоих солёных слезах есть всё что сказало сердце
В твоих бездонных глазах сто тысяч оттенков разных
В твоих золотых словах есть тихая грусть и праздник

Моральный кодекс/ В твоих глазах

Они прощались в аэропорту – родители уезжали. Они приняли предложение немецких коллег, и слава Богу! «А то опять уехали бы в какую-нибудь Антарктиду!» - подумала Ленка.
- Кулемина, ну чего ты киснешь! Ты в 40 км от Чемпионата Европы будешь, 30 минут на автобусе – и ты там! Как я тебе завидую! Эх, Кулема! – Виктор Михайлович рубанул рукой воздух и повернулся к деду, - Ниче, Петр Никанорыч, мы с Вами и по телеку помотрим! Зато давки не будет! - помолчал немного, - Нет, Кулемина, ты не раскисай! И чтобы наснимала мне там побольше, побольше!
- Виктор Михалыч, я через месяц уезжаю, еще скажете сто раз мне!
- Нормально, Кулемина, это чтоб не расслаблялась!
- Леночка, не переживай, мы сразу сделаем запрос, и я думаю, с документами проблем не будет. Обязательно приедешь через месяц, просто школу нельзя бросать сейчас, - нежный голос мамы пытался успокоить, и Лена с благодарностью посмотрела на родных. Да, ей было грустно, что они опять уезжают, и она очень переживала за маму, у которой уже появился животик, и вообще, как они там устроятся. Но не край света ведь! Но с другой стороны, она очень благодарна была за то, что ее не стали уговаривать ехать сейчас, а дали время закончить этот учебный год. Ведь впереди еще запись демки с Ранетками, и конец учебного года, и финальные соревнования. И самое главное – появилось предложение поехать на музыкальный фестиваль в июне! Рок-фестиваль – это просто супер! Ну кто в 16 лет может подумать о том, что школьная группа, которая так нелепо и спонтанно образовалась, поедет на один из крупнейших рок-фестивалей в стране! И там будет принимать участие наравне с такими матерыми музыкантами, как Сплин, ДДТ, Ночные снайперы, Пилот! Пусть на не главной сцене, но это… Это… Просто крышу срывает!
И вот - момент прощания, теплые слезы, улыбки, нервные фразочки Виктора Михайловича… «Он такой смешной, так волнуется из-за моих…» - и приятное чувство разлилось по всему телу Лены. Остались втроем, и Виктор Михайлович дружески сжал деда за плечи, тот покряхтел, но стойко выдержал бурные объятия. Ленка улыбнулась.
Конечно, он проводил их до дома…
- Петр Никанорыч, а мы с Кулеминой так новый мяч и не опробовали! – Ленка недоуменно смотрит – «Сам себя не похвалишь …». Потом широко улыбается – «Это то, что мне нужно!»
- Деда, не возражаешь? – Нет, Леночка, ты молодая, нечего киснуть дома, - Я щас мигом, Виктор Михалыч!
…
- Пошли, я площадку классную знаю, недалеко от дома! – и они с ним идут нога в ногу, затем побежали… Радость движения вытеснила вскоре все посторонние мысли, и на площадку они не прибежали, нет, прилетели на крыльях! И опять наполняющее все существо движение, кровь бежит быстрее, уносит все печали, все тревоги. Ей стало легче – казалось, вся боль испарилась, переработалась в молекулах тела, она почувствовала неизъяснимую легкость, парение, перерождение…И с новой силой принялась за игру. Он чувствовал, казалось, каждое ее движение, знал, когда поддаться, а когда поднажать самому, и вырывал такую уже, казалось бы, близкую победу, и она с новой силой включалась в игру. Пасы, передачи, броски, очки…Обводки и обманные движения…
Вся это вакханалия движения длилась уже часа два, а то и больше, когда у нее в куртке раздался звонок мобильника. Сначала она не могла понять, что за посторонний звук ворвался в их ритм, затем сообразила…
- Это дед, беспокоится, наверное, - и она нехотя полезла в куртку.
- Ленка, привет! Слушай, ты как? – Нормально, Ань. Все нормально. – Родителей проводила? – Ага. – А чего делать будешь? - Не знаю еще. - Слушай, тут Лерка в клуб сходить предлагает, просто потанцевать. Ты как? – Ну, наверное можно. А во сколько? – Давай часов в 7, около школы все соберемся и вместе пойдем.- Ладно, я позвоню еще.
- Ну что, Кулемина, Петр Никанорыч беспокоится уже? Мы ж недолго совсем…
- Ага, недолго! Уже 3 часа, а девчонки меня на 7 в клуб приглашают!
- Ну, и чего? Пойдешь?
Она замялась.
- Да можно…
Он улыбнулся.
- Ну, в клуб так в клуб. Танцы – это тоже спорт! Пошли, я мячик закину, переоденусь быстро и тебя доведу. Пока ты там наряжаться будешь, я с Никанорычем чаю попью!
- Э… Ну я…А Вы чего…Я ж не…И вообще, что значит наряжаться! – наконец, возмутилась Лена.
- Давай-давай, Кулемина, без разговорчиков! Шагай!
И они пошли. Она с интересом оглядывала соседние дома, в этой части района она редко бывала. Надо же, он в последнее время частенько заходил к Кулеминым, а она у него еще ни разу ни была. Так хочется посмотреть, как он живет, чем живет…Естественное любопытство… Они же друзья.
- Заходи! Давай сюда, - он взял ее куртку, бросил в коридоре мячик в специально предназначенную для этого корзину. Она скептически приподняла бровь – «Ого! Надо же!» - другой на его месте просто бы кинул мяч куда попало, и все, а него корзиночка специальная! «Бережет инвентарь!»
- Кулемина! – раздался над ухом такой привычный уже окрик, - Для спортсмена что самое главное? – ее недоуменный взгляд, - Молчишь? Спина сухая! А ты вся мокрая! Давай, Ленка, дуй в душ, а то пока мы ходить будем, мышцы застудишь. А это, знаешь что? Не знаешь? - Но…неудобно…как-то… - Неудобно спать на потолке, одеяло сваливается! Давай-давай, прямо по коридору!
И он провел ее за собой, сбросил в ванной свою мокрую майку и закрыл дверь. Она осталась в его ванной, одна. Ей было интересно… Естественное любопытство…Они же друзья.
Лена обвела взглядом все вокруг: достаточно чисто, даже опрятно. Усмехнулась – а чего она ожидала? Он ведь спортсмен, приучен к режиму, дисциплине. На раковине стоял стаканчик с бритвенными принадлежностями, такой же, как у папы. Лена легко улыбнулась. Такая деталь почему-то ее очень вдохновила, и она повернулась к ванной, что-то напевая себе под нос. Стала раздеваться, и тут взгляд ее упал на брошенную им майку. Подняла. И повинуясь какому-то порыву, прижала к своему лицу…
***Нет, вы мне объясните, что может быть привлекательного в грязной мужской майке? Казалось бы, еще шаг, и опустишься до грязных носков ;) Но почему-то для меня нет ничего роднее этих мужниных маек… Что-то такое наше, только наше, и воспринимаем это только мы вдвоем, я – его запах, он – мой…Заранее извиняюсь, если задела чье-то чувствительное обоняние, просто хотелось передать, как это для меня, чтобы объяснить чувства своей героини :)***
Какая-то теплая нежность затопила все Ленино существо… Почему-то этот запах тоже напомнил ей об отце, пусть он был немного другой, но такой же родной и близкий…На секунду ей захотелось каждое утро просыпаться и чувствовать его запах, тепло его тела, нежность и силу рук…Все так естественно…Они же друзья.
Наконец приступила к водным процедурам. От необычных чувств, владевших ее сознанием, временами казалось, что она где-то на тропическом острове, под водопадом, вокруг поют птицы, разливаются необыкновенные запахи…Ей захотелось показать ему этот остров, побродить по его потаенным уголкам, изведать все тайны… Найти прекрасное горное озеро и поплавать вместе в его ласкающих водах…Поделиться этим тайным ощущением свободы… Все так естественно…Они же друзья!
Все, душ приняла. Водопад выключился. Оглянулась вокруг в поисках полотенца. Ага, висит, но одно. Чистого Виктор Михайлович ей не дал. «И чего делать-то? Может, позвать?» На секунду представила, как будет звать его, он придет, и она покажет ему их остров… Улыбнулась. «Ладно! Была – не была!»
Вытерлась тем полотенцем, которое было в ванной. И опять его запах…
-Кулемина, ты там утонула, что ли? Держи, оденешься! – просунул в дверь свою чистую майку. Одела. Казалось, большей нежности в ней уже не могло поместиться, но она ошибалась…
Вышла из ванной. В нерешительности помялась, в какую сторону идти. Юркнула в открытую дверь. Кажется, спальня. Вроде тихо. Услышала звон столовых приборов. Выглянула в коридор, все еще в одной майке. Увидела его на кухне, что-то там делает. Невольно залюбовалась. «Какой он красивый!» Она впервые видела его без одежды. Красивая, крепкая спина, покатые плечи спортсмена, смуглая кожа… Даже издалека она казалась такой мягкой, что ей захотелось ощутить ее под своими пальцами… Она представила, как струи водопада на их острове стекают с плеч… Повернулся к ней лицом. Темные, чуть курчавые волоски на груди… Она была просто полна через край от чувства гордости за своего друга. «Он такой красивый! Самый красивый! Сильный, крепкий, добрый! И он мой! Мой друг! Мы с ним!» - так гордятся только самым лучшим, самым близким, что есть в жизни: первыми шажками своего ребенка, его первым словом, ***когда муж сделает ремонт на кухне своими руками :)***.
-Кулемина! А без штанов-то тебе лучше! Такие ножки! – удивленно присвистнул он. Ее смущенный взгляд вниз. – Щас, подожди!
Прошел мимо, ощутила все тот же запах… Дал ей свои спортивные брюки.
- Одевайся, а то мышцы застудишь! Я тут соорудил кое-чего поесть, щас перекусим. Тащи в комнату, врубай телек, там баскетбол начинается. Я мигом!
Лена оделась и посмотрела на себя в зеркале. «Н-да, видел бы меня кто-нибудь!» Зрелище и впрямь было забавным. Но она не волновалась: они же друзья! Он принимает ее любой!
И потом они ели, смеялись, смотрели баскетбол, смеялись, кричали… А он вытерся тем же полотенцем… «Интересно, он видел наш остров?»
Лена так устала за этот день, и физически, и эмоционально, душ и еда принесли такое чувство покоя, и идти никуда не хотелось. А выкрики Виктора Михайловича расслабили ее окончательно – она задремала. На его диване, а он даже кричать стал потише, когда заметил и укрыл ее пледом.
-Кулемина…- в его взгляде была такая нежность. Он все еще ощущал ее запах после душа, и ему было так тепло, как никогда раньше. Это так естественно! Ведь они же друзья!
…
А потом он провожал ее домой, и она юркнула в свою комнату переодеться, потому что пришла в его майке. Хотела отдать, но при деде почему-то постеснялась. «Ладно, завтра отдам!». Конечно, она никуда не пошла, а осталась дома, и спала так сладко, как и не могла себе представить, после разлуки с родителями. И ей, конечно же, снился их остров, и они бродили по нему, исследовали его тайны, искали потаенные уголки, а когда нашли их озеро, купались, брызгались, смеялись, ныряли!!! И нереально голубая вода стекала с его смуглых плеч по мягкой коже, и она смотрела на него и не могла насмотреться. Это так естественно! ВЕДЬ ОНИ ЖЕ ДРУЗЬЯ!!!

Я закрыл дверь и ключи - в карман,
И покинул подъезд.
Дочь вернется из школы сама,
И сама что-нибудь поест.
И я пошел вдоль воды, улыбаясь,
Как будто выиграл счастливый билет...
Знаешь, Ольга, если б я был танцором,
Я станцевал бы для тебя менуэт.


Как хорошо, что в городе много воды -
При желании можно ступу толочь.
А я все стаптывал свои башмаки
И не заметил, как спустилась ночь.
Но ларьки, слава Богу, работают и ночью -
И я встал, чтобы купить сигарет.
Знаешь, Ольга, если б был танцором,
Я станцевал бы для тебя менуэт.

А когда кончится день, я хотел бы найти тебя здесь,
Под цветным одеялом.
Если кончатся краски, значит, буду писать тебя мелом
На стенах домов.
Если кончатся песни, значит, буду читать тебе прозу -
Если ты будешь не против,
Если ты все еще будешь...


Внезапно кончилась ночь и Господь включил свет,
И этот свет резанул мне глаза.
И я крикнул свету: "Привет!",
А в ответ разразилась гроза.
И вода смывала с меня пыль и пот
И усталость прожитых лет.
Знаешь, Ольга, если б был танцором,
Я станцевал бы для тебя менуэт.


Но когда кончится день, я хотел бы найти тебя здесь,
Под цветным одеялом.
Если кончатся краски, значит, буду писать тебя мелом
На стенах домов.
Если кончатся песни, значит, буду читать тебе прозу -
Если ты будешь не против.
Если ты все еще будешь…

Чиж и К / Менуэт

 Отправлено: 23.04.08 11:07. Заголовок: 4. Лена шла по доро..

4.

Лена шла по дороге в школу. Сегодня было очень тепло, и весенняя Москва пахла почти знакомо… Что-то необычное поселилось в ее сердце. Что-то очень близкое. Что-то родное…
- Ленка, привет! А ты почему вчера пропала? Мы дозвониться не могли!
- А, привет, Ань! Ты знаешь, так устала… Извини… Как вы повеселились?
-Да ниче, нормально. Все наши были: Женя с Колькой пришли, и Лешка с Леркой, Наташа… и Антон…И мы с Матвеем…
Лена с удивлением посмотрела на подругу. Как-то невесело звучал ее голос. Девушка вспомнила об их проблемах с Наташей по поводу Антона, но вроде все наладилось? Аня уже больше месяца встречается с Матвеем, Антон держится рядом с Наташей. Лена ободряюще взглянула на подругу: «Давай, выкладывай!» Все-таки, из всех Ранеток, Аня была ей ближе всех.
- Кулемина! – так не вовремя раздался окрик, но какой же он родной! – Виктор Михайлович протягивает ей пакет. – Я одежду твою принес! Постирал, между прочим! Для спортсмена что самое главное? Не знаешь? Форму сразу постирать! Ну, давай! Прокофьева, не зевай!
…
Было так тепло на душе, пусть и немного неловко… Постирал ее одежду! «Надеюсь, не руками?» - ехидно подумала Лена. Но все нормально: его забота… Это так естественно! Ведь они же друзья…
…
-Ленка! – недоуменный взгляд Ани, - ты что? С Виктором Михайловичем…
- Да мы вчера тренировались вместе, а потом пошли к нему переодеться, я душ приняла, да так в его одежде и домой ушла… - уже по выражению лица подруги Лена поняла, что что-то не так. Она прокрутила еще раз свои слова в голове. «Что я такого сказала? Ведь мы же друзья…»
- А если кто-нибудь узнает? Борзова, например? Ты представляешь, что начнется? Ведь он же старый…
- Какой он старый! – с возмущением воскликнула Лена. «Он не старый! Он красивый! Он самый лучший! Он мой друг! Он мой!» - ее сердечко кипело от возмущения, слова, казалось, рвутся через край, - С ним знаешь, как интересно! У него столько наград, он столько видел! Со столькими спортсменами общался! А ты знаешь, он после травмы в Чечне служил, в войсках каких-то специальных! – увлеченно начала рассказывать подруге она.
- Да нет, прости, просто он старше, и Матвей старше…
- Матвей? Ань, что у вас там случилось? Расскажи…
Аня помялась и посмотрела куда-то в сторону.
- Ну понимаешь, он старше, на 4 года, и мы уже больше месяца вместе…
- Ну и что? Ведь ты же влюблена в него?
-Ну понимаешь…- Ане почему-то было трудно говорить об этом, а Лена поняла, что не очень хочет это услышать. – Ему 19, и парни в его возрасте хотят больше, чем просто поцелуи…
- Больше…
- Ну ты понимаешь…
-А ты?
- Я… я не могу еще… я боюсь…Я не могу дать ему больше! - почти выкрикнула девушка. – Вдруг, это не он? – прерывающимся голосом добавила она…
«Больше…» А что ты хочешь ему дать, Анька, что ты можешь? Если ты боишься? У вас, наверное, и полянки своей нет, не говоря уж об острове…Я бы не боялась, если бы со мной рядом был он… Ведь мы же друзья! «Стоп, Кулемина, о чем ты думаешь! Ведь вы же друзья!!!»
Лене стало как-то не по себе. От Аниных слов, от своих мыслей. Ей не хотелось больше об этом думать, но она не могла отвернуться от подруги…
- Ты думаешь, это не он?
- Не знаю… Но мне кажется, если бы это был другой…Он не стал бы требовать… - Аня посмотрела в сторону. Лена проследила ее взгляд и увидела Антона.
- Слушай, Ань, мне кажется, что ОН не стал бы требовать! – и каждая поняла это по своему, потому что ОН был у каждой свой. Аня улыбнулась. А в Ленином сердце появилось что-то… Что то странное..
Нехорошее…
Нечистое…
Опасное…

What's the matter Mary Jane, you had a hard day
As you place the don't disturb sign on the door
You lost your place in line again, what a pity
You never seem to want to dance anymore
It's a long way down
On this roller coaster
The last chance streetcar
Went off the track
And you're on it.
I hear you're counting sheep again Mary Jane
What's the point of trying to dream anymore
I hear you're losing weight again Mary Jane
Do you ever wonder who you're losing it for
Well it's full speed baby
In the wrong direction
There's a few more bruises
If that's the way
You insist on heading
Please be honest Mary Jane
Are you happy
Please don't censor your tears
You're the sweet crusader
And you're on your way
You're the last great innocent
And that's why I love you
So take this moment Mary Jane and be selfish
Worry not about the cars that go by
All that matters Mary Jane is your freedom
Keep warm my dear, keep dry
Tell me
Tell me
What's the matter Mary Jane

ALANIS MORISSETTE / MARY JANE

 Отправлено: 23.04.08 14:40. Заголовок: 5. Береги свой сад о..

5.
Береги свой сад от грязи,
Береги его от ветра,
Береги от солнца света
И ненужной суеты.

Береги его от мыслей,
От ненужных, темных мыслей,
От ужасных, черных мыслей
И промозглой пустоты.

Береги его от страсти,
От опасных вожделений,
Разрушающих хотений,
От ненастий береги.

И тогда твой сад чудесный
Станет ярким, пышным, светлым,
Нежным и благоуханным,
С Иисусом посреди.

Будешь в нем гулять ты с Богом
Твоим Чудным и Великим,
Он тебе историй разных
Не устанет повторять.

Ты Ему споешь все песни,
Что безлунными ночами
Под горящими свечами
Посвящала лишь Ему…

Это будет. Только помни,
Что единственный садовник,
Что следит за этим садом,
Этим дивным, светлым садом -
Это ты…

Ей было страшно.
Ей было очень страшно.
Она не понимала, почему. Ведь что было в том разговоре? Укор? Непонимание? Или просто чужая боль? Боль, которая теперь смущает ее душу. Которая так режет, и скребет, и царапает.
Как больно…
Ей было страшно от того, что что-то разрушилось, разбилось, разметалось по ветру. И это что-то было не просто частичкой ее души, нет. Это был… космос… Вселенная… А теперь осталась одна дыра. Черная дыра.
Как могут ранить слова! Слова, сказанные без злого умысла, просто потому, что ты – ее подруга, и она любит тебя, и беспокоится. Это так естественно! Ведь они же друзья…
…
Лена весь день была как во сне. Она и так всегда была не особенно разговорчива, а тут и вовсе замкнулась в себе. И лишь упрямая складочка между бровей выдавала напряжение. Адское напряжении внутри. Кажется, еще миг - и она порвется. Сломается.
- Лен, прикинь, сегодня репетиции не будет! Виктор Михалыч куда-то уехал, и Савченко без него не разрешает, - голос Леры настойчиво пробивается в сознание. – Лена, Кулемина, ау-у!
Ранетки пытливо смотрели на нее. А она не замечала ни счастливой улыбки Ани, ни насмешек Лерки.
- Ладно, девчонки, я пойду тогда… У меня дед там один дома…
- Пока, Ленка! До завтра! – Может, у нее случилось чего? Странная какая-то! – Да нет вроде…
В голове у Ани мелькнуло: «А может, там все не так просто?»
- Лен, подожди!
Обернулась. Смотрит как-то подавленно.
- Лен, давай я с тобой пойду.
Молча кивнула, не осознавая вопроса. Повернулись в сторону дома. Какое-то время шли молча. Аня кидала на нее обеспокоенные взгляды, кусала губы и боялась сказать что-то не то. Опять.
- Лен… прости… я что-то не так сделала? – недоуменный взгляд, - просто утром я не поняла немного. Ты прости меня, я не хотела тебя обидеть! Виктор Михалыч – классный мужик, помогает нам, поддерживает! Просто после того скандала с Борзовой все беспокоятся как-то за … вас…
- Ань, да все нормально. Я понимаю. Я не обиделась. Просто поняла, как это выглядит…
- Да нормально выглядит…
- Да, нормально выглядит! – с горечью повторила Лена, - вы может и обсуждаете нас за спиной? Да кроме него… «На меня всем вам наплевать!» - чуть не выпалила она. Секунду девушки сражались взглядами. Аня опустила глаза первой.
- Прости… Я не хотела! Сейчас просто все время ужасы всякие показывают, да и Матвей еще…
- Ну ты сравнила! Матвей еще мальчишка, у него одни… муравьи в штанах, а у Виктора Михалыча…
- Козлы в голове!
Девчонки неожиданно вместе рассмеялись, стало как-то легче. Пошли дальше, обсуждая козлов, муравьев и других представителей животного мира.
…
Дома было спокойно. Тепло и уютно. Дома был любимый дед, дома были воспоминания. «А ведь родители уехали только вчера, а у меня столько всего случилось!» - и Лена невольно погрузилась в мысли. Она вспоминала теплые глаза мамы, ее округлившуюся фигуру, заботу папы, поддержку Виктора Михайловича, как они играли, и как она попала на остров…
Все это было так дорого для нее, так драгоценно. Слезы заструились из глаз сами собой.
…
Кажется, она даже молилась…
…
Кажется, ее даже услышали…

Create in me the purest of hearts,
According to Your unfailing love,
Renew a steadfast spirit within
And wash away my sin.
And make me like the snow,
But even whiter still.

I just want to have a pure heart,
I just want to have a pure, pure heart.
I just want to have a pure heart,
I just want to have a pure, pure heart.

I’m clay within the Potter’s hand
Where tenderness meets discipline,
I need it all, Lord, come and form
Your holiness in me.
And make me like the snow,
But even whiter still.

Matt Redman / Pure, pure heart (from: Psalm 51)

И мой вольный перевод…

Господь, во мне ты сотвори
Чистейшее из всех сердец,
Дух правый обнови внутри
И смой мои грехи.
И сделай меня как снег,
Но даже еще белей.

Я просто хочу иметь чистое сердце…

Как глину мнет в руках гончар
Со строгостью и простотой,
Так Ты, Господь, в меня вложи
Всю Силу и Любовь.
И сделай меня как снег,
Но только еще белей!

Я просто хочу иметь чистое сердце!

 Отправлено: 24.04.08 00:27. Заголовок: 6. Послушайте! Вед..

6.

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
1914
В.Маяковский / Послушайте!

Кажется, она даже просила…
…
Кажется, ее даже услышали…
…
На следующий день Лена проснулась совершенно спокойной. Да, она была спокойна. Она была уверена. Она знала.
Она любит.
И осознание этого чувства дарило ей покой. И надежду.
И ей просто было тепло. Просто. Тепло.
Она не боялась больше. Ей нечего было бояться – она знала.
Ей не о чем было тревожиться – она знала.
Она знала, что ей достаточно просто любить. Просто знать, что он есть. Просто знать, что он рядом.
Просто знать.
Потому что она понимала, что другого быть не может. Слишком все сложно. А она не хотела все усложнять. Просто. Не хотела.
И она не боялась ничьих слов, ничьих взглядов. В ней не было страха.
Она была свободна!!!

В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви. (1Иоан.4:18).

 Отправлено: 24.04.08 00:28. Заголовок: 7. Half moon, night..

7.

Half moon, night time sky,
Seven stars, heaven's eyes.
Seven songs on seven seas
Just to bring all your sweet love home to me.

Hey, you fill me like the mountains,
Yeah, yeah, yeah, yeah,
You fill me like the sea, Lord,
Not coming past but still at last
Your love brings life to me,
Your love brings life to me, hey!

Rings of cloud and arms aflame,
Wings rise up to call your name.
Sun rolls high, Lord, it burns the ground
Just to tell about the first good man I found.

Yeah, you fill me like the mountains,
Yeah, yeah, yeah, yeah,
You fill me like the sea, Lord,
Not coming past but still at last
Your love brings life to me,
Your love brings life to me.
Oh oh oh oh oh oh yeah!

Half moon on night time sky,
Seven stars, heaven's eyes.
Seven songs on seven seas
Just to bring all your sweet love home to me.

Hey baby, you fill me like the mountains,
Yeah, yeah, yeah, yeah,
You fill me like the sea, Lord,
Not coming past honey still at last
Lord, you fill me like the mountains,
Yeah, yeah, yeah, yeah,
You fill me like the sea, Lord,
Not coming past but still at last

Hey, you fill me like the mountains,
Yeah, yeah, yeah, yeah,
You fill me like the sea, oh Lord,
You're not coming past, honey, still at last
Your love brings life to me,
Your love brings life to me,
Your love... la la la la la, la

Won't you bring life to me
I said you're gonna ride around
When I'm on a little home babe,
Bring it on home, you bring it on home,
Bring it on home, bring it on home,
I said your love brings life to me, yeah.

Janice Jopline / Half moon

И все шло как раньше: репетиции, тренировки, встречи… Заканчивался учебный год, написали годовые контрольные, ждали результатов. Съездили на соревнования, завоевали кубок. Готовились к фестивалю, записывали демку. Все нормально, нормальная жизнь.
И где-то среди спешащих людей, среди повседневной суеты, среди однотипных панельных домов одного из спальных районов Москвы, среди одинаковых окон одинаковых квартир билось ее сердечко. Билось в такт с его. Никто не знал об этом, кроме нее самой, но никому и не надо было знать! Ей было хорошо от того, что никто не знает. Главное, что она любит.
Виктор Михайлович по-прежнему был рядом, по-прежнему поддерживал ее. Помогал во всем – на тренировках, на репетициях. Она наслаждалась теплом его глаз, нежностью улыбки, заботливостью рук. У них было много хороших моментов, и все остались в ее сердце. Надолго. Хотелось бы верить, что навсегда.
Девчонки больше не шутили по их поводу. Может, что-то почувствовали, а может, нет. Это было не важно. Они тоже были рядом, и драйв от предстоящей поездки захватывал их все больше и больше. Они уже неплохо сыгрались, научились чувствовать друг друга, и даже пытались импровизировать. Это было забавно. Обычно начинала Наташка. Все-таки сказывалась наследственность :) Наигрывала какой-то мотив, сначала тихонько, потом громче. Уловив ритм, вступала Лерка. Они могли долго вести вдвоем, а бывало, Женя и Лена подключались сразу. Последней присоединялась Аня. Она выстраивала неподражаемые аккорды, очень нежные и сильные одновременно. Они наслаждались музыкой, друг другом, чувство полного единения захватывало их с головы до ног. Казалось, они слышат каждую мысль в голове у партнера, каждое биение сердца, каждый вздох. Они парили над всеми, и излучали свет. Им было хорошо, они ходили по воде, они передвигали горы…
В такие моменты Лена ловила на себе взгляд Виктора Михайловича. Он был наполнен такой нежностью, и гордостью, и теплом, и много еще чего отражалось в его глазах. Она пыталась разгадать все его мысли, и ей не нужно было ничего от него. Удивительно, как ей было хорошо! Ведь она любила, и ей подарили чистое сердце.

Вот только в последнее время в его взгляде появилось что-то новое. Непонятное для него самого. Странное. Ей не надо это видеть!

А она и не видела. Ведь ей подарили чистое сердце.

 Отправлено: 24.04.08 11:49. Заголовок: 8. - Кто-нибудь зн..

8.

- Кто-нибудь знает, что такое Ранетки?!!
- Яблочки… яблочки маленькие такие!!! – рев многотысячной толпы.
- Вы хотите попробовать эти яблочки на вкус?!!
- Да!!!!
- Раскусите их!!! Группа «Ранетки» на фестивале «Пришествие»!!! Встречайте!!!
- Аааа!!! «Ранетки»!!! Порвите их всех!!! – крики фанатов, плакаты с надписями «Ранетки CREW», «Аня Лера Наташа Лена Женя» и всей прочей атрибутикой безбашенного рок-оргазма. Девчонки выскочили на сцену, и началось!

Просто мы такие детки…

Толпа вопила вместе с ними, не обращая внимание на возраст, шероховатости в игре и прочие неполадки живого выступления.

Ведь ты не ангел…

И дружный рев: «Но я хочу быть с тобой!!!»

И хотя был жаркий июнь, казалось, внезапно наступила «Зима»…

А потом взошла «Звезда по имени Солнце»…
Белый снег, серый лед
На растрескавшейся земле
Одеялом лоскутным на ней
Город в дорожной петле
А над городом плывут облака
Закрывая небесный свет
А над городом желтый дым
Городу две тысячи лет
Прожитых под светом звезды по имени Солнце

И под звуки почти мальчишечьего низковатого голоса Лены Кулеминой, такого бархатного и чувственного, толпа, казалось, забыла о монстре «Кино» и по новому вслушивалась в каждое слово…

И две тысячи лет война
Война без особых причин
Война - дело молодых
Лекарство против морщин
Красная-красная кровь
Через час уже просто земля
Через два на ней цветы и трава
Через три она снова жива
И согрета лучами звезды по имени Солнце

И не было среди разгоряченных фанатов, среди полуголых девушек, скандирующих на плечах незнакомых парней, среди плакатов, шаров и бутылок человека несчастнее, чем он, учитель физкультуры в обычной московской школе, Виктор Михайлович Степнов, 30 с небольшим лет от роду. Он был здоров, физически крепок, достаточно обеспечен материально, он занимался любимой работой, у него была даже музыкальная группа, которой он руководил вместе с коллегой и хорошим приятелем Игорем Ильичем Рассказовым. Но в глазах его с каждым словом, произнесенным Леной Кулеминой, ширился ужас…

И мы знаем, что так было всегда
Что судьбою больше любим
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым
Он не помнит слова "да" и слова "нет"
Он не помнит ни чинов, ни имен
И способен дотянуться до звезд
Не считая, что это сон
И упасть опаленным звездой по имени Солнце

Эйфорическая улыбка, поселившаяся на его лице с началом выступления «Ранеток», так и осталась намертво приклеенной, тело совершало привычные движения в такт со всеми, но глаза постепенно заполняла черная мгла…

Так страшно ему не было еще никогда в жизни. Даже тогда, когда он сидел у постели умирающего отца, больного раком. Даже тогда, когда мама ушла за ним спустя 3 месяца. Даже тогда, когда он понял, что остался один. И в момент, когда он получил травму на банальной тренировке, и понял, что не сможет больше играть профессионально, ему не было так страшно. Он тогда так не боялся, нет, он попытался найти в жизни что-то более жесткое. И нашел. И пошел туда, откуда мог не вернуться вовсе… Но он вернулся… И даже там ему не было так страшно, как было страшно сейчас.

Потому что именно сейчас он понял, что то, что он чувствовал все эти долгие месяцы, что усердно прятал от самого себя в самых глубинах души, что, как он думал, никогда больше не испытает, накрыло его с головой… Плотина прорвалась, и нескончаемый гремящий поток смывал все на своем пути… Началось извержение вулкана, и кипящая лава пожирала многовековые скалы… Горные хребты рушились, погребая под собой творения человеческих рук… Огромная волна цунами, порожденная мощнейшим землетрясением, расколовшим земную твердь под многокилометровой толщей воды, смывала целые острова… Это был Армагеддон…

Он не знал, что случилось… Может, разгоряченные тела, трущиеся друг о друга. Может, ее голос. Может, его сердце. Но он понял, что желание быть с ней заполнило его с головы до ног. Его чаша была полна, и судороги электричества пробегали по смуглой коже, искажали приклеенную улыбку, наполняли глаза темнотой…
Ему было страшно…
Ему было очень страшно.
Потому что он знал, что не может быть с ней. Не может разрушить все то, что у них было. Не может предать ее доверие. Не может забыть все ее нежные взгляды. Не может прикоснуться к ней после того, что он теперь знает о себе.
Ему было страшно…
Ему было очень страшно.

Выступление «Ранеток» закончилось, овации, крики, гул голосов… Девчонки убежали за сцену. Он понимал, что должен пойти к ним, что должен вести себя естественно, как раньше. Но он не мог. Он был просто раздавлен.
Единственное, что мелькнуло у него в голове, так это защитная реакция: «Оттолкнуть! Оттолкнуть ее, пока не поздно!» Пока она не поняла, что с ним происходит. Потому что он не мог себе представить, что будет с Ленкой, если она узнает. Если увидит огонь в его глазах. Если почувствует его электричество. Если он прикоснется к ней…

На негнущихся ногах он пошел в сторону от сцены, чтобы затеряться в толпе. Недоуменные выкрики сопровождали его – все хотели подойти поближе, а он шел вглубь, дальше, дальше от нее, от Ленки. Далеко… Как бы он хотел оказаться сейчас далеко, на каком-нибудь уединенном тропическом острове, где пели бы прекрасные птицы, звонко журчали водопады, где пахли бы так маняще и глубоко невозможные в этом мире цветы! Он показал бы ей этот чудесный остров, они исследовала бы все его потаенные уголки, пробежали бы по всем тропинкам, а потом нашли бы горное озеро. И там, под нереально голубыми струями водопада, стояли бы вместе, и не могли бы насмотреться друг на друга… И ее мягкие плечи белели бы сквозь воду, и он прикасался бы к ним своими ставшими вдруг такими неуклюжими пальцами, и слышал бы ее нежное дыхание, и склонялся бы к этим призывно приоткрытым губам. И в глазах у нее он видел бы свое отражение…
Волна нестерпимого желания затопила его. Он выругался, крепко и с надеждой, что станет легче. Не стало.

Он пришел к палаткам, где они должны были ночевать, уже за полночь. Он немного успокоился, и надеялся, что, не встретив ее, сможет хоть чуть-чуть поспать. Не вышло…
- Виктор Михалыч! – этот голос заставил его вздрогнуть. Больше всего на свете он желал сейчас услышать этот низковатый голос, и больше всего он боялся его услышать.
- Кулемина… - прохрипел он после неловких попыток выдавить из себя улыбку.
- Виктор Михалыч! – с кокетством глянула на него Лена, - мы Вас потеряли!
- Я… Толпа такая… - он вновь попытался улыбнуться, но не смог. Он старался избегать ее взгляда, а без ее глаз какие могут быть улыбки?
- Все разбрелись куда-то, я тут осталась… - она опять кокетливо стрельнула глазками. Он понял, что она пьяна. Пьяна эмоциями, адреналином, целующимися парочками, полуголыми поклонницами, разгоряченными телами.
- Осталась… - как эхо повторил он сдавленно.
- Пойдемте, посидим, - и она несмело потянула его за руку в сторону какой-то палатки. Прикосновение ее руки, неожиданно крепкое, обожгло его. Он почему-то не замечал раньше, какие у нее крепкие и сильные руки.
Сели на что-то, кажется, она - на маленькую походную скамеечку, он – на какой-то обрубок пенька. Сели напротив друг друга. Она пытливо смотрит, он отводит взгляд. «Они одни! Защититься! Оттолкнуть! Так надо!»
Мимо проходят целующиеся парочки, она с интересом провожает их взглядами.
- Вот и наши тоже куда-то все убрели… Целоваться, - с вызовом повторила она и пристально посмотрела на Виктора.
Он почувствовал ее взгляд. Несмело поднял глаза… Губы… Чуть приоткрытые, манящие, влажные… Сквозь приоткрытые губы он увидел, что она прижала язычок зубами… Выругался про себя, и неожиданно опустил взгляд на ее грудь. Она прерывисто дышала, и ее небольшая девичья грудь вздымалась неровно, какими-то толчками. Сквозь плотно облегающую ткань майки проступали контуры белья. Он представил, как с ее плеча спадает бретелька бюстгальтера, полуобнажая белые полушария… как по скрытой до этого ложбинке стекает капелька пота…или нереально голубой воды…
Он вскочил как ошпаренный, повернулся полубоком, чтобы она не увидела, КАКОЕ возбуждение охватило его с головы до ног, и из-за плеча хрипло бросил:
- Ты тоже хочешь?
Недоуменный взгляд прозрачных глаз. «Оттолкнуть! Разорвать! Только бы не мучать ее…»
- Ты хоть целовалась когда-нибудь, Кулемина? – все так же из-за плеча колко поинтересовался он.
Недоумение в ее глазах постепенно стало меняться на упрямство. Затем она бросила с вызовом:
-А что?
- Малявка еще, а туда же! Ты кашу еще со щек не обтерла, козявка! «Целоваться!» - передразнил он ее.
- Да как Вы… Да Вы же … Вы же знаете, что у меня не было никого! Вы же все время… - возмущению девушки не было предела. Она вскочила, опрокинув скамейку, и звук упавшего туристического снаряжения неприятно резанул его слух.
- «Знаете!» - опять передразнил он. - Да кому ты нужна, козявка…
- Да что Вы вообще обо мне знаете!!! – выкрикнула она в удаляющуюся спину Степнова.

А у дельфина взрезано брюхо винтом.
Выстрела в спину не ожидает никто.
На батарее нету снарядов уже.
Надо быстрее на вираже.

Парус! Порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь...

Даже в дозоре можешь не встретить врага.
Это не горе, если болит нога.
Петли дверные многим скрипят, многим поют:
- Кто вы такие? Вас здесь не ждут!

Но парус! Порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь...

Многие лета - тем, кто поет во сне.
Все части света могут лежать на дне,
Все континенты могут гореть в огне,
Только все это не по мне.

Но парус! Порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь...

1966
В. Высоцкий / Парус

 Отправлено: 25.04.08 13:04. Заголовок: 9. Лена переступил..

9.

Лена переступила порог своей комнаты, бросила сумку с вещами на пол и с наслаждением потянулась. Тело затекло после перелета, а еще эта суета в аэропорту, причитания дедули, ее нервные смешки… «Дом, милый дом! Ха-ха!» Нет, все-таки в гостях хорошо, а дома лучше. Но в ее случае она еще не разобралась, где для нее дом, а где – гости. Да, здесь она выросла, здесь учится, здесь ее подруги, группа…
Но там остались родители, маленький братишка… Волна щемящей нежности затопила Ленино сердце. Он такой крошечный, просто удивительно! Ясные глазки почти без ресничек, едва видные ноготки, бархатные щечки… И пяточки… Лене больше всего нравились его пяточки: нежные, розовенькие, пахнущие чем-то волшебным…
Она вздохнула, радостно и тепло. Ей повезло – она видела братишку, а дед нет. И она понимала, что куча фотографий и видеозаписей все равно не удовлетворят любопытство повторноиспеченного дедули, и ей придется много-много рассказывать, описывать, вспоминать, и эти воспоминания будут согревать ее сердце.
- Леночка, переодевайся, я уже чайник поставил! – раздался из-за двери голос деда.
Лена усмехнулась, быстро переоделась и вышла на кухню. Дед разговаривал с кем-то по телефону.
- … Да, ты представляешь, все нормально!... Да, приходи, мы тебя будем очень ждать! До вечера! – и дед положил трубку.
- До вечера? Деда, ты гостей ждешь?
- Леночка, ты понимаешь… - замялся он, - я знаю, ты устала… Но Витя…в смысле, Виктор Михалыч… он так беспокоится!
- Виктор Михалыч… - повторила Лена бесцветным голосом. – Я так устала, дед…
- Я понимаю, понимаю, - зачастил тот, - но он так беспокоился! – повторил пожилой мужчина с какой-то надеждой. - Леночка, любимая, я понимаю, что тебе не до него, ну хотя бы на 15 минут он заскочит, он так поддерживал меня, пока …
Лена почувствовала болезненный укол совести. «Блин, вот я скотина неблагодарная! Сама с мамой была, с отцом, братишку нянчила, а дед тут был! И неизвестно, когда они увидятся еще! Ему так одиноко было, наверное!»
-Да ладно, дед, пусть приходит, я не против. Ну, давай уже чай, что ли?
И они пили чай, болтали обо всем, Лена рассказывала о маме, о любимом братишке, конечно, об отце, о том, как красиво было в Германии…
На окраине сознания все время билась какая-то мысль, что-то ей надо сделать, а так не хочется! Так тепло рядом с дедушкой, так не хочется уходить… Уходить… Да, ей надо уходить!
- Дед, ты не обидишься? Мне тут девчонки уже кучу СМС-ок прислали, хотят увидеться. Я пойду на полчасика?
- Конечно, Леночка, иди, но не долго, скоро Витя придет, он так хочет услышать…
Лена болезненно поморщилась. Еще этого не хватало! Рассказывать своему учителю про маленькие розовые пяточки! Она очнулась от своих мыслей и увидела, что лицо деда выражает такую признательность…
- …И мы смотрели с ним все матчи… - он вежливо кашлянул, - я, правда, мало что понимаю, но наши, наши, блин, то защиту не держат, то по полю ходят, как мухи сонные, то, блин, в ворота штрафной пробить на могут! А это их игра с итальянцами…
Глаза девушки удивленно расширились: какие-то знакомые нотки сквозили в голосе деда… Тряхнула головой, отгоняя наваждение… Грубовато бросила:
- Ладно, я пойду! – и вскочила из-за стола. Лена зашла в свою комнату, чтобы переодеться. Вся одежда, которую она постоянно носила, была в сумке, и ее нужно было разбирать, а на это нужно время. Время… У нее нет времени, ей надо уходить! Скорее!
Лена судорожно рванула дверцы шкафа и стала рыться на полке. В надежде найти какую-нибудь футболку и джинсы… Внезапно рука ее наткнулась на что-то, на какую-то вещь. Она вытащила ее и внимательно рассмотрела… Но, даже не глядя, она уже знала, что это… Его футболка… Та, в которой она пришла тогда, после отъезда родителей…
… Лена сидела на полу, сжимая в руках кусочек ткани… И воспоминания тяжелой волной накрыли ее…
Его теплые руки. Его нежные глаза. Его сильный голос. Его широкие плечи. Его темные волоски на груди. Их остров. Нереально голубая вода горного озера. Смех. Брызги воды. Радость в ее глазах. Потом ее страх. Потом ее любовь. Потом его слова. Потом пустота.
Что было дальше, она не помнила.
Потом маленькие розовые пяточки… Запах материнского молока…
Она судорожно вздохнула… Но ведь было что-то, что-то в той пустоте… Она ведь не сумасшедшая, она должна вспомнить…
Лицо девушки исказилось от усилий… Секунда… Две…
Да, она вспомнила!
Она предала его. Она предала… И теперь у нее нет права… Нет никакого права!
…
Лена аккуратно положила кусочек ткани на полку, подальше от сухих воспаленных глаз. Быстро переоделась, попрощалась с дедом и вышла на улицу. Ей надо было идти.

Потеряла тебя, не успев получить…
Только ветер в окно мне теперь постучит
Он расскажет о том, что б у нас могло быть,
Что б у нас могло быть, и чего не забыть.
Голова как в тумане, и сердце болит.
Никогда, никогда мне тебя не забыть!!!
Я в реке ледяной свою боль утоплю.
Пусть не будет меня – все равно я люблю…

И была ли при этом победа, и чья?
Только нету ведь больше тебя у меня…

 Отправлено: 28.04.08 00:34. Заголовок: 10. Ты снимаешь веч..

10.

Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,
И вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине.
Мне хочется плакать от боли или забыться во сне.
Где твои крылья которые так нравились мне?

Где твои крылья которые нравились мне?
Где твои крылья которые нравились мне?

Раньше у нас было время, теперь у нас есть дела
Доказывать, что сильный жрет слабых, доказывать, что сажа бела.
Мы все потеряли что-то на этой безумной войне.
Кстати, где твои крылья, которые нравились мне?

Где твои крылья, которые нравились мне?
Где твои крылья, которые нравились мне?

Я не спрашиваю, сколько у тебя денег, не спрашиваю, сколько мужей.
Я вижу, ты боишься открытых окон и верхних этажей.
И если завтра начнется пожар, и все здание будет в огне,
Мы погибнем без этих крыльев, которые нравились мне.

Где твои крылья, которые нравились мне?
Где твои крылья, которые нравились мне?

В Бутусов / Крылья

Лена устало брела по улице. Она ходила уже часа 3, намотала, наверное, 15 кругов вокруг всего микрорайона, избегая при этом некоторых его участков. Усталость после перелета, нервное напряжение… Казалось бы, ей давно уже пора бы лежать дома в теплой постельке после расслабляющего душа и смотреть сладкие сны, а она бродит по улицам, как прокаженная. Она уже думала, что этому не будет конца, как неожиданно раздалась мелодия звонка ее мобильника.
- Деда? Да мы тут…Прости, я не заметила, сколько времени… Темно… Да, буду скоро.
Лена нажала на кнопку «Отбой» и подняла глаза. И, правда, уже темно. Часов 10, наверное, а то и больше… Она посмотрела на экран телефона: «22:42». Да уж, загулялась. Внезапно ее охватил страх, присущий, наверное, всем девушкам, оказавшимся одним на улице в темное и позднее время суток. Через секунду Лена устало вздохнула, сделала какой-то неоднозначный жест рукой и побрела в сторону своего дома. «Мне все равно!» - этот жест можно было трактовать именно так…
Уже идя по дорожке к дому, Лена увидела темный силуэт, отделившийся от ближайшего дерева. И этот силуэт направлялся именно к ней. Девушку охватило беспокойство, уже не такое безразличное, как некоторое время назад. А через несколько мгновений, она поняла, что узнала этот силуэт… Как она могла его не узнать?
- Лена… - усталый, но такой родной голос.
- Виктор Михалыч? – после некоторого молчания произнесла девушка не менее устало.
- Лен, что ж ты… Сказала на полчаса, а сама пропала… Петр Никанорыч извелся уже весь…
Девушка передернула плечами и прошла мимо Виктора Михайловича. Уже возле подъезда она обернулась и бесцветным голосом сказала:
- Да Вам-то какое до меня дела? Я ж не нужна…
Хлопнула дверь подъезда.

11.

Виктор стоял перед домом Лены и напряженно всматривался в темноту. Он прождал ее больше двух часов. Сначала они мило беседовали с Петром Никаноровичем, рассматривали фотографии, привезенные Леной из Германии, радовались за новорожденного внука, обсуждали футбол… Виктор упросил пожилого писателя взять себе фотографии на несколько дней, чтобы сделать копии. Якобы понравившихся моментов с матчей. На самом деле, он хотел в тишине насмотреться на нее. На свою Ленку. Да, он понимал, что после их последнего, как оказалось, разговора на том рок- фестивале, у него было мало шансов на ее благосклонную улыбку. Поэтому он и хотел побыть наедине с ней и, так сказать, подготовиться. Он хотел увидеть в ее глазах хоть какой-нибудь намек на то, что она сможет его простить, и они снова станут друзьями. Друзьями… Как будто это было возможно: снова стать друзьями! Но он тешил себя надеждой, что если сможет подготовиться к встрече с ней… Он сможет объяснить, почему тогда так сказал ей… Сможет подобрать нужные слова и не признаться в своих чувствах. Все-таки, он сможет! Дисциплина и все такое, что методично вбивалось в его голову годами, и что он теперь вбивал в голову своим ученикам… Ученикам… Он – учитель, а она – ученица. Как, казалось бы, просто, но вместе с тем сложно!
Такие мысли владели им, но он успевал вовремя кивать, поддакивать и даже улыбаться в ответ на рассказ о поездке Лены. Спустя час Петр Никанорович стал заметно волноваться, почему же его внучки до сих пор нет. Спустя еще 40 минут поминутных подскакиваний, начинающихся причитаний и нервный смешков Виктор предложил выйти и поискать ее. Пожилой писатель с радостью согласился на помощь своего друга:
- Витенька, ты только там осторожнее, сразу домой веди ее! Ишь, заболталась с этими девчонками! А про меня уже и думать забыла!- нотки обиды сквозили в его голосе. Виктору стало жаль его, такого одинокого и покинутого сейчас.
- Не беспокойтесь, Петр Никанорыч, я щас позвоню и все выясню, где там она! Наверняка, это Новикова что-то затеяла! – и Виктор с явным облегчением накинул куртку и вышел на улицу.
И вот теперь он стоял возле подъезда и не знал, что делать. С одной стороны, прекрасно зная ее номер телефона, в течение 20 секунд он мог с легкостью выяснить Ленино местонахождение и привести загулявшую внучку домой, хоть пинками, хоть силком. Но почему-то он не был уверен, что причина ее задержки - очередная выходка Новиковой или всех Ранеток вместе взятых. Ему казалось, что дело в нем. Или в ней. Ну, в общем, в них. Поэтому он не мог просто взять и позвонить ей после двухмесячного перерыва. После того разговора. После… Да ладно, что уж там! После того, как он понял, что эта девушка – дороже всех на свете для него, что он умирает от желания быть с ней и умирает от невозможности быть с ней.
Виктор выругался от собственной бездеятельности, взъерошил пятерней и без того уже взъерошенные волосы, и уже было собрался достать мобильный и позвонить… Да хоть Новиковой! Как тут его внимание привлек девичий силуэт, устало идущий по дорожке к подъезду. Ему не нужно было много времени, что бы узнать его. Этот силуэт он видел каждый день в школе, где он работал, каждое мгновение в мечтах, где он проводил все свое время. Секунды судорожных обрывков мыслей, со скоростью света проносившихся у него в голове, и он делает несколько шагов навстречу.
- Лена… - а голос звучит так чуждо и устало. Да, он устал от самого себя. От того, что не может с собой справиться. Или не хочет?
- Виктор Михалыч… - а ее голос тоже звучит устало. Конечно, даже молодой организм не выдержит 3 часов перелета, и затем еще 3 часов урагана Новиковой… Или нет?
- Лен, что ж ты… - Виктор постарался сказать это как можно более непринужденно, - сказала на полчаса, а сама пропала… Петр Никанорыч извелся уже весь… - здесь он решил, что упоминание о деде, так долго бывшем вдали от нее, поможет немного смягчить эту упрямую складочку между ее бровей, так некстати появившуюся… Он с надеждой всматривался в ее лицо, ища хоть какой-нибудь знак, хоть что-то, что позволило бы ему надеяться! Но секунды шли, а она так же устало смотрела в сторону, потом двинулась в сторону подъезда. Не веря своим глазам, Виктор упрямо продолжал искать в ее лице хоть какой-то проблеск нежности, но услышал только:
- Да Вам-то какое до меня дела? Я ж не нужна…
Хлопнула дверь подъезда.

 Отправлено: 29.04.08 17:52. Заголовок: 12. Хитро лежит н..

12.


Хитро лежит на полу, как подбитая Фея
Ей бы взлететь к потолку, но она не умеет
Ненастоящая Фея с глазами зверя
Ей бы взлететь к потолку, но она не умеет

Зная свой следующий ход, ни о чем не жалеет
Ей бы вдохнуть кислород, но она не успеет
Ненастоящая Фея с глазами зверя
Ей бы вдохнуть кислород, но она не успеет

Ей нужен доктор…

Ненастоящая Фея с глазами зверя
Ей бы взлететь к потолку, но она не умеет
Ненастоящая Фея с глазами зверя
Ей бы вдохнуть кислород, но она не успеет

В. Бутусов / Ненастоящая Фея

- Да Вам-то какое до меня дело? Я ж не нужна…
Лена устало вслушивалась в звуки своего голоса. Своего? Нет, ей казалось, что сейчас это говорит не она, а кто-то другой. Тот, с кем она познакомилась не так давно, кому позволила на некоторое время поселиться в ней. Но она считала, что нежные розовые пяточки заставили его исчезнуть. А он, оказывается, просто спрятался. На самом дне ее души.
Но сегодня у нее не было сил с ним бороться…
Хлопнула дверь подъезда. Этот звук заставил ее очнуться. Она не должна позволять этому снова затопить свою душу! Обессиленная, она прислонилась к двери с обратной стороны и постепенно стала сползать вниз… Она не знала, сколько времени просидела так, вслушиваясь в каждое биение своего израненного сердечка. Затекшие ноги не позволили ей вскочить с места в тот момент, когда она все же приняла решение.
Девушка медленно поднялась по лестнице, разгоняя застывшую кровь. Ей было холодно, хотелось спать и вымыться. Знакомое чувство гадливости заставило Лену опять передернуть плечами в характерном уже для нее жесте.
Звон ключа, поворот замка, и свет ударил ей в глаза.
- Леночка! – полный тревоги голос. Девушка задохнулась в порыве раскаянья: «Какая же я дура! Дед с ума сходит, а я шляюсь непонятно где!»
- Деда, прости меня… Я совсем забыла о времени… - у нее не было сил даже на оправдания.
- Леночка, мы так волновались! Представляешь, я совсем забыл, что тебе можно позвонить! Не привык я к этим телефонам… Витя ждал тебя, хотел, что бы ему рассказала про все, даже фотографии взял… Кстати, он встречать тебя пошел. Ты его видела?
Лена устало кивнула.
- Дедуль, я пойду уже. Спать так хочется…
- Да, конечно, Леночка, иди. Завтра поговорим. Нет, ну ты представляешь! Я совсем забыл, что тебе позвонить можно! Только когда Витя ушел, я вспомнил… - затихающий голос деда доносился из-за двери.
Лена достала чистые вещи из шкафа и пошла в ванную. Вернувшись, опять подошла к шкафу, достала с дальней полки кусочек ткани и легла в постель. Да, пусть она приняла решение, пусть она не имеет больше на него никаких прав, но это… Она положила футболку на подушку рядом с собой. Затем обхватила ее ногами и руками, как будто она все еще рядом с ним, и они лежат, обнявшись. Странно, но она почему-то перестала чувствовать его руки. Хотя его глаза сегодня говорили об обратном… Она вспомнила его взгляд. Он, казалось, пытался найти в ее лице что-то, чего она сама в себе не могла больше найти. Или просто не имела права искать. Да, она так решила.
Лена долго лежала без сна и без движения. Лишь изредка сжимала подушку сильнее, будто боялась, что у нее отнимут последний кусочек того сверкающего счастья, которое было когда-то. Наконец, усталость взяла свое…
Ей снилось, что она идет одна по какой-то тропинке. Вокруг был лес, под ногами шуршала листва. Как странно… Вся листва опала с деревьев, а она никак не может разглядеть, что впереди. Чем дольше она шла, тем больше понимала, что она уже была здесь. Когда-то давно. Смутно знакомые изгибы тропинки, какие-то камни под ногами – все, казалось, уже было. Наконец, она вышла на открытое место. Перед глазами оказалось горное озеро. Когда-то, наверное, оно было очень красивым, но сейчас его поверхность была вся покрыта тиной, во многих местах из воды торчали старые деревья, похожие на высохших седых старух. Прибрежные камни покрывала какая-то отвратительная на вид слизь. И рыбы… Они лежали прямо под ее ногами и беспомощно открывали свои ротики, силясь что-то сказать ей… Она слышала их беззвучный шепот… Он был жуток. Она пыталась сдвинуться с места, хотела бросить их хотя бы в эту безжизненную воду, но не могла. «Ты….так…..решила……» - разобрала она звуки, исходившие из липких ртов.
Ей хотелось плакать, но она не могла. Сухие воспаленные глаза жгло бесцветное солнце.
«Ты…….так……..решила…….» - шептали мерзкие твари.

 Отправлено: 29.04.08 23:01. Заголовок: 13. Учебный год на..

13.

Учебный год начался как обычно, с линейки. Вся школа выстроилась относительно ровными рядами под зоркими взглядами учителей, первоклассники дрожали, сжимая огромные букеты. Мальчики дергали девчонок за банты ***( или что там носят сейчас современные первоклассники :)***, девчонки отмахивались и пытались строить глазки понравившимся кавалерам. Ученики классов постарше, несмотря на разницу в возрасте, занимались тем же – привлекали внимание противоположного пола. Чего стоил только один Мишка Семенов, притащившийся на линейку в белоснежном костюме и галстуке. Сей примечательный факт обеспечил ему популярность, по крайней мере, до зимних каникул. И в первую очередь у завуча Людмилы Федоровны Борзовой.
Да, одиннадцатые классы были привилегированной кастой – выпускники все-таки. Учителя относились к ним с трепетом – как бы не испортить аттестаты, сами ученики метались между бурлящей личной жизнью и дополнительными курсами. А начинающаяся слава «Ранеток» не давала покоя даже пятиклассникам, и в кабинете директора школы высилась стопочка писем, докладных записок и заявлений, связанных с тем или иным аспектом образования многочисленных музыкальных коллективов. Савченко стойко отмахивался от классных руководителей, ходатайствующих за своих птенцов – он не разрешил провести даже триумфального выступления девчачьей рок-группы, поэтому Аня, Женя, Лена, Лера и Наташа стояли в рядах одноклассников несколько поникшими. Но у них еще была надежда – под чутким руководством все той же Новиковой и прикрытием Игоря Ильича, Виктора Михайловича и школьного психолога Яны разворачивалась тайная компания «пригласи другого в спортзал после линейки, только тихо!».
Подготовка к этой тайной кампании и удачный исход операции не мог не радовать и самого Виктора Михайловича. Именно на «тайной вечеринке» он хотел все-таки поговорить с Леной. Он не надеялся на быстрое восстановление отношений, нет, он хотел хотя бы создать их видимость. В день ее приезда, вечером, когда она прошла мимо него, так устало и безразлично бросив слова о своей ненужности, он понял, что все будет не так просто. Да и как могут быть простыми их отношения? Нежная дружба, завязавшаяся между учителем и ученицей, постепенно переросла в бурю эмоций и страсти с его стороны. Горечь обиды с ее стороны. И он не знал, что делать. Впервые в жизни он, взрослый состоявшийся мужчина, который всегда знал, куда ему идти, что делать, как поступать, не мог найти теперь выход. Он злился на самого себя за все – за то, что обидел Лену. За то, что полюбил ее. За то, что хотел ее. За то, что она приходила к нему во сне, и эти сны не давали ему покоя и среди дня. Как эта нескладная шестнадцатилетняя девчонка могла так завладеть им? И он злился на нее за это. И сердце его разрывалось от отчаянья, потому что он осознавал всю бесперспективность их отношений. Пусть даже они восстановят видимость дружбы – но он не сможет сдержать себя, и в какой-то момент, рано или поздно… Да зачем себя обманывать – рано, рано! – он не выдержит и признается ей, и тогда та боль, которую она испытала, покажется ей пустяком по сравнению с тем бушующим пожаром, который она разожгла в нем. И она испугается, и оттолкнет его, и тогда придет конец… Конец всему… Потому что он понимал, что жить без нее он не сможет… Эти два мучительных месяца, наполненных беспорядочными и невозможными снами, эти два месяца дежурств у телефона с ее дедом… Эта боль и тоска, когда он был в ее доме, а ее не было там… Он иногда заходил в ее комнату, смотрел на ее вещи, сидел за ее столом, конечно, когда Петр Никанорович не видел. При всем своем уважении и благодарности за поддержку Виктора пожилой писатель вряд ли одобрил бы огонь, пожирающий изнутри учителя своей внучки. И это тоже вносило свою лепту в абсолютную безнадежность, все больше завладевавшую Степновым.
Он стоял на линейке, внешне спокойный, пытался шутить, покрикивать, в общем, вести себя естественно. Но понимал, что может лишь ловить ее случайно брошенный взгляд, прислушиваться к ненароком долетающему до него звуку ее низковатого голоса. Она была спокойна, как всегда, красива. Но чем больше он смотрел на нее, тем больше ему казалось, что что-то новое появилось в ее облике. Она, казалось, знает про себя что-то, чего раньше не знала. Казалось, что она открыла секрет, и сама этому не рада, но уже не может жить, как прежде. И это открытие, эта тайна, известная теперь только ей, владела всем ее существом. Она смотрела иначе, иначе поворачивала голову, иначе смеялась. Взгляд полуприкрытых прозрачных глаз был немного рассеянным, томным… Томным… Виктор вдруг с ужасом ощутил, что он понял! В ней проснулось женское начало, она ощутила, что желанна, что она – Женщина! Это открытие поразило его до глубины души, его затрясло. Бросило в жар. Желание, возникшее так некстати, заставило бывшего спортсмена применить все свои навыки по успокоению взбунтовавшейся плоти…
Спустя какое-то время способность воспринимать окружающий мир вернулась к нему. Перед глазами все еще мелькали обрывки снов, желаний, видений, но он отгонял их все упорнее – у него появилась цель. Да, он должен был выяснить, выяснить для себя. Он должен был удостовериться…
Наконец, линейка подошла к концу. Поток красноречия иссяк даже у Борзовой, и ученики дружной толпой повалили в здание школы. Предстояло выслушать персональные поучения уже от своих классных руководителей, получить потрепанную школьную литературу и разойтись по домам до завтра. Конечно, расходиться будут только малявки, а привилегированные десятые и одиннадцатые классы благодаря усилиям известных всей школе доброжелателей в нетерпении переминались в полупустых коридорах. Их ждало продолжение банкета.
Девчонки переоделись в подсобке спортзала и уже настраивали инструменты, когда Виктор Михайлович позволил себе буквально просочиться в свою вотчину. Да, это была «его» территория, но он входил в помещение так, будто в первый раз выходил на суд взыскательного жюри. Его радовало лишь то, что во время выступления он сможет не сдерживать свои эмоции, и вместе со всеми будет орать, подпевать и прыгать под музыку «Ранеток». И он сможет смотреть на Ленку, и искать ответы на свои вопросы…
Ранетки не стали долго мучить свою благодарную публику и начали выступление. Они были в ударе – казалось, перерыва в два месяца не было, и их игру нарушали только все более настойчивые выкрики поклонников. После часа всеобщего безумия девчонки выдохлись и попросили пощады. Их отпустили, но пригрозили, что не надолго. И сразу же окружили плотным кольцом. Виктор Михайлович безуспешно пытался разглядеть Кулемину, безуспешно старался поймать ее взгляд. Зато он многое видел со стороны, и это многое ему совсем не нравилось!
Лена изменилась – в этом он был прав. Изменилась не только внутренне, но и внешне – она вела себя так, как не вела никогда до этого. Она КОКЕТНИЧАЛА. Причем очень умело. Она благодарно отвечала на каждую улыбку, адресованную ей поклонником противоположного пола. И дарила их сама. О, эти улыбки! Виктор отдал бы душу за одну из таких! Казалось, ее собеседник был для Лены самым важным и любимым человеком в жизни. Она смотрела только на него, ее глаза были полны сознанием собственной чувственности. И она прекрасно понимала, какой эффект производили ее улыбки. Ведь если раньше она была «своим парнем» для всех, то теперь ей уделяли столько же внимания, сколько и остальным участницам группы. Нет, не столько! Виктору казалось, что весь мир смотрит сейчас на нее. Он видел, что, если бы было возможно, то все мужчины Вселенной слетелись бы на свет, излучаемый ее глазами. Она была прекрасна, желанна, безмерно сексуальна, и она понимала это. Она купалась в осознании того, что она – Женщина.
И от понимания того, что это все не для него, что он не может позволить себе подойти к ней и поймать хотя бы самую мимолетную улыбку, Виктор медленно зверел. Он чувствовал себя Чудовищем, которое стережет свою Красавицу, но не может насладиться ее Любовью. В некоторые моменты он хотел исчезнуть с лица Земли, чтобы никогда больше ее не видеть. В некоторые моменты он хотел уничтожить всех, кто был рядом с ней. Как какой-то средневековый берсерк, он попал под заклинание «боевой ярости», но эта ярость была изрядно приправлена желанием. Он сам себе напоминал Везувий, извергающийся на несчастные Помпеи. Да, он разрушил бы все своим огнем. Но и этого ему было мало – он засыпал бы все вокруг пеплом, так, чтобы никогда и никто больше не смог прикоснуться к НЕЙ.
Пелена на его глазах слишком надолго задерживалась, и в какой-то момент он утратил суть происходящего. Очнулся же он от звенящей тишины, так резко контрастирующей с бушующим пожаром у него внутри. Виктор с некоторым удивлением обнаружил, что сидит на дальней скамейке, обхватив голову руками. И сидит уже довольно давно, судя по безнадежно затекшим конечностям. «Сбежал в дальний угол!» - с горечью подумал он. «Интересно, чего мне не хватило, что бы сделать шаг к ней?»
Он стал медленно разминать ноги, обводя взглядом погром, оставшийся после триумфального выступления «Ранеток» в стенах родной школы. Пожар, бушевавший у него в груди, казалось, поутих, и он решил перейти в подсобку, чтобы там никто не помешал ему ненароком. Виктор решил все обдумать, ведь так не может продолжаться бесконечно…
Уже на полпути к вожделенной каморке ее дверь неожиданно распахнулась.
- Лена… - прохрипел он сдавленно.
- Виктор МИХАЙЛОВИЧ, - спокойно продекламировала она.
Минуту он смотрел на нее, не веря своим глазам. Она была так далеко от него сегодня, а теперь рядом! Совсем рядом! И он может без помех рассмотреть ее лицо, заглянуть в глаза, чтобы понять… Его взгляд искал ответ, а тело уже нашло цель для броска – и он ничего не смог поделать, когда огонь, сжигающий его душу, разгорелся вновь.
- Лена, я хотел… Хотел поговорить, - он не мог узнать свой голос. – Послушай, я знаю, что обидел тебя… - это был прыжок в ледяную воду. И от тона, которым она произнесла свой ответ, эта вода обожгла его тело, сдирая кожу до мяса.
- Послушайте, Виктор Михайлович. Вы не могли меня обидеть – я просто Ваша ученица, а ученики привыкли к капризам своих учителей.
- Ты считаешь… А раньше ты так не считала…
Лена передернула плечами.
- Это было раньше, - вежливо ответила девушка.
- Раньше… – как эхо повторил Виктор, постепенно теряя терпение. – Что случилось с тобой, Лена?
- Повзрослела, наверное, - как больному ребенку, объяснила ему та.
- Кулемина! – он уже заорал, - какое, нафиг, повзрослела! Я – взрослый мужик, а ты… - Степнов задохнулся.
- Виктор. Михайлович. Вы. Мужчина. Я. Женщина. Я. Сама. Решила.
Расстояние, разделявшее их, Виктор преодолел каким-то безумным прыжком и опустил ей на плечи руки, весившие больше, чем Вселенная, рывком притягивая к себе.
- КУЛЕМИНА! – взревел он, - ты что натворила!!! Ты что… - взгляд его безумных глаз мог сжечь ее всю, когда ужасная догадка, в чем причина Лениного взросления, разорвала его мозг.
Она все так же вежливо улыбнулась и опять передернула плечами. И это легкое движение скинуло его руки, как пушинку, хотя он ощущал себя Пылающим шаром. Лена спокойно обошла его и вышла из спортзала, не попрощавшись.
Если бы она видела его в тот момент, то хотя бы обернулась… Его лицо стало серым, как пепел. Да, он сгорел, душа его свернулась, как сворачивается лист бумаги в огне, и превратилась в пепел… И развеялась по ветру… Его не стало больше…

[Говорят, ты хочешь... кровь... одиночество...]

Я видела это во сне,
Как цветы умирают в огне,
Пепла лёгкого лепестки
Распадаются на куски.

Пепелинки, пепельный снег
Тёплый воздух уносит вверх.
Только так долетают до рая,
До легчайшего пепла сгорая.

Это был случайный ожог
И земля ушла из-под ног.
Ты пепел, я пепел.
Нас друзья, убитые горем,
Со скалы развеют над морем.
Ты пепел, я пепел.

Я видела это во сне:
Умирает бумага в огне,
Беззащитные письма летят
В красно-жёлтый трепещущий ад.

Пепел - это для них навсегда,
Слишком рано выходит звезда,
Обгоревшие клочья небес.
Ну а я зачем ещё здесь?

Это был случайный ожог
И земля ушла из-под ног.
Ты пепел, я пепел.
Нас друзья, убитые горем,
Со скалы развеют над морем.
Ты пепел, я пепел.

[...Красный цветок исторгает из себя
Ядовитые брызги безудержных чувств.
Страсть, тихая огненная страсть,
Как жгучая лава, как раскалённая стрела...]

Всё на месте - цветы и трава,
Ты сгорел - я осталась жива.

Я учусь грустить, улыбаясь.
Слишком много печальных историй,
Разветвляясь и пересекаясь,
Все они ведут в крематорий.

Это был случайный ожог
И земля ушла из-под ног.
Ты пепел, я пепел.
Нас друзья, убитые горем,
Со скалы развеют над морем.
Ты пепел, я пепел.

[Отличное начало, кажется, пора заканчивать.]

Flёur / Пепел

 Отправлено: 30.04.08 11:05. Заголовок: 14. Начинается новы..

14.

Начинается новый день
И машины туда-сюда.
Раз уж солнцу вставать не лень,
И для нас значит ерунда.
Муравейник живёт
Кто-то лапку сломал, не в счёт.
А до свадьбы заживёт,
А помрёт - так помрёт.

Я не люблю когда мне врут
Но от правды я тоже устал.
Я пытался найти приют,
Говорят, что плохо искал.
И я не знаю каков процент
Сумасшедших на данный час,
Но если верить глазам и ушам -
Больше в несколько раз.

И мы могли бы вести войну
Против тех, кто против нас,
Так как те, кто против тех, кто против нас
Не справляются с ними без нас.
Наше будущее - туман,
В нашем прошлом кто в ад, кто в рай.
Наши деньги не лезут в карман,
Вот и утро, вставай.

Я не люблю когда мне врут
Но от правды я тоже устал.
Я пытался найти приют,
Говорят, что плохо искал.
И я не знаю каков процент
Сумасшедших на данный час,
Но если верить глазам и ушам -
Больше в несколько раз.

Кино / Муравейник

И все шло своим чередом: занятия в школе никто не отменял, мир не рухнул, и пылающий ангел с карающим мечом не спустился на землю… Лена продолжала просто жить, у нее было много дел: учеба, забота о дедушке, репетиции, тренировки. Да-да, Лена не забросила ни спорт, ни музыку. Она продолжала играть в школьной команде, выступать на соревнованиях и конечно, побеждать. И группу свою она не бросила: после успеха на фестивале «Пришествие» это было просто безумием. А Лена Кулемина была очень умной девушкой. Она понимала, что ей нужно заполнить оглушающую пустоту, поселившуюся с недавних времен в ее сердце. Если бы кто-то знал… Хоть кто-то…
И Лена старалась заполнить делом каждое мгновение своей жизни. Она вполне искренне надеялась, что у нее получится забыть. С Виктором Михайловичем у нее были нормальные отношения – он учитель, он ученица. Ей казалось, что никто не замечает их отчужденности. В ее присутствии он вел себя сдержанно и неизменно вежливо. Это очень нравилось всем ученикам 11 «А», но не могло не насторожить одного человека…
…
- Лен, пойдем, поиграем.
- Вдвоем?
- Ну, да. Я тебе песню новую покажу…
- Ну, ладно, пошли, - согласилась девушка. В последнее время они очень сблизились с Аней. Лена взяла на себя роль старшей подруги и с каким-то удовольствием оберегала чувствительную юную поэтессу от реалий повседневной жизни. Анька так и не разобралась в своих чувствах: ей нравился Матвей, они встречались, но он хотел от нее много больше, чем она могла себе позволить… Она была романтической особой, и не могла представить «поцелуя без любви». А тут еще Антон… Его преданные глаза…
В общем, Аня окончательно запуталась, и Лена просто поняла, что подруга хочет в очередной раз излить ей душу. Это было даже приятно – Кулемина чувствовала себя живой. Она согревалась в отблесках чужих чувств, и ловила себя на мысли, что даже чужая боль ей приятна. Как вампиру. Как старой ведьме, питающейся человеческими сердцами. Она чувствовала себя древней старухой, которая должна была давно умереть, но все цепляется за жалкие крохи и не хочет уходить. Надежды не было. Просто тело еще не разучилось дышать.
Девушки проскользнули в спортзал. Сердце Лены совсем не дрогнуло – она ничего не боялась. Ее маска была безупречна. Ведь она сама решила…
Настроив гитары, Аня заиграла… Негромкий голосок пел о несбывшихся чувствах, а Лена почувствовала какой-то посторонний запах… Кажется показалось…
- Класс, Ань. Как раз в твоем стиле, - беззлобно подколола она подругу, - давай так попробуем, – Лена предложила несколько аккордов на бас-гитаре. Играя, ей опять почудилось в воздухе что-то смутно знакомое, но она отмахнулась и, упрямо передернув плечами, продолжала играть.
Фактически написав свои партии, девчонки разыгрались и пошли по всем любимым песням. Настроение у обеих было лирическим, Лена расслабилась, и под грустные переборы двух гитар Аня решилась заговорить.
- Лен, слушай… У меня из головы не выходит… - девушка выжидательно посмотрела на подругу. Та кивнула, мол, валяй, спрашивай дальше. А Аня не знала, как спросить. Решила начать с себя.
- Вот ты говоришь, что если бы я любила Матвея, то не сомневалась бы в нем. А я думаю, что он не стал бы требовать, если бы действительно любил меня.
Лена рассеянно перебирала струны. Почему-то сердце болезненно сжалось. Кажется, что-то подобное уже было.
- Ань… - ее голос прозвучал довольно жалко, - я не хочу думать за тебя. Ты сама решай. Я уже за себя все решила…
Аня пытливо посмотрела на подругу. Вот он, шанс!
- Послушай, - уже более уверенно спросила она. – Там, в Германии… Ты приехала… Ты изменилась, - девушка помолчала немного, затем в лоб спросила: - У тебя там кто-то был?
Аня с трепетом ожидала ответа. Она думала, как Ленка отреагирует. Скорее всего, не ответит. Может, скажет, что это не ее дело. Может, даже заорет. Но реакция подруги превзошла все ее ожидания: Лена еще ниже склонилась над гитарой, беспорядочно перебирая струны, и еле слышно прошептала:
- Был…

 Отправлено: 30.04.08 18:57. Заголовок: ...Студенческий горо..

...Студенческий городок при крупном немецком университете, где поселились ее родители, был не так далеко от границы с Австрией. Там должна была проходить часть матчей Чемпионата Европы, и Ленка очень хотела поехать. Конечно, она не особо надеялась на это, ведь срок родов мамы был совсем уже близко, но ей так хотелось! Времени оставалось все меньше, а она так и не набралась смелости поговорить об этом с родителями. Каково же было ее удивление, когда в один прекрасный день мама сама предложила ей поехать, да еще как! Русские семьи, жившие в городе и неподалеку, организовывали поездку на автобусе до места проведения игр. Там же была договоренность с гостиницей, где можно будет остановиться на несколько дней. И все это чудо предлагалось Лене на блюдечке с голубой каемочкой! Сказать, что она была в шоке – значит, ничего не сказать!
И вот она сидит в комфортабельном автобусе, полном веселых безбашенных болельщиков, среди плакатов, пищалок и гитар. И, конечно же, она не могла упустить шанс покрасоваться! Ей нужно было восстановить покореженное самолюбие, ведь Виктор Михайлович так обидел ее! В тот момент, когда она почти решилась признаться ему в своих чувствах, опьяненная успехом выступления, он оттолкнул ее. Унизил. Сказал, что она недостойна. Что она малявка, козявка, в общем, заигралась, ты, девочка. Ты мне не пара, и нечего тешить себя несбыточными мечтами. Ничего у нас быть не может - я взрослый мужчина, и мне нужна взрослая женщина, а не неопытная девчонка с безумными глазами. И что ему было до того, что Ленка любила его так, что готова была предложить себя всю до конца, до самой последней частички, до молекулки, до последнего вздоха? Она любила, но ему не нужна была ее любовь, и сердце дало трещину. Разбилось. Разлетелось на миллиард миллиардов осколков, и не собрать его снова…
Лена передернула плечами, отгоняя воспоминания, и услышала свой голос:
- Дайте и девушке гитару…
Взгляд ее прозрачных глаз встретил заинтересованный взгляд карих.
- Держи, - в голосе прозвучала некоторая доля насмешки. «Еще одна!», - подумали карие глаза. «Думаешь, еще одна?» - подумали прозрачные омуты.
Лена заиграла. Решила начать с чего-то попроще. Низковатый мальчишечий голос пел о звезде по имени Солнце, а карие глаза удивленно расширились: им показалось, что они его узрели рядом с собой. Шум в автобусе постепенно затих, и при последних аккордах Лена почувствовала, что играет в полной тишине…
Неловкое молчание людей, узревших чудо, до этого смеявшихся над его Творцом. Карие глаза оказались неожиданно близко.
- Классно играешь! Меня, кстати, Макс зовут.
- Лена, - с достоинством произнесла девушка.
- Очень приятно, - взял ее за руку. – Сыграй еще.
Лена с видимой неохотой убрала руку и сказала: - Ну, если просишь…
Максим прочно заявил права на нее. Ему всегда доставалось все самое лучшее. Он был сыном очень обеспеченных родителей: в Москве у его отца был свой бизнес, мама прочно занимала место в Городской Думе. Он был первым в школе, поступил в МГИМО, собирался стать дипломатом или политиком. Возможно, президентом. А пока развлекался. Летом нужно развлекаться! Летом всегда много девушек, но, к сожалению, летом они сами становятся очень доступными, и он не искал легких путей. Любил отбивать девушек у друзей, а так вообще был довольно милым парнем. И красивым, конечно. Очень красивым: высокий, хорошо сложенный, с темными длинными волосами и карими глазами. Девушки тонули в его темных глазах и таяли под горячими губами.
А Лена и не возражала. Она быстро поняла, что он из себя представляет, какое место занимает на социальной лестнице. Он был идеальным вариантом исцеления больного самолюбия. И она позволяла быть рядом, пытливо смотреть, прикасаться…
Надо отдать должное Максу: он понял, что Лена не такая, как все. Была в ней какая-то боль, надлом. Часто в моменты, когда она думала, что он ее не видит, глаза девушки подергивались паутиной воспоминаний. Он чувствовал, что воспоминания эти были болезненными. Но она не отталкивала его, наоборот. Казалось, она сама хочет поскорее заполнить пустоту в своем сердце. И он был этому рад: все больше и больше времени они проводили вместе, ходили по городу, на матчи, вместе кричали и получали кайф от игры профессионалов. В какой-то момент после бури эмоций, пережитых ими на стадионе, провожая ее до гостиничного номера, он получил предложение, от которого мог отказаться только полный придурок…
- Может, зайдешь? – она крутила в руках язычок молнии его спортивной куртки. Он пристально посмотрел на нее. Тяжело оперся на дверь одной рукой, другой прикоснулся к ее нежной щеке. Она закрыла глаза на секунду, прислушиваясь к своим ощущениям. Ей было приятно. Макс наклонился ниже, все также пытаясь поймать ее взгляд. Не получив отказа, прикоснулся к влажным губам. Она пахла чем-то удивительным, какими-то нереальными цветами. Ему казалось, что он целуется впервые. Она была удивительна! И он не мог не узнать ее секретов!
Поцелуй стал более настойчивым, он прилагал все свое мастерство. Никогда ранее он не заботился так о том, чтобы девушке понравилось. И ей нравилось, он это чувствовал! Лена обвила его руками, и он с удивлением подумал, какие у нее крепкие и сильные руки. Ему было приятно чувствовать ее объятия, и она явно хотела больше…
Лена целовала его с неожиданным для самой себя мастерством – она быстро повторяла то, что делал он, и видела, что ему нравится. Его руки стали более настойчивыми, она ощутила их прикосновение к обнаженной коже и выгнулась навстречу. Девушка стала ласкать его шею и почувствовала дрожь мужского тела.
- Может, все-таки зайдешь? – ее голос был полон просыпающегося желания. Макс кивнул, его губы переместились к нежной шее. Лена улыбнулась.
- Сейчас, дай я ключи достану… - ее рука полезла в передний карман джинсов, и его рука опустилась следом. Лаская девушку, он пытался почувствовать через плотную ткань внутреннюю поверхность ее бедра.
- Глупенький, я сейчас, - она томно хохотнула и уже дрожащими от возбуждения руками попыталась просунуть ключ в скважину. Он накрыл ее руку своей, продолжая целовать в нежную шею, покусывать мочку ушка…
Наконец, дверь поддалась. Они вошли друг за другом, и Макс не хотел отпускать ее ни на минуту…
- Хочу тебя… Ты такая сладкая… - прошептал он, покрывая поцелуями ее лицо. Он почувствовал, как она улыбнулась.
- Да… - ответили такие желанные для него губы.
Лене нравились его ласки, и когда он стал ее раздевать, девушка не стала возражать. Она сразу переключилась на него, и очень скоро было покончено как с его курткой и футболкой, так и с ее. Она гладила Макса по мускулистым плечам и ощущала его возбуждение. Пусть он никогда не догадается, что он у нее первый, пожалуйста!
И Лена с еще большим рвением стала целовать его, ласкать упругий живот, затем рука опустилась ниже, к поясу брюк. Она почувствовала, как Макс напрягся. Он на секунду оторвался от ее губ и прохрипел сдавленно:
- Ты… Ты…хочешь…
…Они лежали рядом, и Лена внимательного его рассматривала. Девушка не могла взять в толк, почему его лицо выражает такое блаженство? Он что, получил несравнимо большее удовольствие, чем она? Разочарование охватило ее, она судорожно стала искать что-то, за что можно было бы ухватиться. Ей вдруг стало страшно. Первые признаки отчаянья поселились в ее сердце…
- Ленка…Ты супер… Для первого раза, просто класс… - возбужденно дыша, сказал он девушке. Она попыталась улыбнуться, как-то скрыть свои чувства.
- Ты тоже ниче… - пошутила она и чмокнула его в щеку. Он рассмеялся:
- Ниче! Да ты первая, кто мне так говорит!
- Значит, и у тебя первый раз со мной, - она попыталась скрыть обиду. Да как он может сравнивать ее с кем-то! Разочарование все больше охватывало ее. Девушка соскочила с постели и бросила:
- Я в душ…

… Вода стекала безжизненными струями с белых плеч, и Лена вдруг вспомнила тот раз, когда она была в доме у Степнова. Как она попала на остров, как они гуляли там, и как нежились в потоках нереально голубой воды. Льющаяся вода посолонела, и девушка ощутила пустоту на месте разбитого сердца. Ее обида показалась такой глупой, дурацкой, незначительной. Ведь, в сущности, откуда Виктор Михайлович мог знать о ее чувствах? Она никогда не давала повода думать о чем-то большем, чем дружба с ее стороны. И он всегда был так нежен, так заботлив, так предан ей. Никогда он не отказывал ей в помощи и поддержке. Всегда был рядом. И именно сейчас она поняла, что с его стороны тоже могло быть что-то большее, чем дружба. Ведь было что-то в его глазах, что оставалось для нее загадкой.
И от осознания того, что все могло бы быть, а она сделала то, что сделала сейчас, Лена заплакала еще горше. Худенькие плечи затряслись, она обхватила себя руками и сползла на дно ванной. Под звуки льющейся воды она захлебывалась от собственной ненависти к себе, и ей хотелось исчезнуть, раствориться, утечь вместе с этой водой…
«Мама… Что я здесь делаю? Я хочу к тебе, мамочка! Ну, пожалуйста, забери меня отсюда! Мама…»
Лена глотала слезы, жалась на скользком дне и хотела домой…

… Она вышла спустя вечность, уже в другой жизни. С некоторым недоумением увидела молодого человека, безмятежно сопящего на гостиничной кровати. Макс лежал, широко раскинув руки, абсолютно обнаженный. Ее лицо стала медленно заливать краска жгучего стыда. Несколько минут девушка стояла и не понимала, что он здесь делает… Что она здесь делает… Кто она… Черные блики мелькали перед глазами, ей было очень холодно… Лена зябко передернула плечами и поняла, что этот холод у нее внутри.
Макс сладко потянулся, зевнул и открыл глаза.
- Ленок… - промурлыкал он, - ты такая красивая… Иди ко мне!
Девушка будто не расслышала, а он продолжал ее разглядывать без всякого смущения. Лена опять передернула плечами и посильнее закуталась в полотенце.
- Слушай, я бы не прочь повторить… Иди сюда! – сказал он уже более властно. Макс был полон чувства собственного превосходства – это девушка стала Его, да, к тому же, он у нее первый! Он улыбнулся еще более довольно и сыто.
Безразличное выражение на лице Лены стало постепенно меняться на гадливое и презрительное.
- Я… устала… - только и смогла выдавить она из себя.
- Ну, как хочешь, - неожиданно легко согласился Макс. Он тоже устал. Давно у него не было такой сладкой девушки! Он еще раз улыбнулся, вскочил с кровати и стал быстро одеваться.
- Ну, пока! – он попытался ее поцеловать, но Лена уклонилась. Она так и стояла, не двигаясь, и безразлично смотрела с пустоту.
«Пусть он уйдет поскорее, пожалуйста! Мамочка, ну, пожалуйста!»
Хлопнула дверь, а она осталась на месте. Слезы текли по лицу, изредка девушка ежилась и передергивала плечами. Пустота ширилась, заполняя все внутри…
Она собрала вещи еще с вечера, и с наступлением утра быстро покинула гостиницу. Не пожалела денег и заказала такси до маленького городка на границе с Германией. Хорошо, что виза не нужна никакая…
К обеду она была уже у родителей. Внезапный приезд дочери их сильно встревожил, но Лена постаралась развеять все тревоги. Она сослалась на то, что заболела, простыла на стадионе. Мама успокоилась настолько, насколько можно было в такой ситуации, и принялась хлопотать вокруг девушки. Эта забота хоть немного согревала и не давала сорваться в пропасть, ведь Лена действительно была нездорова. Она умирала от ненависти к себе. Она готова была убить себя за то, что натворила. Ей казалось, что она никогда не сможет смотреть в глаза самой себе.
Но постепенно она успокоилась, если можно было назвать так пустое безразличие, охватившее девушку. А потом в ее жизни появились нежные розовые пяточки, и она постаралась все забыть. Это было просто – пустота, бывшая у нее внутри, с радостью поглотила ненужные участки воспоминаний. Лишь в голове билась тихонечко твердость принятого решения… «Да, я так решила… Не могу быть с ним…»

Как нелепо она умирала!
Запрокинула голову вверх,
И слеза, не просохнув, стекала
По лицу. На него падал снег.

Если билось бы теплое сердце,
Ей бы холодно было в снегу,
Но в заброшенном, гиблом том месте
Никогда никого не найдут.

А душа ее в небо взлетала,
И на тело, где жизнь провела,
Где любила, кричала, страдала,
Она с трепетом молча взирала:
«Не прощаюсь с тобою, тюрьма!

Не услышишь моих ты прощаний,
Не увидишь улыбки души.
Сколько глупых, пустых обещаний
Я давала. Теперь отпусти!»

И душа, чуть помедлив, взлетела,
И Господь ее принял к Себе.
А остывшее, грязное тело
Растворилось в холодной земле…

 Отправлено: 04.05.08 08:39. Заголовок: 16. …Лена еще ниже ..

16.

…Лена еще ниже склонилась над гитарой, беспорядочно перебирая струны, и еле слышно прошептала:
- Был…
Перед глазами мелькнули чужие губы и руки, но, ожидая привычной уже боли, Лена с удивлением ощутила все тот же знакомый аромат в воздухе. А боль задерживалась…
«Странно», - с недоумением подумала Лена и решилась поднять глаза на подругу. Аня сидела, положив гитару плашмя на колени, и смотрела как-то… жалостливо… участливо… На мгновение Лене пришла в голову мысль все рассказать, но тогда пришлось бы говорить о Викторе Михайловиче… И боль пришла бы, обязательно! Она не оставит ее никогда, они же вместе с пустотой поселились навсегда в ее душе…
«Странно… Я уже чувствовала этот запах раньше… Но когда?»
Ане показалось, что еще немного, и Ленка раскроется. Она перевернула гитару к себе и взяла несколько аккордов.
- Лен… Если не хочешь, не говори.
Подруга будто очнулась от тяжелых мыслей. Лене казалось, что она почти узнала…
- Не говори… - повторила она машинально последнюю услышанную фразу. – А если я решила не говорить никогда об этом? – Лена тяжело посмотрела на девушку. Та внезапно испугалась.
- Ты что… Тебя…
- Да нет, дурочка. Я сама… - почти успокоила ее Лена. Анька облегченно вздохнула. На секунду она представила, что было бы, если бы с ней или с Леной случилось что-то такое… Потом она улыбнулась:
- Тогда что тебе мешает? Ты ведь знаешь, будет легче!
- Легче! – Лена с горечью передразнила подругу и внезапно поняла. Она узнала! И от этого открытия, и от слов Ани, а больше всего от ее больших ласковых глаз, смотрящих на нее так нежно и заботливо, Ленка подумала: «А почему бы и нет?». Она попыталась передернуть плечами в уже характерном для нее жесте, но движение почему-то наткнулось на выжидательный взгляд подруги. Ленка сделала несколько переборов на басу, затем вскочила и встала на некотором расстоянии от скамейки, где они сидели. Ей нужно было это сделать – девушка поняла это так отчетливо, как никогда до этого в жизни. В этот момент ей почудилось дуновение теплого ветерка, несущего знакомый аромат. Лена попыталась отогнать его привычным движением, но внезапно остановилась и выпрямилась. Она стояла прямо, свободно, почти посередине спортзала, и смотрела тяжело на подругу. «Ну что ж, просила – получай!»
Слова были горькими и злыми.
- Я… Помнишь, после фестиваля? Я тогда была как в тумане? – Аня нетерпеливо кивнула. – Там произошло кое-что, я обиделась… сильно, - Лена замялась, подбирая слова, таким пустяком показались ей те обиды и непонимание, возникшее между ней и Виктором Михайловичем.
- Понимаешь, человек, который… Которого… В общем, он сказал, что мы не пара, что я маленькая… - Аня благоразумно промолчала – потом спрошу!- и опять внимательно сосредоточилась на рассказе подруги. Лена перевела дух: «Не поняла вроде, про кого я…» - и продолжила снова:
- И я, дура, решила доказать ему, что я не малявка… - Аня прыснула со смеха, затем виновато глянула на подругу. Она почему-то представила, как Степнов говорит Ленке: «Ты, малявка, подрасти немного!», а все Ранетки уговаривают его, что Ленка уже ничего себе, достойна быть его возлюбленной… Аня тряхнула головой: «Бред какой! Что-то тут в воздухе носится ненормальное…»
- Что-то я не вижу, чтобы тебе понравилось! – сказала Аня и сразу же пожалела о своих словах – по лицу Лены заструились слезы, девушка сразу поникла и как-то съежилась.
- А тебе бы понравилось? Если ты знаешь, что любишь того, любишь так, что готова… на все, - Лена, казалось, не может найти слова, чтобы описать свои чувства, но тут на помощь ей пришел все тот же ветерок. Он принес знакомое благоухание и брызги воды…
- Если ты любишь его больше жизни, если он твой воздух, твое сердце, если он везде: в твоих мыслях, в крови, в слезах, если он все для тебя, если каждый его взгляд - в сердце навсегда, если каждое слово – навеки, если я помню каждую его черточку, каждое случайное прикосновение, если я готова была сказать ему об этом, а он… Понимаешь?
- Так почему не сказала? – крик Ани больно резанул по ушам. – Почему сделала это? Почему предала его!?
Лена стояла посреди спортзала, и струи водопада смывали с нее боль и пустоту, ей захотелось выплеснуть последние остатки:
- Потому что я боялась! Мы не можем быть вместе!
- Почему?! Если ты любишь его! А он тебя!
Лена с удивлением вытаращилась на подругу:
- Ты не понимаешь! Мы не можем…
- Это он?! Скажи мне, это ведь он, я знаю! Ты посмотри на него, что ты с ним сделала! Ведь он не живет же, он умирает! Ты глаза его видела, когда он на тебя смотрит! Ты ведь…
- Я знаю… Я его предала… Он никогда не простит меня… Он знает…
Аня схватила Ленку за плечи и буквально проорала ей в лицо:
- Если любит – простит тебя! Ты сама себя прости… - уже почти прошептала девушка. У нее по щекам текли слезы, она плакала так же, как и Ленка. Та вдруг судорожно перехватила воздух ртом и уткнулась в хрупкие плечики лицом. Ее тело содрогнулось от рыданий, Аня гладила ее по волосам и что-то шептала, Ленка всхлипывала и кивала, а по плечам все так же бежала вода… Ане казалось, что та ужасная корка, которая с недавних пор покрывала сердечко ее подруги, наконец-то смыта, она надеялась, что что-то изменится в ее жизни, что Ленка будет счастлива…

Sit there, hmm, count your fingers.
What else, what else is there to do ?
Oh and I know how you feel,
I know you feel that you're through.
Oh wah wah ah sit there, hmm, count,
Ah, count your little fingers,
My unhappy oh little girl, little girl blue, yeah.

Oh sit there, oh count those raindrops
Oh, feel 'em falling down, oh honey all around you.
Honey don't you know it's time,
I feel it's time,
Somebody told you 'cause you got to know
That all you ever gonna have to count on
Or gonna wanna lean on
It's gonna feel just like those raindrops do
When they're falling down, honey, all around you.
Oh, I know you're unhappy.

Oh sit there, ah go on, go on
And count your fingers.
I don't know what else, what else
Honey have you got to do.
And I know how you feel,
And I know you ain't got no reason to go on
And I know you feel that you must be through.
Oh honey, go on and sit right back down,
I want you to count, oh count your fingers,
Ah my unhappy, my unlucky
And my little, oh, girl blue.
I know you're unhappy,
Ooh ah, honey I know,
Baby I know just how you feel.

Janis Joplin / Little Girl Blue

 Отправлено: 04.05.08 18:37. Заголовок: 17. Лишь когда деву..

17.

Лишь когда девушки вышли из спортзала и их шаги окончательно стихли в отдалении, Степнов позволил себе отлепиться от двери. Он судорожно сжимал в руках ручку, зная, что не посмеет повернуть ее и выйти к ней…
Он пришел сюда сегодня после уроков, чтобы подумать о ней. Это было правдой, и отговорки вроде заполнения журнала и ежемесячной инвентаризации, которые он придумывал для всех, и, в том числе, для себя, были неуместны. Лишь здесь, в маленькой душной подсобке, он мог позволить себе думать о ней. Здесь была школа, она ходила по этим коридорам, дышала этим воздухом, может быть, даже смеялась… Он помнил каждую ее улыбку, хотя в последнее время он не получил ни одной… После того 1 сентября он понял, что случилось с ней. А теперь ее слова окончательно подтвердили его подозрения.
Виктор медленно отпустил дверную ручку и прислонился лбом к косяку. Слова еще бились в ушах колокольным звоном, и ее низкий голос, такой завораживающий и чувственный, отдавался траурным маршем…
Был…
Я сама…
Виктор рванул несчастную дверь и вывалился в спортзал. Бешено вращая глазами, он искал что-то… Что бы помогло… Горящий взгляд наткнулся на баскетбольный мяч, мужчина прыгнул к нему, судорожно подхватил с пола и с силой бросил в корзину… Не попал… Мяч с оглушительным звуком ударился о щит… Виктору понравилось – именно так звучало сейчас у него внутри – надрывно, жалко, беспомощно… Он с еще большей силой повторил бросок, теперь уже специально посылая мяч не в корзину, а в несчастный кусок металла…
Он продолжал терзать безобидный инвентарь, пока совесть не заговорила достаточно громко. Тогда Виктор перестроился и стал играть сам с собой. Неистовые проходы под кольцом, броски, прыжки, повороты…
Был-сама, был-сама … - как заклинание, твердил он. Если бы кто-нибудь сейчас увидел его, то ужаснулся. Глаза его отсвечивали чем-то красным, и весь он был похож… на кого-то из потустороннего мира. В голове услужливо вспыхивали яркие образы: чужие руки ласкают ее, чужие губы прикасаются к ней, а он никогда так и не посмел…
И Виктор с новой силой загонял себя, катясь бурлящим потоком по деревянному полу…
Он не знал, сколько прошло времени, когда безумие стало постепенно отпускать его сознание… Оно переплавилось в чудовищном горне, и из него стало проступать что-то новое… Какой-то чистый металл… Истинный… Истинная Любовь взяла верх…
Степнов сделал последний бросок и рухнул на пол. Он лежал на холодном покрытии, широко раскинув руки, по лицу стекал соленый пот, застилая глаза… А может, не только пот…
«Леночка... Девочка моя… Что же я с тобой наделал… Как мог не увидеть! Почему же ты не сказала? Почему не дала понять, хотя бы одним крохотным словечком, хотя бы взглядом? Идиот! Кретин! Ведь она сказала, ясно дала понять, а ты отвернулся от нее! Испугался! Сам не увидел в ней… Женщину… Прекрасную, желанную… Она хотела, она была готова к тому, чтобы любить, а ты просто… Ты просто испугался!!! ТРУС!!! ИДИОТ!!!»
Виктор перевернулся на живот и встал на четвереньки. Сил не хватало подняться на ноги – он слишком устал. Он тяжело оперся руками на колени, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце.
И так, стоя на коленях посреди спортзала, он понял, что же они натворили…
Он, взрослый мужчина, у которого было много чего в жизни. И она, маленькая девчонка, полюбившая его, и разорвавшая свое сердце…
Как он мог не понять? Как опять смог полюбить? И почему решил, что она не может полюбить в ответ? Испугался? Мнения других, осуждения, того, что искалечит ей жизнь… Что не может быть будущего у них… Он старше почти в два раза, он в отцы ей годится… Да, она всегда была спокойнее, умнее, рассудительнее своих сверстниц. Девушки вообще рано взрослеют – все-таки он был педагогом, и искренне любил свою работу и своих девчонок… Он знал и понимал многое про них. А Лена повзрослела слишком рано… Он никогда бы не потребовал от нее… Не смог бы обидеть… Но обидел… Он горько усмехнулся – она все-таки девчонка еще, что она могла знать о страсти взрослого мужчины? Тем более, он давно один… Идет сам… Случайные женщины изредка вторгались в его тщательно отлаженную жизнь, но не задерживались надолго… А тут он сам… И в кого?
«Леночка… Девочка моя…», - с нежностью подумал он. Блуждающий взгляд упал на ее гитару. Степнов тяжело встал и подошел к скамейке, где она сидела еще совсем недавно … Ему показалось, что дерево еще хранит тепло ее тела, ее запах… Только сейчас он понял, что аромат, который он принял за аромат ее духов, все-таки принадлежит не ей… Он напомнил ему…
Виктор сел на скамью и взял в руки ее гитару. Она была теплой, гладкой, тяжелой, крепкой – как она. Он мечтательно улыбнулся и провел рукой по струнам… Их звук был звуком ее голоса… Как она пела… Он восхищался ее голосом – низковатым, с легкой хрипотцой, а звучавшие в нем интонации говорили, казалось, о чем-то таком, что знает лишь она… Да, она знает много, слишком много… Больше, чем следовало бы ей знать. И он не смог уберечь ее… Сам толкнул, а теперь расплачивается за это! Сполна! Да, его Чаша полна, и ее тоже!
«Прости меня, пожалуйста! Прости!!!»
Виктор опять провел рукой по четырем струнам. Он ласкал инструмент и представлял, как однажды… Может быть, в другой жизни… Она простит его, и тогда…
Прости…
И дуновение волшебного ветерка освежило его опаленную душу… Он вздохнул полной грудью, узнав, наконец, чудесный запах…
Помоги, пожалуйста! Пусть она простит! Коснись и ее! Ведь она любит! Не дай ей забыть это! Пусть она вспомнит! Пожалуйста, пусть вспомнит!!!

Кажется, так он просил…

Кажется, его с готовностью услышали…

Запетляла переулками во сне
Гуляй-гроза
Поиграет и забудет солнца свет
В наших глазах
Больше ждать не хочу, выручай,
Я за ней
Полечу…

Под солнцем ничего
Нет больше, чем Любовь.
И снова заново
Зови незваного
Вдогонку за мечтой,
В-обнимку с тишиной,
Незлой, нечаянно,
Грозой разбуженной…

В ночь, когда напьемся небом допьяна,
Станет тепло!
В ночь, когда напьемся небом допьяна,
Станет тепло…
Дети Весенней Зари!
Вот мы, здесь!
Да вдали –
Корабли…

Под солнцем ничего
Нет больше, чем Любовь…
И снова заново
Вдогонку за мечтой,
В-обнимку с тишиной,
Незлой, нечаянно,
Грозой разбуженной…
Незлой, нечаянно,
Грозой разбуженной…

Ай-на-нэ-на-нэ-най
Ай-на-нэ-на-нэй
Больше ждать не хочу…
Гуляй-гроза, выручай!
Я за ней полечу!
Ай-на-нэ-на-нэ-най
Ай-на-нэ-на-нэй
Больше ждать не хочу –
Гуляй, гроза, выручай!
Я за ней
Полечу…

Джанго / Гуляй-гроза

 Отправлено: 05.05.08 00:59. Заголовок: 18. Лена сидела за ..

18.

Лена сидела за столом, пытаясь сосредоточиться на очередном задании по алгебре. Скоро четвертная контрольная, и Борзова совсем озверела: бесконечные задачи, варианты, формулы… У нее все кружилось перед глазами, и что бы хоть немного успокоиться, Лена стала смотреть в окно. На улице шел снег. Декабрь… Холодный месяц, первый месяц зимы, а у нее внутри была осень… Раньше она была промозглой и холодной, теперь стала сухой и даже иногда теплой. Вы помните те редкие октябрьские деньки, когда светит холодное солнышко, в воздухе летает паутина, и все надевают легкие шапки? Вот и Лена была сейчас в таком октябре. Ей уже не было холодно, но согреть ее так никто и не смог…
Лишь Анька… Девушка с нежностью подумала о подруге. За последнее время их роли поменялись – теперь Аня была старшей, отгоняла от нее назойливых кавалеров, защищала от нападок Лерки, поддерживала молчаливые разговоры… Лена больше не говорила с ней о Степнове, да и что можно было сказать о нем? Он лишь смотрел на нее спокойно, иногда даже кричал по привычке, а несколько раз Лена даже ему улыбнулась в пылу тренировки. Да, пусть она простила себя и его, но прекрасно понимала, что ничего между ними быть не может. Слишком все сложно.
Она вздохнула и залезла на подоконник. Если уж с алгеброй не судьба, то хоть на снег полюбуюсь…
Темнело… Снежинки кружились в воздухе, падали медленно и печально. Было, наверное, холодно.
Лена поудобнее устроилась и прислонилась к гладкому стеклу. Ее профиль отражался в окне, на прозрачной поверхности сразу же возникло облачко от дыхания… Она провела пальцем по влажному островку, оставляя след… Прямой след…
Как все сложно… А как хотелось бы другого…Прямого пути… Простого пути… Просто двое… Любят…
А любят ли? Мог ли он любить ее? Лена не знала ответа на этот вопрос. Странно, ведь раньше ее это не волновало. Ей было достаточно знать, что он есть, дышать с ним одним воздухом, ловить его взгляды и запоминать их в своем сердце… Почему же ей захотелось большего?
Лена усмехнулась, но уже без видимой горечи. Миновала стадия Первой Любви… Безупречной Любви… Не могу с тобой, не могу без тебя…
Темнело… Уже поздно… Лена вздохнула: «Ладно, пора возвращаться на землю! Борзова не ждет!»
Девушка попыталась вновь пересесть за стол, но слишком неловко... На пол посыпались тетрадки, книги и все остальное. Лена еще раз вздохнула: «Кулема!», и слезла на пол. Собирая упавшие вещи, увидела бумажный пакет с фотографиями из Германии и Австрии. Виктор Михайлович передал ей их уже давно, недели две, а может, и больше, назад. А она выложила их на стол из сумки, да так и оставила. Некогда было их разбирать. Повинуясь внезапному порыву, Лена высыпала их из пакета и стала перебирать. Странно, ей казалось, что воспоминания о той поездке будут причинять нестерпимую боль, и на секунду она испугалась того, что пустота вновь вернется… Но вот среди снимков мелькнуло лицо Макса, раз, еще раз… Она всматривалась в его черты и не узнавала: кто он? Что их связывает? Ничего… Ничего не было… Просто парень.
Лена спокойно отложила часть фотографий в сторону, и тут ее взгляд наткнулся на одну… Она-то здесь откуда взялась?
Девушка стала внимательно рассматривать непонятный снимок. Озеро… Нереально голубая вода… Кажется, тропический остров. Да, точно, остров. Знакомый остров… Она не понимала, где видела его раньше… И это озеро… Его окружало кольцо невысоких скал, и с вершины одной из них вниз срывался небольшой водопадик… Под его струями стояли двое… Мужчина и женщина… Он обнимал ее за плечи и смотрел прямо в глаза. Она доверчиво подалась к нему, будто ища защиты и поддержки. Лена могла рассмотреть даже цвет их волос. Он был темноволосым и смуглым, она – высокой блондинкой. Красивая пара… Так любят друг друга… Любят… Под водопадом… Под струями нереально голубой воды…
Знакомый аромат оглушил ее, в голову ворвалось пение птиц, шум водопада, прикосновение… Нежное… Я люблю тебя… Он говорил, склоняясь к ее озаренному светом лицу… Люблю…
Она узнала! Вспомнила! Она вспомнила…

Непредсказуемы пересеченья
И разветвления наших дорог.
Мы расстаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро.

Странствуя между мирами,
Я храню в себе память
О каждом моём воплощении.
И в назначенный час
Я узнаю тебя
По первому прикосновению.

Лишь для одной ослепительной вспышки,
Лишь ради нескольких звёздных мгновений
Мы будем плыть друг другу на встречу
Сквозь бесконечность и океаны забвения.

Странствуя между мирами,
Ты хранишь в себе память
О каждом моём воплощении.
И в назначенный час
Мы узнаем друг друга
По первому прикосновению,
Где бы ты ни был,
Кем бы ты ни был.

Время придёт и мы снова откроем
Книгу на самой последней странице.
И эпилог станет новым прологом,
И мы уйдём, чтобы вновь повториться.

Только бы не разминуться, не заблудиться
В круговороте смертей и рождений.
И в назначенный час вспомним друг друга
По первому прикосновению.

В круговороте смертей и рождений...
В круговороте смертей и рождений...
В круговороте смертей и рождений...
По первому прикосновению...

Flёur / Память

 Отправлено: 05.05.08 21:04. Заголовок: 19. Вместе с запахо..

19.

Вместе с запахом выжженых
Солнцем полей,
Тёмной птицею в сердце
Входит новая осень.
Ты плетёшь свой венок
Из траурных лент,
Из увядших цветов
И почерневших колосьев.
Но кто знает, чем обернутся
Холода и потери
Для того, кто умел верить?
И кто знает, когда над водою
Взойдёт голубая звезда
Для того, кто умел ждать?

Тебе больно идти,
Тебе трудно дышать,
У тебя вместо сердца
Открытая рана.
Но ты всё-таки делаешь
Ещё один шаг
Сквозь полынь и терновник
К небесам долгожданным.
И однажды проснутся все ангелы
И откроются двери
Для того, кто умел верить.
И ненастным январским утром
В горах расцветет миндаль
Для того, кто умел ждать.

Гнётся вереск к земле,
Потемнел горизонт,
Облака тяжелеют,
В них все меньше просветов.
Ты сидишь на холме
Неподвижно, безмолвно.
Все слова уже сказаны,
Все песни допеты.
Но я знаю, найдутся ключи
И откроются двери
Для того, кто умел верить.
И над тёмными водами мрака
Взойдёт голубая звезда
Для того, кто умел ждать.

Обречённо скользит
Одинокая лодка
Сквозь холодные воды
Бесконечной печали.
Только небу известно
Всё о нашем сиротстве
И о боли, что связана
Клятвой молчания.
Где-то есть острова утешения
И спасительный берег
Для того, кто умел верить.
Там рождаются новые звёзды
И в горах расцветает миндаль
Для того, кто умел ждать.

Flёur / Для того, кто умел верить

Виктор Михайлович Степнов сидел у себя в подсобке и пытался заполнить журнал. Этот ненавистный, отвратительный, ужасный журнал! Он преследует его, не дает покоя, не дает заснуть по ночам… По ночам…
Виктор перевел взгляд за окно. Темнело… Шел снег, медленно падая красивыми снежинками. Холодно, наверное, там, за окном. Виктор вздохнул и встал из-за стола. «Если не заполню журнал, будь он неладен, так хоть на снег полюбуюсь…»
Темнело… Он прислонился к холодному стеклу… От горячих губ сразу же образовался мутный кружочек… Он провел пальцем, нарушая его цельность, деля на две половинки… Половинки…
Как ему не хватает половинки! И ведь она есть, эта половинка, просто она забыла, что она его половинка, но она обязательно вспомнит! Обязательно! Пожалуйста, вспомни поскорее…
Уже прошло 18 дней с тех пор, как Виктор передал Лене фотографии… Он не мог ошибиться – это был их остров, он видел его, видел их вместе там!
Она могла не видеть их, могла просто положить пакет куда-нибудь далеко… Если бы она увидела, она дала бы понять…
И тогда…
Виктор не знал, что было бы тогда…
Он вспомнил, когда впервые узнал про остров… Это было в день отъезда ее родителей… Она была у него в ванной, и он потом долго ощущал ее запах… Вернее, их запах… Аромат невозможных цветов, шум водопада, прозрачность нереально голубой воды…
Виктор снова попросил: «Пожалуйста, вспомни! Я тебя так жду…»
Он повернулся к столу. Нет, не сейчас…
Степнов вышел из подсобки и поднял мяч. Это получше будет…
Он стучал мячом сам с собой уже с полчаса, когда в размеренный звук ударов вмешалось что-то постороннее… Какие-то шлепки… Шлеп-шлеп… Как кроссовки по паркету… Кроссовки… Лена носит кроссовки… Лена… ИДИОТ!!! КАК ОН МОГ НЕ УЗНАТЬ СРАЗУ!!!
Мяч выпал у него из рук…

 Отправлено: 06.05.08 14:42. Заголовок: 20. «Пожалуйста, т..

20.

«Пожалуйста, только бы успеть! Пожалуйста! Только бы он ее ждал…» Она не знала, что будет делать, если школа будет закрыта. Уже совсем стемнело, вокруг стояла декабрьская снежная тишина. Ленка стремглав забежала в здание школы. «Открыто! Спасибо! Теперь еще чуть-чуть! Помоги!». Она неслась по коридору, сердце стучало громче, чем ее кроссовки… Она их еле успела надеть, чуть не выбежала в тапках, а вот про куртку забыла…
«Пожалуйста! Пусть он будет здесь!»
Подбегая к спортзалу, она услышала такие знакомые звуки и широко улыбнулась: «Мячик! Родной мой, ты его не отпустил! Спасибо!»
Не сбавляя скорость, девушка подлетела к двери и рывком распахнула ее. Он был здесь…
По инерции, Лена проскочила почти на середину и остановилась… Мяч выпал у него из рук…
Девушка прерывисто дышала, то ли от бега, то ли от того, что он был здесь… Протянула руку:
- Я забыла… Забыла отдать тогда…
Он перевел взгляд от трепещущей Ленки на то, что ему протягивала ее рука. Секунду смотрел непонимающе, затем узнал…

Это была его футболка…

Та, в которой она ушла тогда…

Когда они попали на остров…

«Прости!»
«Прости!»
Два шага навстречу…
«Люблю…»
«Люблю…»
Два голоса, слитых воедино…

… Они бродили уже целый день, и изрядно устали. Тропинка петляла по лесу, местность постепенно поднималась. Все чаще под ногами возникали осыпи, и кроссовки скользили по пляшущим камням. Они смеялись и поддерживали друг друга. Иногда Виктор брал Лену на руки и пытался нести. Девушка доверчиво прижималась к широким плечам и начинала его…щекотать. Виктор, конечно, спотыкался и выпускал несносную девчонку из рук. Им было так тепло друг с другом, так спокойно…
Наконец, впереди, среди восхитительно зеленых деревьев, наметился просвет. Полные предвкушения чего-то прекрасного, Лена и Виктор вышли из-под сени деревьев, держась за руки. Они нашли его, ИХ озеро.
Восхищенно осматриваясь по сторонам, оба впитывали каждое дуновение ветерка, каждый звук, все нереальные ароматы вокруг. Листва шелестела, прощаясь с любимыми путешественниками, и напутствовала: «Счастливого пути! Вперед, и только не останавливайтесь!» Маленькие птички любопытно сновали возле них, и что-то насвистывали. Может, тоже желали всего хорошего? Прилетела огромная бабочка, и взмахами белых крылышек взъерошила Ленкину челку. Виктор улыбнулся и разлохматил светлые волосы еще больше.
Они спустились по каменистому склону к самой кромке воды. Озеро опоясывали невысокие скалы, а с одной из них падал небольшой водопадик. Его журчание говорило о прелестях влажной прохлады, о том, как хорошо было бы, если бы усталые путешественники присоединились к нему и смыли с себя пыль и пот… Влюбленная парочка не стала отказываться от столь любезного приглашения, и с шумом плюхнулась в воду. По нереально голубому озеру пошли легкие волны…
- Кулемина, не отставай!
Виктор преодолел почти половину пути несколькими мощными гребками и остановился. Ленка подплыла почти сразу – все-таки она спортсменка, и отставать не привыкла. Она широко улыбалась, по довольной мордашке стекали голубые капли, волосы прилипли ко лбу. Он захотел убрать их с такого любимого и дорогого лица и протянул руку. Нежно коснулся девичьей щеки… Да так и замер, утонув в прозрачных омутах…
Очнувшись от холода промокшей одежды, Лена и Виктор поплыли к тому краю, где их ждал водопад. Он радостно прожурчал слова приветствия и деликатно притих. Чаша водопада была достаточно неглубока, чтобы можно было стоять на каменистом дне. И вода была значительно теплее, чем в озере. Лена первой стала под ласковые струи и блаженно расслабилась… Вода текла по белым плечам, обрисовывая контур фигуры, и Виктор любовался девушкой. Она была так прекрасна! Он любил каждую ее черточку, каждый изгиб. Он помнил все улыбки и нежные взгляды. Ее глаза светились таким счастьем и умиротворением, что он захотел присоединиться к тому свету, который горел внутри ее нежного сердечка.
Он подплыл к девушке и расположился напротив. Ленка кокетливо хихикнула и обрызгала его водой. Виктор ответил. Шутливая перепалка длилась несколько минут, пока в пылу борьбы Лена не оказалась в его объятиях. Он обнимал ее за плечи и смотрел прямо в глаза. Она доверчиво подалась к нему, будто ища защиты и поддержки. Я люблю тебя… Он говорил, склоняясь к ее озаренному светом лицу… Люблю…

Двое… Под водопадом… Мужчина и женщина… Он был темноволосым и смуглым, она – высокой блондинкой. Красивая пара… Так любят друг друга… Любят… Под водопадом… Под струями нереально голубой воды…

Губы касаются губ…

Люблю…

Ты часть меня. Мне без тебя не надо
Ни воздуха, ни звезд, ни водопадов,
Ни поразительного иномирья,
Ни сказок на ночь из-под абажура.

Ты часть меня. И без тебя напрасно
Не хочется дышать, молчать и видеть.
Любовь дана нам Господом в награду,
А без тебя сей дар бесценный - пуст и черен.

Ты часть меня. И мы с тобой едины.
Мы дышим воздухом и вместе выдыхаем,
Мы пьем из сердца кровь и проливаем
Ее друг другу и опять же восполняем…

Мы часть всего, и мы всегда едины.
Мы навсегда совенчаны с тобою
Судьбою, Господом Всевышним, Словом –
Кто б ни был, мы с тобой едины.
Мы едины…

КОНЕЦ

 Отправлено: 11.05.08 23:20. Заголовок: ЭПИЛОГ Давай pазpое..

ЭПИЛОГ

Давай pазpоем снег и найдём хоть одну мечтy
Ты сказала: "ты знаешь, она живет там"
Принесем домой и оставим с собой до весны
А потом с балкона отпyстим её - пyсть летит
Колокольчик в твоих волосах звyчит соль диезом
Колокольчик в твоих волосах...

Давай pазожжем костёp и согpеем хоть однy звездy
Ты сказала, что нyжно делать именно так
Мы бyдем сидеть y огня и pассказывать дpyг дpyгy сны
А потом нам споёт свою песню пеpвая птица и yлетим
Колокольчик в твоих волосах звyчит соль диезом
Колокольчик в твоих волосах...

Давай pастопим лёд и спасём хоть однy любовь
Ты сказала мне, что видишь в этом новый восход
Мы напишем стихи о том как нам хоpошо с тобой
А потом ты наyчишь меня танцевать полонез
И мы взлетим ...
Колокольчик в твоих волосах звyчит соль диезом
Колокольчик в твоих волосах...

Чиж и К / Полонез

…Маленькие ножки осторожно попробовали на прочность очередной камень. Кажется, сдвинуть не удастся… Мальчик лет 3 на вид воровато оглянулся по сторонам и в последний момент, когда совсем уж было двинулся к следующему объекту своего исследования, наткнулся на насмешливый взгляд прозрачных глаз.
- Ну-ну, Степнов, думаешь, ты такой умный? Подрасти еще, козявка! – преисполненная собственной значимости, фыркнула обладательница прозрачных омутов.
Мальчик не обратил никакого внимания на провокацию и степенно пошел по извилистой тропинке. Серые глаза смотрели пытливо и слегка расширялись, заметив очередную захватывающую дух картину: необычный камень, слишком высокое дерево, яркий цветок, огромную бабочку… Темные волосы осторожно ерошил теплый ветерок. Вся фигурка была ладной, подтянутой, спортивной. Нежные щечки украшал здоровый румянец, носик любопытно втягивал незнакомые запахи. А губки были сжаты плотно, выдавая упрямый характер настоящего Воина и Исследователя. Ах, эти губки! Они обещали сводить с ума всех представительниц противоположного пола, независимо от возраста и семейного положения!
Обладательница прозрачных глазок была девчушкой лет 6, такой же высокой, ладной и спортивной. Стройная гибкая фигурка обещала успешное будущее не только принцессы цирка, но и покорительницы мужских сердец. Ко всему этому добавить волосы цвета зрелой пшеницы, заплетенные в толстую косу, такой же здоровый цвет лица и не менее упрямо сжатые губки, с цветом которых не могла поспорить даже Королева цветов – роза. Юная барышня следовала чуть поодаль, всем своим видом показывая, что она здесь не впервые, что знакома с каждым обитателем этого леса, что вдыхала ароматы каждого цветка, и каждый камень услужливо откатывался в сторону от ее царственных длинных ножек.
- Вера! Андрей! Не отставайте! – раздался ласковый голос. Оба ребенка оживились и припустили по тропинке. Широкая спина папы виднелась впереди, он нежно обнимал за плечи маму. «Какие они красивые!» - переглянулись дети и взялись за руки. При виде этой умилительной картины в серых глазах отца появились яркие искорки нежности, а любимая еще теснее прижалась к его крепкой груди. Родители посмотрели друг на друга, и мужчина запечатлел легкий поцелуй на точеном носике своей жены.
- Степновы, осталось немного! Поднажмем!
Брат с сестрой одновременно кивнули и прошли вперед. Старшие, все так же обнимая друг друга, последовали за ними.
- Верочка, вы только не бегите, там довольно крутой спуск! – предупредила мама.
Девочка сразу же вернула себе лидирующие позиции:
- Степнов, не беги, а то свалишься, потом тебя из озера вытаскивать!
Искорки в глазах папы горели совсем уж трудноскрываемым смехом.
- Удивительно… Они тебе никого не напоминают? – лукаво спросила Лена.
- Да уж, СТЕПНОВА, просто победный гол наших в ворота Бразилии…
Они остановились на минутку, что бы поцеловаться… «Не менее удивительным был тот факт, что мы все были вместе…» - подумала Лена. Момент нежности и начинающей уже просыпаться страсти был прерван радостным криком:
- Ма, па, мы нашли его! Оно… Оно… Голубое!
Со смехом они оторвались от губ друг друга и потихоньку вышли из-под покрова леса. Дети уже спустились и вовсю исследовали местность. Андрей с важным видом пробовал нереально голубую воду, а Вера, отбросив все условности, плескалась в ласковых волнах.
- Мам, ну, я пойду? – мальчик кивнул в сторону пыхтящей и отдувающейся сестренки.
- Конечно, сынок, иди, - смех лучился в прекрасных глазах Лены. Он стал осторожно раздеваться, аккуратно складывая одежду. Виктор не выдержал:
- Андрей! Марш в воду! А не то… - раздался профессиональный окрик. Мальчик уже кое-как стянул остатки облачения и потихоньку вошел в воду.
- Пап, ты же обещал?
- Иду, конечно, - Виктор поцеловал Лену в носик и спустился к кромке воды.
- Так, Степнов, для спортсмена что самое главное? Не знаешь?
- Чтобы спина была сухая! – хором ответили дети. Лена не выдержала и рассмеялась уже в голос. Виктор бросил на жену умоляющий взгляд и суровым голосом возразил:
- Нет, Вера Викторовна, в этом случае спина будет мокрой… - он с трудом сохранял серьезность. Морщинки около глаз так и спешили показать добродушную улыбку. Лена отошла в сторонку и тихонько икала от смеха, не нарушая сути воспитательного процесса.
- В этом случае ухи надо над водой держать! - рявкнул он и полез в воду. Андрей озадаченно покачал головой и осторожно последовал за папой. Озеро ласково поприветствовало малыша и плеснуло волной, приглашая поиграть.
Лена подошла ближе и села на большой теплый камень, с удовольствием подставляя лицо нежным солнечным лучам. Ей нравилось наблюдать за процессом обучения, который повторялся уже второй раз. Они давно здесь не были: спортивная школа отнимало много времени, и Степнов не мог позволить себе надолго уехать. Да и свои дела в продюсерском центре она не могла оставлять. Но в этот раз… Лена вздохнула в предвкушении того момента, когда увидит лицо Виктора, услышавшего ее новость…
Виктор возился с сыном, пытаясь научить его всем премудростям скольжения по волнам, и Лена невольно погрузилась в воспоминания…

…- Лена… О чем задумалась?- голос мужа вывел ее из плена прошлого. Легкая улыбка тронула губы:
- О нас… О нас всех… - она сбросила с себя последние паутинки и с легкостью вошла в нереально голубую воду.

… - Витя…
- Да… - они сидели на берегу, укрывшись одеялом. Дети сопели на коленях у родителей и досматривали десятый сон про свои сегодняшние приключения.
- Вить, я не знаю, как сказать…
- Да говори уж… - он прижал ее сильнее к груди.
- Я беременна… Кажется…
- Почему кажется? Я знаю!
Лена повернула к нему удивленное лицо:
- Знаешь? Но как… Откуда…
- Степнова, ты забыла, что ли? – спокойно, будто ребенку, напомнил он. – Ты же моя половинка… Я все про тебя знаю!
- И я… - умиротворенно вздохнула она. Виктор поцеловал ее в макушку, зарывшись носом во влажные волосы. Она пахла невозможными цветами и теплом горячего сердца.

С тобой – две половины,
А без тебя – ничто.
Мы слиты воедино,
Запаяны в одно…
Мы рождены быть целым,
И в один день уйдем.
За горизонтом белым
Мы вновь себя найдем…

ВОТ ТЕПЕРЬ КОНЕЦ

 Отправлено: 14.05.08 13:46. Заголовок: ДИАЛОГИ

Название: ДИАЛОГИ
Автор: Агневица
Жанр: философская притча о любви
Рейтинг: PG - 13 *надеюсь*
Действующие лица: Он, Она, Город, Высшие силы, Коллективное бессознательное (КБ) и все любимые авторы прошлого, настоящего и будущего


В связи с тем, что Коллективное бессознательное выкинуло со мной очередной номер *впрочем, как и всегда*, следует добавить, что все события являются вымышленными и за любые совпадения с реальностью автор не несет НИКАКОЙ ответственности.

 Отправлено: 14.05.08 13:49. Заголовок: Собссно, вместо пред..

От автора

Мне непонятно, зачем ко мне приходят эти мысли...
Но они хотят жить...
Пусть они не пугают вас...
Они просто хотят жить!

Собссно, вместо предисловия :)))

Я назвала все это... хм, произведение ДИАЛОГИ. Почему? Кто ведет разговор? Пусть ответ на этот вопрос никого не тревожит. Каждый сможет ответить, но никто не знает, почему каждый из нас задает эти вопросы самому себе.

 Отправлено: 14.05.08 13:53. Заголовок: Положи мя яко печать..

Положи мя яко печать на сердце твоем, яко печать на мышце твоей: зане крепка яко смерть любовь, жестока яко смерть ревность: стрелы ее - стрелы огненные.
Песнь песней

1.

О чем мы всегда думаем?
О любви…
Мысли о любви приходят с первым вздохом, пусть мы еще не знаем этого…
Ласковый взгляд матери, нежные руки, теплое сердце, вкусное молоко… Мы живем от одного вздоха до другого, ловя биение сердца, такое родное и привычное за 9 месяцев… Пуповина перерезана, но Любовь пребудет во веки…

Мы становимся старше, учимся ходить, говорить, и часто слышим: «Я люблю тебя!» Это произносится ТАК, что мы понимаем без лишних слов, что значит ЛЮБИТЬ…

Мы все чаще задумываемся над тем, как любить самому… И приходит тот день, когда мы понимаем: «Да, я люблю!» И мы говорим в первый раз: «Мамочка, я люблю тебя!» Мы видим ее глаза, и понимаем, что все сделали правильно…

Но приходит тот день, когда мы понимаем, что любовь бывает разная…

Но вот Соломон встает и прислушивается. Милый женский голос, ясный и чистый, как это росистое утро, поет где-то невдалеке, за деревьями. Простой и нежный мотив льется, льется себе, как звонкий ручей в горах, повторяя все те же пять-шесть нот. И его незатейливая изящная прелесть вызывает тихую улыбку умиления в глазах царя.

/«Суламифь» А.Куприн/

Что происходит, когда мы впервые чувствуем… предчувствие Любви? Воздух становится непривычно сладок, и грудь вздымается толчками – новый состав кислорода должен быть испробован и переработан легкими. И вот он поступает в кровь, и она на секунду застывает в недоумении: «Что это? Новый вирус? Бактерия? Как агрессивно ведет себя! С этим надо бороться!» И кровь начинает борьбу… Она бежит быстрее, судорожно пытается уничтожить невиданного захватчика, но от этих усилий он еще скорее проникает внутрь, в каждую клетку, нарушая многолетний баланс вещества… А кровь чувствует неожиданное счастье, свободу, и бежит еще быстрее, обостряя все чувства. Взгляд становится острее – Его нужно рассмотреть сквозь толщу времен. Обоняние начинает реагировать на каждую молекулу запаха, связанную с Ним. Мурашки по коже бегут от одного биения сердца рядом с Ним, просто живя рядом с Ним в этой Вселенной…

Девушка в легком голубом платье ходит между рядами лоз, нагибается над чем-то внизу и опять выпрямляется и поет. Рыжие волосы ее горят на солнце.
День дохнул прохладою,
Убегают ночные тени.
Возвращайся скорее, мой милый,
Будь легок, как серна,
Как молодой олень среди горных ущелий...
Так поет она, подвязывая виноградные лозы, и медленно спускается вниз, ближе и ближе к каменной стене, за которой стоит царь. Она одна - никто не видит и не слышит ее; запах цветущего винограда, радостная свежесть утра и горячая кровь в сердце опьяняют ее, и вот слова наивной песенки мгновенно рождаются у нее на устах и уносятся ветром, забытые навсегда:
Ловите нам лис и лисенят,
Они портят наши виноградники,
А виноградники наши в цвете.
Так она доходит до самой стены и, не замечая царя, поворачивает назад и идет, легко взбираясь в гору, вдоль соседнего ряда лоз. Теперь песня звучит глуше:
Беги, возлюбленный мой,
Будь подобен серне
Или молодому оленю
На горах бальзамических.

/«Суламифь» А.Куприн/

Как прекрасен тот момент, когда мы понимаем: «Я люблю!» Как сладко замирает сердце от осознания того факта, что умеет любить! Именно сейчас оно узнало свое предназначение, и это вовсе не банальный перегон крови изо дня в день. Оно поняло, что значит ЖИТЬ…

Тогда Соломон произносит голосом, ласкающим ухо:
- Девушка, покажи мне лицо твое, дай еще услышать твой голос.
Она быстро выпрямляется и оборачивается лицом к царю. Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно облепляет его вокруг ее тела и между ног. И царь на мгновенье, пока она не становится спиною к ветру, видит всю ее под одеждой, как нагую, высокую и стройную, в сильном расцвете тринадцати лет; видит ее маленькие, круглые, крепкие груди и возвышения сосцов, от которых материя лучами расходится врозь, и круглый, как чаша, девический живот, и глубокую линию, которая разделяет ее ноги снизу доверху и там расходится надвое, к выпуклым бедрам.
- Потому что голос твой сладок и лицо твое приятно! - говорит Соломон.

/«Суламифь» А.Куприн/

***
Он увидел ее и сразу понял, что она не такая, как все… Она была необыкновенна…

Как солнечный луч, пробивающийся утром сквозь плотные тяжелые шторы. Ты лежишь в постели, тебе душно и не хочется просыпаться, но тут глаз касается ОН, и ты начинаешь дышать. И день кажется не таким уж бесконечным, и ты понимаешь, что сможешь пережить его, хотя у тебя внутри пустота! И ты встаешь со смятой постели, такой липкой и одинокой, идешь за этим лучом в ванную, смотришь на себя в зеркало и видишь, что в твоих глазах появилось что-то новое… Ты еще не знаешь, что это, но ты знаешь, что это что-то … необыкновенное…

Молюсь оконному лучу –
Он бледен, тонок, прям.
Сегодня я с утра молчу,
А сердце – пополам.
На рукомойнике моем
Позеленела медь,
Но так играет луч на нем,
Что весело глядеть.
Такой невинный и простой
В вечерней тишине,
Но в этой храмине пустой
Он словно праздник золотой
И утешенье мне.

/3 ноября 1910
Киев
А.Ахматова/

Она была как капля росы, блестящая в лучах весеннего солнца. Ее улыбка была похожа на эту крошечную частичку небесной влаги, и она освежала усталого путника… А он очень устал… Он устал идти один…

 Отправлено: 15.05.08 18:17. Заголовок: 2. Двадцать первое...

2.

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина…
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.

/Январь 1917
Петербург
А.Ахматова/

Что может произойти в ее размеренной и такой спокойной жизни? Она всегда была спокойна. Волны никогда не били ее, разбиваясь о крепкие гранитные волнорезы, которые она воздвигла давно… Очень давно… Она и забыла уже, когда. Только знала, что без них в ее жизнь опять придет боль. А она не хотела больше боли.

И она жила, дышала, ела, спала, думала, смеялась, огорчалась – и все это спокойно. Будто внутри нее был кто-то еще, кто дергал за ниточки. Она была куколкой в своих собственных руках…

Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах.
Заведут – и кукую.
Знаешь, долю такую
Лишь врагу
Пожелать я могу.

/7 марта 1911
Царское Село
А.Ахматова/

Она просыпалась каждое утро, смотрела в окно, и сердце сжималось от предчувствия. Если она была куклой, куколкой, должна же она когда-нибудь проснуться! Должна же проклюнуться и превратиться в бабочку! И пусть ее жизнь будет бесцельна и мимолетна, но она отдаст ее без сожаления за мгновения полета!

О, как она хотела расправить свои крылья и летать…

Но каждое утро она просыпалась в своей липкой и одинокой постели и понимала, что еще не время…

А оболочка становилась все толще и толще, и страх касался маленького сердца – вдруг она не сможет? Вдруг не прорвется через прочные клейкие нити?

***
Она подходит ближе и смотрит на царя с трепетом и с восхищением. Невыразимо прекрасно ее смуглое и яркое лицо. Тяжелые, густые темно-рыжие волосы, в которые она воткнула два цветка алого мака, упругими бесчисленными кудрями покрывают ее плечи и разбегаются по спине и пламенеют, пронзенные лучами солнца, как золотой пурпур. Самодельное ожерелье из каких-то красных сухих ягод трогательно и невинно обвивает в два раза ее темную, высокую, тонкую шею.
- Я не заметила тебя! - говорит она нежно, и голос ее звучит, как пение флейты. - Откуда ты пришел?

/«Суламифь» А.Куприн/

Откуда к нам приходит ЛЮБОВЬ? Из каких заоблачных далей? Где она зарождается?

Может быть, где-то далеко во Вселенной есть такое место, где она живет? И когда одно маленькое сердце здесь, на Земле, становится готово принять ее внутрь себя, она приходит через толщу веков и пространств, и поглощает все внутри…

Кто знает…

Может, любовь дается нам при рождении, так же, как способность дышать, видеть, мыслить... Она, наверное, дремлет где-то там, внутри, рядом с такой неуловимой Душой. Они соприкасаются друг с другом, и Душа постепенно узнает, что такое Любовь. И когда процесс познания почти завершен, и Душа может разглядеть другую Любовь, в чужой Душе, тогда Любовь внутри просыпается и поглощает все целиком… Все наше существо… Он кончиков ресниц до гладких пяток…

Кто знает…

- Откуда ты пришел?

 Отправлено: 16.05.08 15:16. Заголовок: 3. Гул затих. Я вы..

3.

Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске
Что случится на моем веку.

На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идет другая драма,
И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути.
Я один, все тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти.

/Стихотворения Юрия Живаго.
«Доктор Живаго»
Б.Пастернак/

Для чего мы приходим на эту Землю? В чем наше предназначение? Предопределена ли наша жизнь или мы сами можем выбирать свой путь?

Как понять…

Может быть, мы появляемся из крошечного всплеска, из маленькой мысли Творца Всего Сущего… Каждый становится подобен золотой пылинке, и летит через мировые пространства на встречу со своей судьбой. И Творец ведет нас, и поселяет в незнакомое еще тело, и дает нам разум, и наполняет душу своей Любовью…

И дает нам ПРАВО… Право выбора…

А может, вся наша жизнь расписана по минуткам, и каждый шаг уже был, есть и будет известен?

Как тогда жить?

***

Он проснулся сегодня, и опять пошел в ванную. Это повторялось изо дня в день, будто по придуманному кем-то сценарию его жизни. Он жил, не задумываясь над тем, кто был Автором, и почему этот сценарий так безыскусен. Он шел по жизни уверенно и спокойно. Ведь он знал, что все предрешено. И не было смысла бороться…

Сказал Экклезиаст: все – суета сует!
Все временно, все смертно в человеке.
От всех трудов под солнцем проку нет,
И лишь Земля незыблема вовеки.
Проходит род – и вновь приходит род,
Круговращенью следуя в природе.
Закатом заменяется восход,
Глядишь: и снова солнце на восходе!
И ветер, обошедший все края,
То налетавший с севера, то с юга,
На круги возвращается своя.
Нет выхода из замкнутого круга.
(…)
Мне выпало в Израиле царить.
Я дал зарок: познать людские страсти.
Все взвесить. Слов пустых не говорить.
Задача - тяжелее царской власти.
Все чередой прошло передо мной –
Блеск, нищета, величие, разруха…
И вот вам вывод мудрости земной:
Все – суета сует, томленье духа!
(…)
Ты предал сердце мудрости – и та
Насытила его до опьяненья.
Но понял ты: и это – суета,
И это – духа твоего томленье!
Под тяжестью познанья плечи горбь.
У мудрости великой – вкус печали.
Кто множит знанья – умножает скорбь.
Зерно ее заложено в начале.

/ Из книги Экклезиаста.
Стихотворное переложение Г.Плисецкого/

Как вырваться из замкнутого круга? Как может быть разрушен сладкий плен? Дано ль постичь запретную свободу? И кто решил, что мудрость – суета…

Он смотрел на себя в зеркало и впервые понял, что в его жизни не хватает какого-то очень важного кусочка. Он никак не мог понять, чего он лишился, почему кто-то забыл добавить в его жизнь некий потаенный смысл? Ведь сотни масок, которые он носил в течении долгого времени, были наполнены какими-то отголосками настоящих чувств. А он знал эти чувства только по имени, но не мог уловить их сути… Для чего он каждый день просыпается? Зачем он живет? Он не понимал…

Он попытался взглянуть на себя со стороны и представить, что должно было отразиться в его глазах, если бы он нашел тот потерянный кусочек, ту забытую страничку сценария?

Но не мог понять этого… Он был один… Он так устал быть один…

Ему нужен кто-то, кто б смог рассказать…

Он умылся, позавтракал, собрался на работу с ощущением странного предчувствия. Он наконец понял, что один не справится, если хочет найти ответы на свои вопросы. Поглощенный этими мыслями, он добирался на работу, и шум города был таким удачным фоном для размышлений… Ведь если хорошенько подумать, город тоже был одинок…

Он почувствовал, что в ответ на последнюю мысль что-то коснулось его души, и из-за высокой бетонной многоэтажки выглянуло солнце…

Здравствуй!

 Отправлено: 21.05.08 12:08. Заголовок: 4. Она шла по дорож..

4.

Она шла по дорожке и наслаждалась весенним солнышком. Все-таки весна в городе так прекрасна!

Эти редкие тонкие деревца, робко пытающиеся подарить прохожим свою неестественную для бетонного монстра красоту. Эти маленькие цветы, яркими пятнышками проникающие в самое сердце, уставшее от зимней белоты… Уставшее сердце… Маленькое, одинокое, покрытое толстым слоем липкого страха, и хранящее болезненные воспоминания.

Сегодня ей хотелось иметь другое сердце: сильное, отважное, яркое, пламенеющее в высоко поднятых руках и ведущее за собой… Она хотела увидеть глаза того, кто пойдет за ней…О, как она хотела…

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
- Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.
Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца.
И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и сердце его все пылало, пылало!

/«Старуха Изергиль» М. Горький /

Она оглядывалась по сторонам, взгляд стал неожиданно напряженным. Будто она искала того, кто поддержит ее, кто поможет вырвать… сердце… из груди… из-под давящего на грудь камня… что тяжелей… даже этой огромной бетонной многоэтажки…

Она почувствовала, что в ответ на последнюю мысль что-то коснулось ее души, и услышала слова поддержки…

Разрешаю…

Кто ты? Здравствуй!

Здравствуй!

***

Как живет сердце, в котором поселилась Любовь? Что оно ощущает? В момент зарождения, в момент проникновения? Сравнимы ли эти ощущения, например, с моментом рождения новой жизни? В тот момент, когда слышишь первый крик своего ребенка, когда он влажный и горячий лежит у тебя на груди, и его маленькое трепещущее тельце, вырванное каким-то непостижимым законом из мировой бездны, ищет защиты и поддержки? Не становится ли сердце, облаченное Любовью, похожим на этот беззащитный комочек? Который и есть в этот момент ВСЕ… ВСЕ СЕРДЦЕ…

Как, наверное, ему, этому сердцу, страшно. И сладко…

- Скажи мне, кто ты? - говорит она медленно, с недоумением. - Я никогда не видела подобного тебе.
- Я пастух, моя красавица. Я пасу чудесные стада белых ягнят на горах, где зеленая трава пестреет нарциссами. Не придешь ли ты ко мне, на мое пастбище?
Но она тихо качает головою:
- Неужели ты думаешь, что я поверю этому? Лицо твое не огрубело от ветра и не обожжено солнцем, и руки твои белы. На тебе дорогой хитон, и одна застежка на нем стоит годовой платы, которую братья мои вносят за наш виноградник Адонираму, царскому сборщику. Ты пришел оттуда, из-за стены... Ты, верно, один из людей, близких к царю? Мне кажется, что я видела тебя однажды в день великого празднества, мне даже помнится - я бежала за твоей колесницей...
- Ты угадала, девушка. От тебя трудно скрыться. И правда, зачем тебе быть скиталицей около стад пастушеских? Да, я один из царской свиты. Я главный повар царя. И ты видела меня, когда я ехал в колеснице Аминодавовой в день праздника пасхи. Но зачем ты стоишь далеко от меня? Подойди ближе, сестра моя! Сядь вот здесь на камне стены и расскажи мне что-нибудь о себе. Скажи мне твое имя?
- Суламифь, - говорит она.

/«Суламифь» А.Куприн/

 Отправлено: 22.05.08 07:54. Заголовок: 5. … А город смотре..

5.

… А город смотрел на них сверху и радовался. Ведь ему тоже было одиноко. Он устал от зимы, от бесконечных пробок, шума машин, липкой грязи. Его дороги разъедали соляные составы, и боль проникала внутрь, туда, куда никто не заглядывал. Кроме этих двоих. На дно…

Он обнаружил их там совсем случайно, в один из редчайших моментов относительного покоя и тишины. Это было в ту примечательную метель, когда город был покрыт толстой пеленой снега, и посторонние звуки гасли и тонули в мягкой холодной подушке. Городу нравился снег, но он ненавидел, когда снег таял. Но в начале метели об этом можно было не думать, и он просто наслаждался ветром, колючими снежинками, обеспокоенными лицами прохожих…

Вокруг была тишина, и ее не могли нарушить ни редкие машины, тонущие в потоках охлажденной небесной влаги, ни спешащие под теплые пледы случайные попутчики. Он наслаждался, спустился к себе, на дно, и неожиданно понял, что не один…
Они тоже были там, на дне… Но не видели ничего, кроме собственного одиночества. Они не могли наслаждаться покоем, и примерзшие к оконному стеклу губы одинаково шептали слова, понятные только ему. Он разбирал обрывки чувств, открывал для себе неизведанные доныне понятия, и что-то странное рождалось в его сознании. То, чего он никогда раньше не испытывал…

Любовь…

Странное слово… Он часто слышал его, наблюдал робкие и не очень поцелуи на своих улицах, видел судорожные объятия, но никогда не задумывался над тем, что оно значит.

А эти двое искали Любовь, но никак не могли найти. По меркам человеческой жизни ОН был уже достаточно опытен, ОНА – юна и прекрасна. Но оба изведали слишком много… Много боли…

Город рассматривал шепчущие губы, и ему внезапно захотелось, чтобы в этих прозрачных глазах никогда больше не появлялась она… боль…

 Отправлено: 22.05.08 16:19. Заголовок: 6. Я вспомнила Ахма..

6.

Я вспомнила Ахматову: у ней
Любовь зовется томной мукой.
Хотела б я не видеть тех очей,
Что с разумом моим грозят разлукой.

Хочу ль страдать, и плакать, и метаться,
И клясть судьбу за неподъемный крест?
А очи надо мной хотят смеяться
И в грудь вогнать осиновый тот шест…

Любовь уходит, ускользает нитью,
Что оковала цепи на руках.
Ты звал меня всегда своею жизнью…
Ужель все это были лишь слова?

Когда сердце становится способным принять новую любовь?
Воспоминания так болезненны, так остры и колки… Их шипы еще бередят снятую кожу, вонзаясь в трепещущий орган, перегоняющий кровь. Раны зарубцевались, но тело стало каким-то неловким, неуправляемым, потеряло былую сноровку. Все труднее становится разминать затекшие от долгого одиночества чувства и эмоции. Все труднее становится дышать кем-то, видеть в чужих глазах что-то свое, родное и близкое…

Больно… Очень больно снова почувствовать любовь…

Ломаются кости, трещат сухие жилы, бугрятся мышцы… И на свет появляется новое… Новое творение, совершенное существо, идеальная любовь.

Красивые слова. Но что за ними стоит?

Бессонные ночи, наполненные тоской и одиночеством? Липкая постель, леденящая смуглую кожу? Холодный кофе, поселившийся на тумбочке у кровати?

Или тонкий солнечный лучик, прорвавшийся сквозь пыльные шторы…

И увидел он в своих исканиях, что участь сынов человеческих и участь животных одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом. И понял царь, что во многой мудрости много печали, и кто умножает познание - умножает скорбь. Узнал он также, что и при смехе иногда болит сердце и концом радости бывает печаль. И однажды утром впервые продиктовал он Елихоферу и Ахии:
- Все суета сует и томление духа, - так говорит Екклезиаст.
Но тогда не знал еще царь, что скоро пошлет ему бог такую нежную и пламенную, преданную и прекрасную любовь, которая одна дороже богатства, славы и мудрости, которая дороже самой жизни, потому что даже жизнью она не дорожит и не боится смерти.

/«Суламифь» А.Куприн/

***

И все было как всегда: дорога, шум машин, гул голосов, перекрывающий собственные мысли. Он пришел на работу, поправил маску, занялся привычным делом. Выполнял указания, изображал чувства, о назначении которых давно забыл. Ему было одиноко и все время хотелось пить. Курить. И почему-то плакать.

В один из перерывов он вышел на крыльцо и спустился по ступенькам. Вокруг не было почти никого, кроме тех, кто сопровождал его в последнее время. Но они стали привычным фоном, на них можно было не обращать внимания… Спокойным и медленным шагом он направился в сторону от суеты и толкотни, дошел до поворота и завернул за угол. Достал пачку сигарет и зажигалку. Помял немного в руках, таких сильных и неловких, наконец, прикурил и затянулся. Но такой долгожданный глоток никотина не принес облегчения. Как и многое другое, что он делал в последнее время.
Он выругался и неожиданно для самого себя разорвал несчастную упаковку, измазавшись в остро пахнувшие крошки табака. Он смотрел на свои руки и думал о том, что было раньше…

Почему все вышло ТАК? И почему он не может забыть?

Звонок мобильного.

-Да… Я понял. Слушай, давай закончим на сегодня, ладно? … Спасибо!

С облегчением вернул последнее чудо техники в карман спортивной куртки и побрел в сторону выхода со двора…

Ему нужно было о многом подумать…

Одиночество гложет усталость,
Наступили холодные дни.
Мне тепла только самую малость,
И немножечко больше – любви.

Я искала дорогу печали,
А нашла только горечь и боль.
Все свиданья, что мне назначали,
Не сыграли конечную роль.

Одиночество свяжет усталость
По увядшим холодным рукам.
Мне тепла только самую малость –
Я тебя никому не отдам!

 Отправлено: 23.05.08 11:07. Заголовок: 7. Сегодня все был..

7.

Сегодня все было не так – весна ворвалась слишком неожиданно в ее сердце, заставляя его биться изощреннее, выстукивая какой-то необыкновенный мотив. Ей хотелось раствориться в золотистых лучах, погрузиться в шум города, заблудиться в его широких проспектах… Она с надеждой смотрела на часы и считала, сколько времени еще может просто бродить, скользя взглядом по просыпающимся от зимней спячки лицам. А времени оставалось все меньше… И ей было от этого грустно. Хотелось пить. И почему-то курить.
Она подошла к магазинчику на троллейбусной остановке и, достав деньги, постаралась сказать как можно небрежнее:
- Пачку ***, пожалста… Ага, спасибо.

Перевела дух. Вроде нормально, никто ничего не сказал…

Она отошла, хотела закурить тут же. Но зажигалки не оказалось. «Дура! Идиотка! И чего тебе надо?» Она прошла дальше, в сторону тенистой аллеи со скамейками. Почему-то мысль вернуться и купить зажигалку в том же магазинчике не пришла в голову. И так один раз повезло. Ругая себя самыми последними словами, присела на скамейку, сжимая в руках недосягаемую теперь каплю никотина. По дорожке неторопливо шел мужчина, весь в своих мыслях, не замечая никого вокруг. До нее донесся знакомый запах табака, и тело мгновенно среагировало, не давая опомниться голове…
- Простите… Зажигалки не найдется?

Голос показался таким чужим и хриплым. Как у заядлой курильщицы. В голове толпами носились несвязные мысли и ругань.

Мужчина вздрогнул как от выстрела. Обернулся, смотря сквозь нее. Наконец, взгляд сфокусировался в одной точке. Он, очевидно, лишь спустя несколько секунд понял прозвучавший вопрос. Машинально достал зажигалку и протянул ей. Она подняла руку и взяла кусочек пластика, легко касаясь теплой ладони. Неожиданно две пары глаз встретились…

***

- Ты так хорошо пела, девушка!
Она стыдливо опускает глаза и сама краснеет, но под ее длинными ресницами и в углах губ дрожит тайная улыбка.
- Ты пела о своем милом. Он легок, как серна, как молодой горный олень. Ведь он очень красив, твой милый, девушка, не правда ли?
Она смеется так звонко и музыкально, точно серебряный град падает на золотое блюдо.
- У меня нет милого. Это только песня. У меня еще не было милого...
Они молчат с минуту и глубоко, без улыбки смотрят друг на друга... Птицы громко перекликаются среди деревьев. Грудь девушки часто колеблется под ветхим полотном.
- Я не верю тебе, красавица. Ты так прекрасна…

/«Суламифь» А.Куприн/

Очевидно для всех, что любовь приходит совершенно неожиданно. Ее никто никогда не ждет, она бродит одиноко по пустынным просторам Вселенной и ждет того момента, когда одно сердце становится готово принять ее внутрь себя… И она сразу приходит. Да, в первое же мгновение! Просто ее не сразу замечают…

И не смейте спорить со мной! Это так и есть: мы не видим любви. Но, Боже, как долго мы ее ищем!!!

 Отправлено: 24.05.08 09:23. Заголовок: 8. Любовь То змейк..

8.

Любовь

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.

Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке.

/24 ноября 1911
Царское Село
А. Ахматова/

Просыпается сердце… Заново учится смотреть на мир… А мир изменился. Люди вокруг изменились, утекло время, засыпая песком тягостные воспоминания. И, кажется, что можно начать все снова. Заново…

Делаешь новый шаг, осторожный, еще немного неуверенный, будто по первому снегу. По чистому, белому снегу, по белому листу. И начинаешь выписывать новую повесть.

Может, она будет иметь больший успех? У Творца…

И Он благословит тебя, истерзанного, своим покоем…

***
Он брел по улице, будто ведомый самим городом. Люди не причиняли беспокойства, наоборот, ровный шум голосов помогал думать. А ему нужно было подумать. О себе, о своей жизни. Почему все так сложно? Почему уже который год он не может избавиться от чувства, что кто-то им управляет? Он находился в плену собственной безысходности. Он будто сам загнал себя в какой-то кокон, какой-то нелепый угол. И бился, бился, бился головой о придуманные стены. Неужели же боль не могла отпустить его? Ведь прошло много времени, столько всего произошло, столько изменилось. А он смотрел на свою жизнь со стороны и не мог понять, почему он плывет по течению!? Почему не борется с гремящим потоком!? Ведь он всегда был сильным, сила была его смыслом. Он оглядывался назад и не мог поймать тот ускользающий момент, когда потерял власть над самим собой.

С этим нужно было что-то делать! Причем срочно! Причем незамедлительно…

- Простите… Зажигалки не найдется?

Он вздрогнул, будто от выстрела. Хриплый голос вырвал его из потока несвязных мыслей. Несколько секунд он пытался понять, что от него хочет этот парень. Парень? Да какой же… Это же девчонка! Лет 17, не больше. Ну, может 18. Это максимум. И лицо какое-то знакомое…
Пока эти мысли проносились у него в голове, тело машинально выполнило просьбу: рука опустилась в карман и вытащила зажигалку. Протягивая ей яркий кусочек пластика, он прикоснулся к теплой ладони. Неожиданно две пары глаз встретились…

- Ты смеешься надо мною. Посмотри, какая я черная...
Она поднимает кверху маленькие темные руки, и широкие рукава легко скользят вниз, к плечам, обнажая ее локти, у которых такой тонкий и круглый девический рисунок.
И она говорит жалобно:
- Братья мои рассердились на меня и поставили меня стеречь виноградник, и вот - погляди, как опалило меня солнце!
- О нет, солнце сделало тебя еще красивее, прекраснейшая из женщин! Вот ты засмеялась, и зубы твои - как белые двойни-ягнята, вышедшие из купальни, и ни на одном из них нет порока. Щеки твои - точно половинки граната под кудрями твоими. Губы твои алы - наслаждение смотреть на них. А волосы твои... Знаешь, на что похожи твои волосы? Видала ли ты, как с Галаада вечером спускается овечье стадо? Оно покрывает всю гору, с вершины до подножья, и от света зари и от пыли кажется таким же красным и таким же волнистым, как твои кудри. Глаза твои глубоки, как два озера Есевонских у ворот Батраббима. О, как ты красива! Шея твоя пряма и стройна, как башня Давидова!..
- Как башня Давидова! - повторяет она в упоении.
- Да, да, прекраснейшая из женщин. Тысяча щитов висит на башне Давида, и все это щиты побежденных военачальников. Вот и мой щит вешаю я на твою башню...
- О, говори, говори еще...
- А когда ты обернулась назад, на мой зов, и подул ветер, то я увидел под одеждой оба сосца твои и подумал: вот две маленькие серны, которые пасутся между лилиями. Стан твой был похож на пальму и груди твои на грозди виноградные.
Девушка слабо вскрикивает, закрывает лицо ладонями, а грудь локтями и так краснеет, что даже уши и шея становятся у нее пурпуровыми.
- И бедра твои я увидел. Они стройны, как драгоценная ваза - изделие искусного художника. Отними же твои руки, девушка. Покажи мне лицо твое.
Она покорно опускает руки вниз. Густое золотое сияние льется из глаз Соломона и очаровывает ее, и кружит ей голову, и сладкой, теплой дрожью струится по коже ее тела.

/«Суламифь» А.Куприн/

 Отправлено: 24.05.08 20:03. Заголовок: 9. Его лицо показал..

9.

Его лицо показалось смутно знакомым. Будто она видела его где-то, машинально запоминая, но не вдумываясь. И теперь воспоминания вернулись, делая этого, собственно говоря, совершенно незнакомого человека, частью ее жизни.
Смуглая кожа, крупные черты лица. Сквозь московскую пыль достаточно ярко проглядывался коренной сибиряк. Ей почему-то сразу вспомнилась тайга, суровая, снежная, голодная. В его глазах светился такой же голод: по теплу, по солнцу, по согревающим объятиям…
Темные взъерошенные волосы, жесткие, как пихтовые иголки.
Четкие губы, наверное, такие же терпкие, как клюква…
Широкие плечи, спортивная фигура. Из-под расстегнутой наполовину спортивной куртки виднелась майка, обнажающая крепкую шею. На щеках пробивалась темная щетина.
Он был весь как натянутая струна, вот-вот сорвется. Вниз… Туда, откуда не возвращаются. И ей захотелось подхватить его… Удержать, согреть, почувствовать, как бьется его сердце…
Кляня себя за дурацкие мысли, так неожиданно промелькнувшие в голове, она еще глубже погрузилась в его глаза. Странно, но почему его лицо кажется таким знакомым?

- Вообще-то, не советую… В твоем возрасте спортом надо заниматься, на гитаре бренчать, в институт поступать. А ты…

Хрипловатый голос вывел ее из оцепенения, смысл сказанных слов не сразу достиг затуманенного мечтами сознания. «Он, что, подумал, что я… Блин, я сегодня как чушка вышла на репетицию – не накрасилась, одела, что пришлось…» Ей стало ужасно стыдно, она даже покраснела. Он принял ее за отморозка какого-то немытого, по подворотням клянчившего сигареты. Она готова была провалиться сквозь землю, хотя раньше такого не замечала за собой. И почему она голову не помыла? Ведь можно было встать на 15 минут раньше, а не валяться до последнего!

- Да я… Я не курю… Просто… - выдавила она из себя, потом продолжила увереннее: - Да я так и делаю.

Темная бровь удивленно поползла вверх. Она уже с вызовом глянула прямо в серые глаза:
- Я вообще-то, спортом давно занимаюсь, и играю в группе. На басу, - с нажимом добавила девушка. – И в институт поступила, - добила она окончательно.
В его глазах заплясали насмешливые искорки:
- Да ты прям комсомолка, отличница, красавица!
- Это комплимент? – резко выпалила она. И сама ужаснулась собственной глупости.
Он почти смеялся:
- Считай, что да! Может, тогда отдашь мне зажигалку?
Она протянула ему злосчастную пластиковую коробочку и опять коснулась крепкой ладони. По телу прошла судорога, электрический разряд. Она вскинула голову, заглядывая ему в глаза. В них появилось что-то новое…
«Идиотка, чего ты пялишься? Совсем с катушек слетела! Он взрослый мужик, не известно, что у него в голове! Потом проблем не оберешься!»

- Ну, бывай, красавица! – он неопределенно махнул рукой, усмехнулся и сделал пару шагов в сторону.

- Постойте! – выкрикнула она в удаляющуюся спину. И быстро шагнула за ним. В голове опять был полный сумбур, будто кто-то заставлял ее делать это…

 Отправлено: 25.05.08 00:12. Заголовок: - Постойте! – выкрик..

- Постойте! – выкрикнула она в удаляющуюся спину. И быстро шагнула за ним. В голове опять был полный сумбур, будто кто-то заставлял ее делать это…

- Подождите! Мы с вами нигде не встречались? – она догнала его и, о Боже!, схватила за рукав куртки, будто боялась, что он ускользнет. Он бросил усталый взгляд на ее руки, и девушка отпустила его, делая беспомощный шаг назад. «Все! Кранты мне! Щас или в подворотню затащит, или ментов вызовет!»
- Встречались… - голос звучал устало и как-то заезженно. Он вздохнул и в миллионный раз произнес: - «Солдаты», первый сезон смотрела?
Она судорожно помотала головой.
- Нет… то есть да… нет, пару кусков мельком…
Неожиданно она узнала:
- Вы… Вы же…
- Ага.
Она облегченно вздохнула: «Фууххх, хоть не прибьет в темном углу… Хотя ментов вызвать может, за приставания».
Он внимательно следил за ее реакцией, она чувствовала его цепкий взгляд на своем лице, и почему-то боялась посмотреть в ответ. Лишь помедлив некоторое время и собравшись с силами, она выпалила:
- А я тоже…
- Тоже в сериалах? То-то я думаю, мордашка знакомая…
- Не, еще нет. Но скоро буду. Пока в группе играю. «Ранетки» называется… Слышали?
- Да нет, чего-то не припомню… Может, видел просто где. А чего играете? – он развернулся и сделал пару шагов по аллее, приглашающе мотнув головой. Она перевела дух и пошла за ним, пытаясь не отставать. Он шагал широко, свободно, но и она не пигалица. В очередной раз она поблагодарила за свой высокий рост.
- Да так… Рок, поп-рок. Альбом вот выпустили, над вторым потихоньку колдуем.
- Аааа, молодцы. А сколько вас?
- Да пятеро. Пять девчонок.
- И ты на басу?
- Ага. Я же самая… старшая… - она замялась, сначала хотела сказать «здоровая дылда», но передумала… Не хорошо как-то получалось. Не романтично.
- Оййй… Старшая! И сколько ж вам лет всем? По пятнадцать? – он нарочито уменьшил ее возраст. Да, она была старше пятнадцати, теперь он дал бы ей и двадцать, так она держалась. Он с интересом бросал на нее взгляды, рассматривал, запоминал. Почему-то ему было важно запомнить в ней все, до самой мельчайшей детали.
Высокая, спортивная. Она не обманывала, когда говорила, что занимается спортом. Это бросалось сразу в глаза, не удивительно, что он сначала принял ее за парня. В этом помогала и одежда, небрежная, совершенно скрывающая тело. Ему захотелось раздеть ее и посмотреть, какая она…
Он поразился собственным мыслям и продолжил разглядывание.
Светлые волосы, легкие, парящие. Прозрачные глаза. Он уже заметил, что они меняют свой цвет от зеленого к стальному. Все зависит от настроения хозяйки…
Прямой, чуть вздернутый нос. Мягкие губы. Приятный овал лица. Чистая кожа. Румянец на щеках… Красивая… Юная… Пылкая. Смелая. Боится чего-то. Его, что ли?

Она недовольно наморщила нос и с достоинством ответила:
- Нет, не по пятнадцать. Уже восемнадцать всем. А я на год старше.

Она сама себя не узнавала. И что она ему доказывает? Какое ему дело? И какое ей? Зачем этот бессмысленный разговор про возраст? Будто она его в чем-то пытается убедить… Она никого никогда не убеждала. Она вообще была очень спокойной, всегда знала, чего хочет. А тут…

- А мне 38… - рассеянно протянул он. «И зачем? Зачем я это ей сказал? Какое ей дело? Я будто специально подчеркиваю разницу… Невозможность… Блин, о чем это я?»

Она попыталась отшутиться:
- Неплохо сохранились, - но было видно, что для нее это был шок.
- Ага. Стараюсь.

Какое-то время они шли молча, поглощенные каждый своими мыслями.

Она кляла себя за дурацкие вопросы. Приходила в себя от полученного ответа… «Дура! Зачем было спрашивать! Ну оно тебе надо? Можно подумать, ты замуж за него собралась, и родителям представляешь…» Она украдкой бросила на него обеспокоенный взгляд и наткнулась на пару серых глаз, смотрящих выжидательно и пытливо. Он будто проверял ее на прочность, на пригодность…

Он ругал себя самыми последними словами. «И чего ты, идиот, к девчонке прицепился? То же мне, учитель нашелся. Уже в роль вживаешься, что ли? И все тебе надо! Совсем обезумел один. К малолеткам пристаешь с душещипательными беседами! Того и гляди, пригласишь скоротать вместе твою приближающуюся старость!» Он перевел взгляд на ее свеженькое личико и представил, что рядом с ним будет это юный человечек. Ему стало неожиданно тепло и приятно. Будто что-то новое входило в его жизнь. Он усмехнулся, отводя взгляд от ее обеспокоенной мордахи. Она ему нравилась. И осознание этого факта ему тоже нравилось…

 Отправлено: 25.05.08 14:30. Заголовок: Они опять встретилис..

Они опять встретились взглядами и одновременно улыбнулись. В самом деле, какая разница, сколько кому лет? Если просто хорошо вместе…

А им было хорошо. Она немного расслабилась, да и он перестал так напряженно всматриваться в ее лицо. Разговор продолжился:

- Ну, и где вы выступали уже?
- Да на фестивалях разных, в клубах. Было несколько концертов покрупнее. Вот в мае хотим с сольником в Питер поехать, но это еще не точно.
- С сольником? - удивленно переспросил он. – Это ж часа два, не меньше! А выдержите? – он хотел добавить «Вы ж еще мелкие совсем!», но благоразумно промолчал. Ни к чему опять подчеркивать их разницу.
- Да мы репетируем много, каждый день почти. Вот правда скоро съемки начнутся, времени меньше будет…
- Съемки? Клип будете снимать?
- Да нет, в сериале! Представляешь..те… - она хихикнула, - имени нас!
- Что имени вас?
- Ну, сериал тоже «Ранетки» называется! Мы там будем группу школьную играть! – ее глаза засияли и вновь поменяли свой цвет. Он смотрел на нее и не верил своим ушам… «Этого просто не может быть! Я с ума схожу… Такого в жизни не бывает!» А в слух сказал:
- В сериале говоришь? «Ранетки» называется? Ну-ну, молодцы!

Он рассеянно перевел взгляд в сторону, делая вид, что слушает, как она взахлеб пересказывает краткое содержание фильма. А сам пытался представить, как это будет…

- Я на басу играть буду, как на самом деле, да и все девчонки почти сами себя играют. Ну, в смысле, кто на чем играет… Ой, запуталась! Ну, Вы поняли! Я в смысле, что по характеру-то мы другие, и группу не в школе создавали…
- Ага, другие… - рассеянно повторил он. Затем попытался сосредоточиться на разговоре:
- Ну, вы молодцы! Я поздравляю! Такие юные, и уже и группа, и сериал! Смотри, не зазвездись! – он подмигнул ей лукаво. Она немного смутилась:
- Нееее, мы нормальные… Понимаем же, что без году неделя… - она помолчала немного, затем добавила с прежним воодушевлением:
- Мы там играть будем много вживую, да и персонажи такие … прикольные… - она опять хихикнула. – У меня там … это… ну, короче, с физруком школьным будет… - она растерялась совсем, голос почему-то сел и стал каким-то чужим. «Идиотка, нет, блин, ты вообще очумела! Зачем ты это ему говоришь? Ему-то какое дело?! Ты еще расскажи, что они там делать будут… В деталях… Хорошо, что сериал про школу, а не «Голубая лагуна» какая-нибудь! Вот он смотрит на меня уже, как на маньячку…»

Он действительно пристально смотрел на нее и пытался понять, что будет, когда она узнает… «С физруком, говоришь? Ну-ну! На басу играешь? Ага… Все… Мне кранты… Пора заказывать… Или вызывать?»

- Ага, прикольно. А остальные с кем? С директором? Или директор женщина будет? – он, конечно, прекрасно знал, кто будет директором, но ему было интересно посмотреть на ее реакцию. Нет, не просто интересно! Он жадно вглядывался в ее растерянное лицо и ловил взгляд прозрачных глаз. Она мило покраснела и выдавила из себя совсем уж писк умирающей хрипатой мышки:
- Нет…Кхе-кхе… ггггмм… Там мужчина… - она растеряла последние слова. «Все… пора сваливать… Щас он точно вызовет… Или закажет…»

Он, не смотря на то, что ее смущение ужасно его забавляло и на эту тему можно было подтрунивать бесконечно, решил перевести разговор в более спокойное русло:
- Да ладно, все нормально! Чего там в кино не бывает… Сам знаю!

Она с благодарностью заглянула в голубые глаза и растворилась в блестевших там искорках добродушного смеха. Ей захотелось, чтобы эти глаза встречали ее каждое утро… Она резко мотнула головой, отгоняя наваждение, и как можно более непринужденно постаралась продолжить эту скользкую беседу:
- Вы, наверное, много снимаетесь?
- Да, я люблю свою работу.
- Работу? Мне кажется, это удовольствие…
Он довольно хмыкнул:
- Ха! Удовольствие… А сутками пропадать на съемках? По много раз повторять одно и тоже в присутствии десятков людей? Попробуешь – сама взвоешь!
- Да неееет… Я не верю, - протянула она неуверенно. Ведь она же видела его глаза, он не может делать то, что ему не нравится! – Вы бы тогда не делали… - вырвалось у нее вслед за промелькнувшей мыслью. Она тут же испугалась своих слов, потому что он посмотрел на нее гораздо более пристально, чем полагается смотреть на мало знакомую девушку… Он пытался проникнуть внутрь нее, будто разворачивая сверлящим взглядом пласты липких нитей, оплетавших ее сердце… Ей стало зябко и как-то странно. Опять побежали мурашки, и все тело покрылось испариной. Ей захотелось закрыть свои глаза, чтобы никогда не видеть этого его взгляда… Ей захотелось навсегда раствориться в его глазах, чтобы его взгляд всегда был у нее внутри…

Она судорожно сглотнула и попыталась как-то нарушить это безумие.
- Я имела в виду… Ну, что вы такой человек… Вы бы не стали делать то, что вам не нравится…

Но нужный эффект не был достигнут, наоборот, он буквально распластал ее на составные части, и она почувствовала подступающую панику. «Если он сейчас не перестанет, я грохнусь в обморок... Ну почему он ТАК смотрит?»

- А откуда тебе знать, какой я человек? – его голос прозвучал как-то неестественно, как-то слишком уж непринужденно… Будто мокрым пальцем по стеклу…

Она испуганно пыталась что-то ответить и после нескольких судорожных открываний рта, наконец, выпалила:
- Ну, Вы же хороший…
«О Боже… Вы же хороший! Как про бездомную собачонку! Он ТАКОЙ… ТАКОЙ нереальный… а я - «ХОРОШИЙ»! Провалиться мне… Куда подальше…»

Он рассмеялся, легко и почти по-настоящему свободно:
- Хороший! Хахаха, ну ты даешь, хороший… Знаешь, как только меня девушки не называли, но «Хороший!» Хахаха… - он все еще смеялся, но в душе было как-то странно. И приятно, и гадко одновременно. Приятно, потому что она увидела в нем то, чего он сам в себе не видел уже оооочень давно… Гадко, потому что он посмел сравнить ее с кем-то… Сравнение было явно в ее пользу, это было неоспоримо. Но он запачкал ее своими намеками, своим одиночеством голодного волка, своей неспособностью любить… Ему захотелось исправить свою ошибку, и он просто сказал:
- Спасибо! – и опять нарвался на ее недоуменный взгляд. Она удивленно подняла брови, но не успела спросить: «За что?», как он ее опередил.
- За то, что дала мне надежду… Что я могу… - он немного смутился и остановился посреди дорожки, смотря в сторону. Она сделала шаг так, чтобы заглянуть ему в глаза… Но увидела гораздо больше…

И ей захотелось согреть его.
Захотелось разделить с ним свое одиночество.
Чтобы он никогда больше не страдал.
Ей захотелось, чтобы надежда превратилась в веру…

Она неловко прикоснулась к рукаву его спортивной куртки и почувствовала нестерпимый жар тела даже сквозь несколько слоев плотной ткани. Ей стало страшно, что она не сможет выдержать этого, но она сделала еще один шаг, ближе, очутившись совсем рядом и все так же ища его глаза. Он повернулся к ней и ответил на немую просьбу тем, что накрыл ее ладонь своей…

Спасибо… Я говорю тебе это простое слово, но ты знаешь, что стоит за ним… Ты знаешь, сколько боли, сколько грязи, сколько одиночества… Прости, что раньше не встретил тебя… Спасибо, что ты есть… Спасибо…

Ты все преодолеешь, ведь ты сильный, ты всегда побеждаешь! Прости, что раньше не встретила тебя… Но теперь я буду рядом! И пусть мы никогда больше не встретимся, но ты знаешь, что я есть… Спасибо…

Его рука покоилась сверху ее ладони, молчаливый диалог длился всего несколько мгновений, но для них это была вечность. Новая реальность, новая Вселенная, только для двоих, только для их бесед и встреч…

- Все будет хорошо… - прошептала она, бросая последний взгляд на его, высеченное будто из гранитной скалы, лицо.
Он кивнул ей, отпуская крепкую ладонь. Ее прикосновение приятно охлаждало кипящий разум и согревало ледяное сердце. Оно оттаяло, и снова прорастет трава… Весна… Весне дорогу!

Она чувствовала его жар, расплавивший мерзкую оболочку кокона. Она сама стала хозяйкой своей судьбы. Нити, за которые дергал кукловод, были сожжены, сожжены мосты. Отступать некуда! Позади Москва…

Они прошли еще немного по тенистой аллее и, наконец, вышли к широкому проспекту. Она бросила взгляд, полный сожаления, на пройденные метры, и нехотя сказала:
- Ладно, мне пора. Девчонки ждут уже, наверное. Репетиция у нас.
- Да? Ну, успехов тебе! Увидимся еще!
Она в надежде вскинула на него мигом повеселевшие глаза:
- Да?
- Ага! И скорее, чем ты думаешь! – он лукаво подмигнул, но она так и не решилась на вопрос, каким это образом…
- Буду ждать, - с достоинством сказала девушка и повернулась в нужную сторону. Она прошла уже несколько метров, может, даже больше, когда он ее окликнул:
- Постой!
Она с облегчением остановилась и обернулась вся в предвкушении. «Сейчас телефон попросит… Господи, ну, пожалуйста, пусть он попросит мой номер!»
- Слушай, мы же так и не познакомились!
- Да… - недоуменно протянула она. А в глазах плясали искры надежды. – Меня Лена зовут.
- А меня Виталий, - он протянул ей руку. Она с трепетом вложила в нее свою ладонь, он бережно пожал ее, обдавая теплом и нереальным счастьем, таким, что ноги сразу стали ватными… Он сам заглянул ей в глаза, пытаясь вместить последние мгновения этой нелепой встречи, впитать каждую частичку света, исходящего от нее.

Рукопожатие распалось, потому что оба не могли больше принимать происходящее, им нужно было подумать… Переплавить… Переосмыслить…

Последний взгляд, легкая улыбка, и город поглотил их…

 Отправлено: 26.05.08 08:46. Заголовок: 10. Последний взгля..

10.

Последний взгляд, легкая улыбка, и город поглотил их…

Теперь он мог перевести дух, и он выдохнул. За время его отсутствия случилась пара пробок, у троллейбуса отсоединились рога, кажется, опять кого-то ловила милиция, на одной из многочисленных строек закончился бетон и где-то обвалилась штукатурка… Он быстро все уладил и, наконец, смог похвалить себя за сообразительность. Да, не каждый смог бы так незаметно… Так тонко… Ведь он никогда не позволял себе вмешиваться в жизнь людей. У них были Другие, а он, хоть и имел возможность и силы, не собираться качать права. Так было спокойнее. Его вотчиной был город, и он был вполне доволен этим. Забот хватало, да, вполне!

Но мимо этих двоих… Он не мог пройти мимо! Они сами к нему пришли, он слышал, о чем они просили. И он готов был даже побороться за них. Да, готов, а что? В конце концов, он постарше многих… И пусть такого не было никогда, но почему бы не случиться? Ведь об этом не было ни одного соглашения, и никто никогда не подозревал вероятность такого развития событий. Но это не значит, что это совершенно невозможно!

Он совершенно бессовестным образом довольно хмыкнул, и по улицам прокатилось его дыхание, полное чувства превосходства. Они даже не могли подумать, что такое случится! Что кто-нибудь когда-нибудь придет к нему! Такое впечатление, что Они не знали своих людей! Что не Им была поручена забота о них! Да, за многие годы он увидел многое, сотни раз он видел слезы, отчаянье, радость, смерть и доброту, он научился различать в толпе тех, кому помогают Они, но сам никогда не вмешивался…

Он следил взглядом за Леной и Виталием, провожал их, пытался заглянуть в их мысли, но передумал… Он и так слишком многое себе позволил, хватит. Они больше не куклы… И он не будет приделывать им новые веревки! Никто не знает, что для них лучше, он просто хотел им помочь, но решение принимать им…

Он деликатно удалился, ведь им нужно было подумать, переосмыслить свою новую жизнь. Он не хотел мешать…

 Отправлено: 26.05.08 15:43. Заголовок: 11. Песня Окно мое..

11.

Песня

Окно мое высоко над землею,
Высоко над землею.
Я вижу только небо с вечерней зарею, -
С вечерней зарею.

И небо кажется пустым и бледным,
Таким пустым и бледным…
Оно не сжалится над сердцем бедным,
Над моим сердцем бедным.

Увы, в печали безумной я умираю,
Я умираю,
Стремлюсь к тому, чего я не знаю,
Не знаю…

И это желание не знаю откуда,
Пришло откуда,
Но сердце хочет и просит чуда,
Чуда!

О, пусть будет то, чего не бывает,
Никогда не бывает:
Мне бледное небо чудес обещает,
Оно обещает,

Но плачу без слез о неверном обете,
О неверном обете…
Мне нужно то, чего нет на свете,
Чего нет на свете.

/1893
Зинаида Гиппиус/

Как понять, в какой момент жизни ты становишься ее хозяином? Как пережить тот момент, когда ты понимаешь, что какую-то часть пути ты прошел не по своей воле? Что кто-то вел тебя, и этот кто-то тебе совсем не нравится! У него была своя программа насчет тебя, свои желания, и ему совершенно было наплевать, чего ты хочешь…

И теперь, когда ты это понял, как не сломаться? Как сделать первый шаг? Как доказать, что ты можешь идти сам, без посторонней помощи, без указки, без руководства? Как оставить за собой право обратиться за помощью, но при этом с достоинством быть хозяином своей судьбы?

***
Он шел по улицам города, смотрел по сторонам и впервые за многие годы чувствовал, как пахнет весна… Он замечал изменения, произошедшие вокруг, с такой жаждой нового, как у новорожденного. А он и был новорожденным, рожденным заново! Новая жизнь, теперь все новое…

К сладостному ощущению нового примешивалась изрядная доля горечи, ведь теперь он понимал, сколько времени потратил зря. Сколько бесцельных поступков совершил, сколько судеб разрушил, сколько тепла потерял в стремлении не обжечься. Все было так просто! Нужно было только…

Он сам не знал пока, что нужно было, но мы ведь с вами знаем?

 Отправлено: 27.05.08 22:17. Заголовок: 12. Она шла по широ..

12.

Она шла по широкому тротуару, рассеянно скользя взглядом по лицам прохожих, по однотипным домам, по бесконечным магазинам, стонущим в пробках машинам, редким деревьям, и видела все это будто в первый раз. Она решила сегодня сменить привычную уже дорогу и добиралась до репетиционной базы по-другому. Так было дольше, но зато открылась прекрасная возможность полюбоваться на просыпающийся весенний город. И ей казалось, что город оценил ее поступок: на пути ей не встретилось ни одного злого или озабоченного лица, набухающие почки наполняли воздух каким-то щекочущим сердце ароматом, и даже спешащие троллейбусы были похожи на божьих коровок…

Мечтательное выражение лица, не покидавшее ее весь день, вызвало кучу расспросов. Особенно усердствовала Лера, как всегда, конечно. Аня шикала на нее, отводила в сторонку и втолковывала, что после того раза, ну, ты понимаешь, про кого я, не надо Ленку трогать. Лера согласно кивала и опять принималась за свое. Лена же не обращала на это никакого внимания и просто улыбалась своей неповторимой улыбкой. Она вообще была в каком-то своем мире, мире, который открылся ей совсем недавно, сегодня утром. Она и не знала, что, оказывается, так легко туда попасть. Нужно только…

Она сама не знала пока, что нужно было, но мы ведь с вами знаем?

***

Эти тесные строчки давят на грудь:
Не могу ни вздохнуть, ни упасть, ни взглянуть!
Под прицелом я взгляда чужого иду,
А куда поверну – не скажу, не скажу…
Как мне сбросить ярмо, что сдавило мечту?
Да, родное, любимое, сбросить – хочу!
Полететь, убежать, взмыть за ветер небес,
Чтоб упасть, расшибиться, и снова взлететь!

Но никак не могу выбрать время летать:
То приходится есть, собирать, выметать…

Принимать жизнь как есть и не верить в мечту
Никогда, никогда, не смогу, не смогу!
Все же сброшу ярмо, убегу! Улечу!!!

 Отправлено: 28.05.08 20:59. Заголовок: 13. Любовь покоряет..

13.

Любовь покоряет обманно,
Напевом простым, неискусным.
Еще так недавно-странно
Ты был седым и грустным.

И когда она улыбалась
В домах твоих, в доме, в поле,
Повсюду тебе казалось,
Что вольный ты и на воле.

Был светел ты, взятый ею
И пивший ее отравы.
Ведь звезды были крупнее,
Ведь пахли иначе травы,
Осенние травы.

/Осень 1911
Царское Село
А.Ахматова/

Наверное, с уверенностью можно сказать, что любовь дает нам силы преодолеть все трудности, все причины, которые мы приводим себе, чтобы не быть счастливыми. Как долго мы ищем ее, как удивляемся, когда находим, и как не хотим признавать, что она поселилась в нашем сердце, впервые или вновь. Нам кажется, что, признав ее наличие в своей душе, мы изменимся, и эти изменения будут слишком кардинальными, чтобы их пережить с прежним спокойствием.

Но мы забываем о силе, которую дает любовь, если мы принимаем ее и идем вперед с открытым сердцем. И мы просим сил, но не принимаем любви. А откуда же они тогда возьмутся? И мы спотыкаемся, претыкаемся, сбиваемся, теряем и боимся жить полной жизнью. Закрываем свое сердце, не зная, что в нем уже живет любовь, что она хочет изменить нас.

Поверьте, это совсем не страшно, любить…

***

Вот как случается, оказывается, в жизни… А он и не верил, что такое бывает. Слишком уж похоже на кино, на красивое романтическое кино с обязательным хэппи-эндом. Будет ли вообще «хэппи», да и вообще, каким будет «энд» у этой истории, Виталий даже не мог себе представить. Он лишь представлял, каким будет лицо Лены, когда они снова встретятся.
Он улыбнулся, легко и совсем по-детски, перебирая в памяти все с такой точностью запечатленные моменты их краткой встречи. Он вспоминал ее прозрачные глаза. Кажется, он смог уловить систему, по которой они меняли свой цвет. И этот факт радовал его больше, чем все, что было у него хорошего в жизни раньше.
Он вспоминал ее руки, крепкие и довольно сильные для девушки. Вообще-то, он сам не мог понять, откуда он взял, что у нее сильные руки. Но он представлял их упругую мягкость, скрытую под длинными рукавами, и мечтал, чтобы они к нему прикасались совсем по-другому, не через куртку, а к обнаженной коже на затылке…
И эти нелепые кофты, в которые она была закутана, он тоже представлял. Вернее, он представлял, что скрыто под ними. И как они будут падать на пол…

Вообще-то, совершенно нормальные мужские мысли. Но почему-то ему стало грустно. И даже гадко. И вообще как-то грязно. Не хорошо так про нее думать. Она не такая. Она вообще другая. И вообще, ей 19 лет. А тебе 38. Ты ей в отцы годишься.

И вообще, придурок, о чем ты думаешь?

 Отправлено: 29.05.08 16:10. Заголовок: 14. Ей никак не пол..

14.

Ей никак не получалось заснуть. Она ворочалась в постели, такой жесткой, липкой, холодной. И на минуту представила, как она в ней не одна. Как его руки обнимают ее, как ласкают белую кожу, покрывая ее мурашками. Как прикасаются его губы. Ей очень хотелось попробовать его губы на вкус. Она предполагала, что они напоминают клюкву, но ей хотелось в этом убедиться.
Она застонала и накрылась одеялом с головой. Ей совершенно нельзя было думать о нем, ведь их встреча была случайной, нелепой и, скорее всего, единственной...

Она вдруг ощутила ужас, грозящий перейти в приступ паники. Такое она испытывала всего раз, когда… Не будем об этом. Но ужас был уже знаком, он также заполз внутрь ее души и попытался поселиться там вновь. На секунду она поддалась ему, позволила сбросить вниз, на грань, на край…

Но его глаза спасли ее, сами не зная об этом. Она их вспомнила, и все ушло. Она вспомнила, как он смотрел на нее, размалывая гранитные скорлупки, скрывающие ее сердце. Она вспомнила дрожь, покрывшую испариной ее тело при их случайном соприкосновении. И его прощальный взгляд она тоже вспомнила. Он, казалось, хотел вместить последние мгновения этой нелепой встречи, впитать каждую частичку ее души.

Она перевернулась на бок, сцепив руки между ног, будто защищаясь от нового вторжения, и вернулась к своим мечтам. Да, пусть они глупы и несбыточны, но в них гораздо больше счастья, чем во всей ее прошлой жизни.

***

И вот, когда наступила ночь и луна поднялась над Силоамом, перемешав синюю белизну его домов с черной синевой теней и с матовой зеленью деревьев, встала Суламифь с своего бедного ложа из козьей шерсти и прислушалась. Все было тихо в доме. Сестра ровно дышала у стены, на полу. Только снаружи, в придорожных кустах, сухо и страстно кричали цикады, и кровь толчками шумела в ушах. Решетка окна, вырисованная лунным светом, четко и косо лежала на полу.
Дрожа от робости, ожиданья и счастья, расстегнула Суламифь свои одежды, опустила их вниз к ногам и, перешагнув через них, осталась среди комнаты нагая, лицом к окну, освещенная луною через переплет решетки. Она налила густую благовонную мирру себе на плечи, на грудь, на живот и, боясь потерять хоть одну драгоценную каплю, стала быстро растирать масло по ногам, под мышками и вокруг шеи. И гладкое, скользящее прикосновение ее ладоней и локтей к телу заставляло ее вздрагивать от сладкого предчувствия. И, улыбаясь и дрожа, глядела она в окно, где за решеткой виднелись два тополя, темные с одной стороны, осеребренные с другой, и шептала про себя:
- Это для тебя, мой милый, это для тебя, возлюбленный мой. Милый мой лучше десяти тысяч других, голова его - чистое золото, волосы его волнистые, черные, как ворон. Уста его - сладость, и весь он - желание. Вот кто возлюбленный мой, вот кто брат мой, дочери иерусалимские!..
И вот, благоухающая миррой, легла она на свое ложе. Лицо ее обращено к окну; руки она, как дитя, зажала между коленями, сердце ее громко бьется в комнате. Проходит много времени. Почти не закрывая глаз, она погружается в дремоту, но сердце ее бодрствует. Ей грезится, что милый лежит с ней рядом. Правая рука у нее под головой, левой он обнимает ее. В радостном испуге сбрасывает она с себя дремоту, ищет возлюбленного около себя на ложе, но не находит никого. Лунный узор на полу передвинулся ближе к стене, укоротился и стал косее. Кричат цикады, монотонно лепечет Кедронский ручей, слышно, как в городе заунывно поет ночной сторож.

/«Суламифь» А.Куприн/

Ожидая прихода любви, той единственной, которая изменяет нас, мы делаем много ошибок. Мы проходим много путей, мы даже теряемся по дороге, мы ранимся об острые колючки воспоминаний, и боимся, боимся, боимся… Снова испытать боль, беспомощность и пустоту после того, как любовь кончится.

Странно, но мы ведь ничего не делаем для того, чтобы сохранить любовь в своем сердце надолго...

 Отправлено: 30.05.08 00:50. Заголовок: 15. Она проснулась..

15.

Она проснулась будто от толчка в плечо. Достала из-под подушки мобильник. «5:49». Да, еще бы спать и спать, но, как ни странно, совсем не хотелось. Она вскочила с кровати и быстро подошла к окну. Город был покрыт рассветной дымкой, и панорама высоток вдали казалась таинственным горным кряжем, прорастающим из лона земли. Пятен распускающейся зелени еще не было видно, но она знала, что в воздухе носится ни с чем не сравнимый аромат просыпающихся почек, который будет заглушен смогом всего через несколько часов. Повинуясь безумному порыву, она распахнула окно и сделала первый вдох. Вдох нового дня…

Стало холодно, но она стойко держалась, напитываясь этим порывом. Ей сегодня многое предстояло. Сегодня был первый день съемок.

Наконец, когда руки и нос стали совсем холодными, она резко закрыла окно и пошлепала в душ. Греться.
А на другом конце города он лежал в постели, разбуженный недавно появившимся постоянным утренним спутником – солнечным лучом. Он ласково касался лица и напоминал свет, исходящий из ее глаз. Сегодня! А сердце замирало сладко, билось толчками, совсем как в юности, когда он влюбился в первый раз… Сегодня…

Он быстро встал, заправил кровать и пошел в ванную. Там он ловил собственные радостные взгляды, отраженные в зеркале, и удивлялся сам себе. Разве это возможно? Возможно…

 Отправлено: 30.05.08 07:51. Заголовок: Первый день съемок с..

Первый день съемок сериала «Ранетки» был организационным, ничего особенного не предполагалось, кроме знакомства актеров друг с другом, со съемочной группой и сценаристами. Конечно, девушкам как непрофессиональным актрисам нужно было многому научиться, и их решили включать в работу постепенно, сильно не перегружая. И конечно, нужны были хорошие отношения между всеми, ведь очень многое зависело от контакта между главными героями. Сериальные пары были утверждены давно, и у актеров-профессионалов было время продумать стратегию поведения со своими впервые снимающимися партнерами.

Большие надежды возлагались на Виталия Абдулова, ведь он как наиболее опытный артист мог многое подсказать своей основной партнерше – Елене Третьяковой. Да, девушка была, несомненно, талантлива, артистична, и вообще смотрелась солиднее остальных Ранеток, но ей не хватало навыков, и об этом он должен был позаботиться.

Вот и сегодня, многие еще в пути, а Виталий уже на площадке, весь в движении, обсуждает свои костюмы, пробует грим, консультируется со сценаристами и ждет появления девушек и, конечно, Елены. А вот и она! Первая, однако. Неплохая заявка. Пока все не съехались, нужно уделить им пару минут, познакомить. Им будет, что обсудить в свободное время.

- Виталий, пойдем, хочу тебя познакомить… Леночка, вот, представляю тебе Виталия Абдулова, одного из основных героев. Сценарий читала?
- Да, конечно…
- Ну, так он – Виктор Михайлович Степнов, физрук, так сказать, твоя опора и надежда… *ой, что это я сказал? Почему надежда? Ну, ладно, проехали*
- Очень приятно, Елена…
- Да, мне тоже.
- Ну, я побежал, еще столько дел! А вы пока пообщайтесь!

 Отправлено: 30.05.08 08:54. Заголовок: Она стояла, отведя в..

Она стояла, отведя взгляд в сторону, и не могла поверить, что все это происходит с ней. Кино какое-то. Голливудская мелодрама. Кино на съемках кино. Зашибись… Интересно, он знал, кто она, когда они встретились? Или догадался позже? Она отвернулась еще больше, боясь расплакаться от … обиды? Досады? Или может, счастья?.. Неловко поковыряла носком кеда землю и тяжело вздохнула. Молчание повисло в воздухе, и это было невыносимо. Нужно было что-то предпринять, и она повернулась к нему, но еще не решилась поднять глаз.
- Ну, здравствуй… Вот и встретились… Я же говорил, что скоро увидимся.
Его голос звучал нарочито непринужденно, но в глазах застыло напряжение: да или нет? Обидится? Поймет? Простит? И что делать, если нет…
Она нерешительно подняла голову, собрав всю волю в кулак, хотела сказать что-нибудь колкое, резкое… Да так и застыла, растворившись в его взгляде, напряжение в котором постепенно сменялось нежностью…
- Я… я… - голос звучал хрипло и совсем по-чужому, не позволяя ей сказать хоть слово. Да и нужны они были, эти слова?
Он протянул ей руку для пожатия, все так же щедро одаривая пляшущими в глазах искорками тепла, и еще в них была уверенность, что она все понимает… Она чуть помедлила, стараясь настроить глупую голову на максимальное запоминание этого момента, и вложила свою ладонь…

Здравствуй! Как же долго я тебя ждал! Как скучал! Как торопил время! Я не жил, я доживал эти дни, весь в ожидании встречи с тобой! Пожалуйста, прости, что мы не встретились раньше, но мне нужно было знать, нужно было удостовериться, что это все правда… Что это по-настоящему…

Здравствуй! Я и не надеялась, что когда-нибудь смогу снова тебе это сказать! Спасибо за эту встречу, и спасибо за то, что ты меня ждал. Я не жила без тебя, я лишь проживала, надеясь на чудо, на волшебство, на сказку. И ты мне подарил все это, подарил целый мир… И я знаю, что все это правда… Что это по-настоящему…

Он никогда не думал, что обычное рукопожатие может закончиться духовным оргазмом. Но это было именно так. У него было много всего… женщин… любовниц… жен… боли… счастья… тепла… расставаний… преткновений… надежд… Все это промелькнуло перед глазами, как будто перед смертью. Он отчетливо понял, ЧТО было и ЧТО теперь будет. Он был полон до краев этим новым, и наклонился чуть ниже, заглядывая в ее глаза. Она подалась навстречу, и на секунду ей показалось, что он прикоснется к ее губам… Она даже их чуть приоткрыла, прерывисто выдохнув, а он внутренне застонал, увидев ровный ряд белоснежных зубок, видневшихся там. Он попытался преодолеть наваждение, обхватив ее за запястье так, будто собирался поцеловать ей руку…

 Отправлено: 30.05.08 15:20. Заголовок: Но их совершенно на..

Но их совершенно наглым образом прервали…

- Ленка! Привет! Ты уже здесь? А я звоню тебе, звоню, а ты не берешь… Привет, я Лера!

Оба еще несколько мгновений смотрели друг на друга, пока, наконец, не смогли разъединить свои руки. Это было так сложно, так противоестественно… Они перевели взгляд на Леру, пытаясь сфокусироваться на скачущем видеоряде. Лена криво улыбнулась, Виталий хриплым голосом поздоровался.
- Привет… Гхм-гхм… Я… гхм…
- Это Виталий Абдулов, наш физрук.
- Степнов? Виктор Михалыч? Гыгыгы, - Лерка толкнула ее в бок и процедила сквозь зубы:
- Какой симпатяжка… - и добавила громче:
- А я Лера-Ранетка! Барабаню и пою!
- Ага… Приятно познакомиться, - Виталий уже более свободно улыбнулся и вновь протянул руку для рукопожатия. Но на сей раз все прошло как обычно: легкое касание и почти никаких эмоций. Только взгляд Лены заставил его призадуматься… Уж не зарождение ли ревности в нем промелькнуло? Но об этом он мог только мечтать…

И завертелось. Новые лица, знакомства, крики, приветствия… Лену почти сразу увели, и им так и не удалось больше пообщаться. Лишь на общем собрании он изредка кидал на нее нежные взгляды, выхватывая ее ответные, слегка виноватые, но полные тепла…

 Отправлено: 31.05.08 13:18. Заголовок: 16. Как все милень..

16.

Как все миленько, как чудесненько… Гыгык, он был доволен и чуть ли не приплясывал от радости! Какой чудесный день, какой чудесный пень… Тарарарарарарам… Пела она песни, плохие да фальшиво… Игыгыгыгык!!!! Есть еще порох в пороховницах и ягоды… Гм, ну ладно. Взбесившийся город – зрелище не из приятных, итак, вон, две аварии случилось! А все из-за того, что он слишком резкий поворот на одной из улиц не доглядел…

Он принялся за дело, разобрался со всеми проблемами и лишь к вечеру смог немного понаблюдать за своими… подопечными? Друзьями? Детьми? Хм, он пока не определился, кто они для него, ясно, что ближе, чем кто бы то ни было.

Все было вполне так, нормально: оба метались по постелям, не зная, что думать, как дальше жить и все такое. Нормальное состояние. Влюбленность называется. И в их руках, чтобы она переросла в любовь. А если они не захотят, испугаются или кто-нибудь вмешается, то он уж об этом позаботится…

Разве у них теперь был выбор?

Парарам, пампам, парарам… Любовь нечаянннно нагряяяянеееет…

 Отправлено: 31.05.08 23:31. Заголовок: 17. Ты пришла и пос..

17.

Ты пришла и поселилась в моем сердце… И что мне теперь с этим делать? Ты хоть понимаешь, как все на самом деле сложно? Ты вообще представляешь себе это? Насколько мы разные… Сколько преград между нами…

Возраст. Вот мне уже 38, а тебе всего 19. Я старше ровно в два раза. Я мог бы быть твоим отцом. Хотя твой, наверное, чуть старше. Как он это воспримет? Да он меня на куски порвет, или я его… За тебя. Я бы порвал. Если бы какой-то там старый придурок посмел на тебя посмотреть! Да я бы любого порвал, не только старого, и молодого тоже! У них ни хрена хорошего в голове нет, у этих отморозков, одни обмылки. Я как представлю, что какой-нибудь … до тебя дотронется… Попробует что-то там потребовать… или предложить… И ведь я не могу быть все время рядом! Или ты на кого-нибудь из них посмотришь… Ты ведь молодая, тебе любви хочется, тепла, плеча крепкого, поцелуев при Луне… Все вы, девчонки, такие. Глупенькие, наивные. Об одном и том же мечтаете… А нам совсем другое нужно. Не всегда, правда. Да. Но без этого тоже никуда… И что мне прикажешь делать тогда? Прибить его? Или смотреть на вас, счастливых, пытаясь собрать себя по кусочкам? Навряд ли получится… У меня уже столько всего было… Столько раз ошибался.

Вот и вторая причина. Память. Куда от нее денешься? Как залечить все эти воспоминания? Я ведь думал, что никогда больше не смогу посмотреть на кого-то… Так, чтобы запомнить. А тут ты. И не просто запомнилась. На сердце выцарапана теперь. Как мне тебя забыть? А ведь нужно забыть, нужно…

И даже если отбросить эти причины, остается третья. Слишком банально, слишком предсказуемо. Служебный роман. И в сериале любовь, и в реале. Ты понимаешь, что начнется тогда? Охота… Журналюги, лезущие с идиотскими вопросами… «Елена, скажите, когда вы познакомились?» Будто непонятно, придурки… «Лена, каково это, быть подружкой известного актера?» Подружкой! Какая ты подружка… Ты моя жизнь… Но это ведь не волнует! «Лена, вы же тоже востребованны, как вам удается поддерживать ваши отношения? Как часто вы звоните друг другу? Шлете СМС? А можно почитать последнюю? А вы ревнуете друг друга? Ведь столько поклонников, поклонниц! А как отнеслись ваши родители к отношениям на съемках? А как ваши родители относятся к роману с человеком старше вас в два раза? А будете ли вы продолжать встречаться и после сериала? А что вы чувствуете, когда занимаетесь любовью?»
Фотографы, ловящие каждый взгляд, и выставляющие потом пошлые фотки в Интернете… Вот мы целуемся… Вот ты поправляешь джинсы… Вот показываешь язык… Опять целуемся… Или еще покруче…

И ты, конечно, не выдержишь. Испугаешься. Устанешь. Отчаешься. Захочешь побыть в тишине и покое. Ведь кроме сериала, будет еще и группа, ее популярность. И все будут обсуждать, все будут показывать пальцем. А тебе будет стыдно. Передо мной, потому что предала. Перед собой, потому что предала. И придет боль. Оглушительная, беспощадная. И ты возненавидишь меня. А потом и себя…

И скажи, оно того стоит? Ведь все равно ничего хорошего не выйдет. Давай оставим все, как есть. Будем просто друзьями. И ничего больше…

Так проще. Прости…

 Отправлено: 31.05.08 23:32. Заголовок: 18. Ну, вот мы и в..

18.

Ну, вот мы и встретились… Спасибо! За чудо, за волшебство, за сказку! За твои глаза, за улыбку, за руки… Как бы я хотела… Как бы хотела, чтобы между нами не было никаких преград! Пожалуйста, не бойся ничего! Я с тобой…

А ведь знаешь, все могло бы быть иначе… Если бы ты испугался. Если бы не смог перейти грань, разделяющую нас. Но ты сильный… Ты все сможешь! Пожалуйста, не оставляй меня… Я не хочу больше быть одна!

Я не хочу больше боли…

Я хочу быть счастливой. Не оставляй меня, не уходи… Мне кажется, что ты ускользаешь… Пожалуйста, я не хочу больше боли… Да, да, я согласна, согласна! Пусть мы будем просто друзьями, но, пожалуйста, будь рядом! Просто рядом! Мне ничего не нужно больше… Ты сможешь? Ты сможешь сделать это?

Для меня…

Спасибо…

19.

Что славного для сердца в том,
Что никогда оно не встретит сердца,
Что бьется также слаженно и сладко?

Что же хорошего, коль встретить не придется
Того единственного, чьи глаза увидев,
Захочется навеки с ним остаться?

Зачем стенать и плакать, убиваясь,
Глубокими, дремучими ночами,
О том, с кем встреча не придется?

И песню петь единственную грустно,
О том любимом, нежном, несравненном,
С кем никогда увидеться не дастся?

Зачем все это? Для утехи сердца,
Ленивого до настоящей правды,
И жадного до сумрачных стенаний?

О, никогда я не воскликну с болью:
«Единственный! Любимый! Как же долго,
Как долго я в ночи тебя искала!»

И не заплачу, черты любимой не увидев,
Не ощутив под пальцами дыханья,
Что с милых уст срывает поцелуи.

Вы спросите: что, сердце, огрубело?
Любить не жаждет, жаждет лишь покоя,
Что мертвые хранят, уснув навеки?

Или ты столько в жизни настрадалась
Из-за любви неверной, что отвергнуть
Спешишь простое девичье желанье?

Отвечу так я: люди, посмотрите,
Сколь часто мы, любовь не видя,
Проходим мимо заповеданного счастья.

Оно ведь рядом: в каждом дуновенье,
В листке, цветке, травинке, ручейке.
В глазах любимых и единственно желанных.

Любовь же моя рядом, спит спокойно,
И снятся ему дальние походы.
И я.

И сын наш.
Сильный и пригожий,
Что по стопам отца пойдет упрямо.

Берегите счастье!

 Отправлено: 01.06.08 14:44. Заголовок: 20. Съемки продолжа..

20.

Съемки продолжались уже третий месяц. Был, правда, краткий перерыв между сезонами, но всего лишь на неделю. Предстояло очень много работы. По сценарию отношения между всеми героями становились сложнее, много было щекотливых моментов, поэтому от актеров требовалась как можно более уважительное и деликатное отношение друг к другу.

Конечно, девчонкам было сложно. Женя, такая активная и решительная в реальной жизни, играла довольно неуравновешенную особу. Которую еще и жестоко тиранили родители. Да и первая любовь тоже непросто ей давалась. Куча запоротых дублей, а все из-за того, что они с Лысковым не могли заставить себя быть серьезными! Ладно еще, когда они просто гуляли, держась за руки! Там можно было вырезать бесконечные «хи-хи», но вот сцена с поцелуем… Это было невыносимо! Пока все было отснято, со всех по семь потов сошло!

Аня, правда, неплохо держалась. Но до поры до времени… Потом началось! Служебный роман у них, видите ли. Чуть разборки не устроили в кадре, когда они с Кропаловым поцелуй репетировали. Пришел Тихонов, и поехало… Разнимало парней пол съемочной группы. Хорошо, Абдулов рядом был. Против него, конечно, не попрешь. Быстренько раскидал их по разные стороны, мозги вправил, да еще и спасибо ему потом оба сказали.

Кстати, об Абдулове. Они с Леной лучше всех смотрятся. Он, конечно, профессионал, но от девочки такого никто не ожидал. Надо подумать на ее счет. Может, предложить что-то потом? Хотя, она же без подруг не согласится… Но если что-то стоящее подвернется… Мда, так убедительно они играют… Если бы не знал, что там было у Виталия с …, то мог бы предположить, что он к ней действительно неравнодушен. Да и она тоже... Но она со всеми приветлива, всегда в хорошем настроении, не жалуется, даже если сильно устала. Хорошо смотрятся. Натурально.

Вот после их концерта в Питере покажем дальнейший сценарий. Интересно, как они справятся с этим эпизодом? Мда… Надеюсь, все будет нормально, и они действительно просто хорошие партнеры, и только.

 Отправлено: 01.06.08 22:21. Заголовок: 21. И потянулись д..

21.

И потянулись дни, наполненные мукой…
Быть рядом с ней, но не посмеют руки
Ее руки и невзначай коснуться,
Чтоб сердце глупое вдруг не смогло проснуться…

В нем похоронены давно осколки счастья,
Их теребить не стоит. Да, всевластье
Ты над душой истерзанной имеешь!
Но разбудить ее сама вряд ли посмеешь…

***

Он чувствовал себя героем, подвиг которого никак не оценен. Никто не обращал внимания на титанические усилия, прилагаемые для спасения мира. Совершенно никому не была дела до того, что в результате бессмысленных сражений он растерзал себя в клочья, и кровоточащие куски мяса беспорядочно свисали с обглоданного солнцем костяка…

А нужно было улыбаться. Превозмогать эту боль. Каждый день, целый день. Рядом с ней… Натыкаясь на ее удивленный взгляд, вырывающий с каждым разом все больший и больший кусок из плоти, уже и так еле прикрывающей отвратительное белое крошево. Потому что кости не выдерживали груза из боли и отчаянья, и процесс саморазрушения был запущен…

О, каким он был талантливым актером! Он сам выдвинул себя на этот Оскар с отвратительным оскалом. И он вручал себе его каждый день, сменяя вечером пропитанные кровью простыни. Если бы кто-нибудь знал… Если бы кто-то мог представить…

Иногда он почти сдавался. Особенно когда видел ее улыбку, адресованную только ему… Он ловил нежные взгляды, улыбался в ответ, а перед глазами стояли совсем другие картины…

Светлые волосы, разметавшиеся по подушке…
Мягкие губы, прикасавшиеся к его глазам…
Длинные ноги, переплетенные с простынями…

Он улыбался ей… А как это было трудно! Практически невозможно… Но все-таки возможно!

Как же трудно было проявлять к ней симпатию по сценарию, как глупо было прикасаться по-дружески… А эти объятия в последней серии? Когда освободили родителей ее героини? И она забежала в спортзал, и бросилась ему на шею, и говорила что-то нечленораздельное, а он стоял как идиот и пытался понять, как ему жить дальше, ощущая ее запах на своей одежде? Он впитывал это краткое мгновение, наслаждался секундами обладание ее телом, прикосновениями ее рук к его шее… И ее взглядом… Да, он прекрасно знал, что ей почти не приходилось играть, ее чувства были искренними, и тем они были драгоценнее для него!

Но он не мог позволить себе их принять, потому что сценарий и для этой истории уже давным-давно написан. Он жесток и банален, и в его силах было лишь не позволить ей его прочитать… Написать свой у него не было сил…

Как не было сил дать ей понять, что ее чувства бессмысленны, что он не ответит на них, а она не посмеет… Да, он знал, что она не посмеет! Слишком она… Он не хотел думать, что она к нему испытывает!

Это ее дело… И не ему об этом судить! Хватит с него и своей ноши…

 Отправлено: 02.06.08 14:04. Заголовок: 22. Зачем ты мучаеш..

22.

Зачем ты мучаешь меня?
Зачем…
Ну почему захлопнул
эту дверь,
Что привела бы к счастью?

Прости себя. Прости меня.
Прости,
И, наконец, ответь на стук,
впусти,
Я в темноте в ненастье…

***

Она совершенно ничего не понимала. Чувствовала себя полной дурой. Ей казалось, что она бьется в какой-то нескончаемой битве, и непонятно, где свои, а где враги. Все смешалось, перепуталось! Никаких ориентиров, никаких указаний! Она была уверена, что победа близка, но с каждым ударом меча, разрубающим липкие сети дурмана, она все глубже и глубже погружалась в истерический бред…

Вечный День сурка… Вечное противоборство…

Ну, скажите, разве мог человек, который доводил ее до обморока своими взглядами, теперь лишь вежливо улыбаться в ответ? Она не понимала, что произошло с ним! Совершенно не понимала! Она ведь не дура, прекрасно представляет, что на публике, при всех им нельзя показывать свои чувства, что между ними обычные дружеские отношения партнеров по сериалу. Да, они играют начинающуюся влюбленность, да, и в сериале, и в жизни у них все на грани фола… Но ведь можно было бы как-то решить это! Но все попытки вызвать его на проявление каких-то более серьезных чувств не увенчались успехом.

Но она же чувствует, что он страдает! Что он мучается! Она же видит, что он сражается сам с собой… Ведь она же женщина… Да, пусть не слишком опытная, но и у нее было… Всякое было. Не стоит об этом. Боли было достаточно, да, ее хватило, чтобы сейчас разглядеть за липким мороком его боль.

И как бы он не старался спрятать подальше свои чувства, но ему не всегда это удавалось. И она была почти счастлива, когда они снимали сцену в спортзале, ну, когда родителей ее героини освободили… Она постаралась вложить в свои объятия все силу чувств, на которую была способна! Его тело обдавало жаром, секунды объятия сказали для нее слишком много, больше, чем он хотел бы, наверное… А его взгляд, его улыбка? Он был очень хорошим актером, да, но почему в его глазах за маской спортивного интереса было столько горечи? И она отдавала ему свое тепло в эти краткие мгновения, она хотела исцелить все раны, залечить все шрамы…

Прикасаться к его груди, утопая пальцами в курчавых темных волосках…
Таять в крепких объятиях…
Ловить в его глазах отблески лунного света…

Но он не позволял ей. А у нее самой не хватило бы смелости показать свои чувства… Уж слишком многое было против! Но она бы все преодолела, она бы смогла, она бы выдержала! Да, конечно! Ради него…

Но без его согласия все теряло смысл. Слишком велик был страх сделать первый шаг. Ведь столько всего было…

 Отправлено: 02.06.08 23:38. Заголовок: 23. - Слушай, ну ск..

23.

- Слушай, ну сколько можно копаться! Уже все вниз спустились, а ты красоту наводишь! В Ледовом нам тоже гримерку выделят, не беспокойся!
- Отстань, мне одни глаз осталось докрасить! Знаю я эти гримерки: темно, накурено, бесконечно кто-то шастает! Ты бы сама лучше причесалась, что ли…
- Так, девочки, прекратили ругаться, собрали вещи и мигом вниз! Водитель уже подъехал!
- Ну сейчас, пять минут еще!
- Короче, я пошла, ты спускайся. Найдешь дорогу…
- Бебебе, это ты у нас блондинка… Ээээ, поосторожней! Щас мне глаз смажешь, вообще никуда не поеду!
- Да ну тебя…

Она вышла из гостиницы, неся на плече спортивную сумку. Возле автобуса нервно курил несчастный водитель, в сторонке обнимались Аня и Дима. Она подошла к двери и выругалась… «Ненавижу эти автоматические двери! Пол прохода вечно загораживают!» Сумка, как всегда, не хотела вписываться в узкое пространство, к тому же хорошо развернуть ее мешал холодильник, бодро пристроившийся сразу у входа. «Вот блин! Уснули там все, что ли? Ну, встаньте с места, затяните ее наверх, я ж как слон в посудной лавке!!!»
- Эээй, есть кто живой?

«Молчат, заразы. Все уже должны сидеть внутри, неужели поразбежались?» Она попыталась залезть на верхнюю ступеньку, но сумка зацепилась длинным ремнем за какую-то штуковину от двери. А она именно в этот момент пихнула ее вперед со всей силы и… пропахала бы носом прямо в водительское сидение, если бы сзади ее кто-то не поддержал.

- Ну, кулема, настоящая Кулемина! Вжилась в роль…
- Да, а мне прикажешь теперь тебя вечно спасать?

От его голоса по телу поползли мурашки, сердце забилось сразу часто и как-то рывками. Она слегка повернула голову и оказалась совсем рядом с его губами. Он дышал ей прямо в ухо, щекоча щетиной. Она судорожно вздохнула и попыталась совершить движение по ступенькам, но не тут-то было… Упавшая сумка мало того, что лежала прямо под ногами, но и намертво застряла в двери. А боковые ручки обмотались вокруг ног, не давая даже нагнуться. Она беспомощно забилась, пытаясь как-то высвободиться, но стала только заваливаться назад, на него… А это было еще опаснее… Губы касались уха, шеи, обдавали жаром, а руки неожиданно крепко прижали ее к себе, приподнимая вверх…

- Не дергайся…

Она мотнула головой, щекоча его отросшими волосами. Он утопал в их аромате и не мог заставить себя ее отпустить…

- Спокойно… - прошептал он ей на ухо, скользя губами по шее, - я сейчас тебя приподниму, а ты не дергайся…

Она опять мотнула головой и позволила себе откинуться назад, на него. Он просунул голову ей под мышку и нагнулся вбок, снимая спеленавшие ее ручки от сумки… Она помогала ему, поджимая ноги. С левой все прошло более-менее гладко, а вот с правой никак не получалось. Он поставил свою ногу на ступеньку и посадил ее сверху, на колено. Она развернулась чуть боком, обхватывая его за шею, прижимаясь губами к щеке… Вдыхая его запах… По телу скакали мурашки размером со слонов, он крепко прижимал ее левой рукой к себе…

Наконец, нога была вызволена из плена, и он зашвырнул ее сумку далеко в проход… Она была свободна…
Но он не отпускал ее…

Он просто не мог себя заставить разомкнуть руки…

Он аккуратно приподнял ее и затащил в проход.

Как ему это удалось, он и сам не понимал, ведь ступени были довольно крутыми, а пространство очень узким.

Но, оберегая от ударов, он прижал ее еще крепче к себе…

Она потеряла связь с реальностью…

Он все еще держал ее в воздухе, прижимая к себе…

Она крепко обнимала его за шею… Прижалась к щеке, прошептала: «Спасибо!»

Он понял, что если сейчас не отпустит ее, то ему конец…

- Не за что...
Он подтолкнул ее дальше по проходу. Перед глазами был туман, ее бил озноб, руки горели от прикосновений к его коже. Неудивительно, что, сделав пару шагов, она опять наткнулась на сумку. Он нагнулся, прижимая ее к ровным рядам сидений, поднимая злосчастный багаж.
- Куда… Где будешь сидеть? – его голос звучал хрипло и сдавленно, вызывая в ее сознании безумные картины.

Она не могла ответить, просто махнула головой в сторону одного из ближайших мест. Он подтолкнул ее еще вперед, закидывая сумку на верхнюю полку. Затем прошел чуть дальше и сел на противоположной стороне.

Всю дорогу она чувствовала на себе его взгляд, хотя сидела, отвернувшись к окну, слушая плеер. По щекам бежали слезы бессилия…

 Отправлено: 03.06.08 09:52. Заголовок: Ледовый дворец встре..

Ледовый дворец встретил их ревом толпы, растяжками с надписями фанатского содержания, вспышками доморощенных фотографов и пустоватой сценой. Концерт отыграли на одном дыхании, потом еще минут сорок отвечали на вопросы поклонников. Все пребывали в полной эйфории, и после выхода за кулисы, на сей раз окончательного, было решено продолжить банкет просмотром Евровидения.

Девчонки кидались в объятиях своих партнеров по сериалу, сопровождавших их, несмотря на то, кто кому кем приходился… Она осталась одна, впрочем, как всегда… Драйв от концерта все еще не давал раскинуть, ожидание выступления Димы Билана приятно щекотало нервы… Она надеялась, что он не подкачает.

Дорога в гостиницу прошла под безумство орущих мальчишек, под подколы девчонок о ее любви к Билану, о том, что она главная фанатка. Она смеялась в ответ и писклявым голосом пела его песни. Ловила его тяжелые взгляды… Он даже не поздравил ее с удачно отыгранным концертом, и она бесилась еще больше, доставляя себе удовольствие, глядя на его мрачную физиономию.

Завалились в гостиницу, чтобы собраться через десять минут в номере у Леры, Жени и Наташи. Она жила с Аней, но неизвестно, куда та пойдет после… Может, найдут укромный уголок с Димкой… Она улыбнулась своей неповторимой улыбкой, радуясь за подругу. Все-таки пусть и глупо, но этот служебный роман пока принес только счастье… В отличии от ее чувств… Она не завидовала, нет, просто было немного обидно…

Рассаживаясь перед телевизором, она оказалась напротив его. И могла позволить себе не стесняться в выражении чувств по отношению к выступающим артистам. Мальчишки раздобыли выпивку, хотя всем и так было весело… Но она лишь пригубила что-то сладкое, не хотела завтра головной боли. Хватало и разорванного сердца.

Но он пил, причем довольно много. Ему было неловко с молодежью, ведь Стефанцов не поехал с ними. И он пытался сильно не выделяться, лишь бросал на нее странные взгляды… Во время объявления результатов он уже изрядно набрался, и кричал вместе со всеми. Это немного коробило, ей хотелось зажать ему рот руками, а затем целовать эти терпкие губы, доставляя живительный воздух… Она чувствовала возбуждение от его выкриков, от хриплого голоса, от взглядов, которые он, уже не скрываясь, бросал на нее… Они были похожи на те, первые, от которых она обмирала там, на аллее..

Наконец, мы победили! Последняя страна проголосовала, хотя уже полчаса было ясно, что Диму никто не обойдет! Всеобщие скачки, крики, бой подушками, поцелуи, слезы, объятия… Она неожиданно оказалась рядом с ним, или он рядом с ней… Она плохо понимала, впрочем, как и он…

В той стороне коридора еще доносились крики, когда она трясущимися руками отпирала дверь в свой номер… Он дышал ей в шею… Ноги немели… Она ждала его прикосновений…

 Отправлено: 03.06.08 22:41. Заголовок: Дверь открылась, и о..

Дверь открылась, и он проскользнул первый и сразу прошел вглубь. Она прижалась спиной к прохладной деревянной поверхности, рассеянно следя за ним взглядом. Он метался по небольшой комнатке, хватая попадавшиеся под руку вещи, задевая мебель, спотыкаясь на не слишком послушных ногах. В воздухе сгущалось напряжение. Она открыла было рот, чтобы сказать хоть то-то, но мозг отказывался работать.

Так продолжалось минут десять, пока он не споткнулся и не свалился на кровать. Резко сел и обхватил голову руками. Что-то прошептал, но она не расслышала. Она все так же неподвижно стояла у двери, не сводя с него взгляда. Ноги уже стали затекать, по телу струился холодный пот. Ей хотелось в душ, ей казалось, от нее пахнет, как от самки в период течки. Она его хотела, хотела его губ, рук, хотела прикосновений, пусть грубых, пусть они об этом пожалеют… Но она не могла заставить себя сдвинуться с места, а он застыл, сидя на кровати к ней спиной, обхватив голову руками…

Он чувствовал ее запах… Он заставлял себя сидеть… Он не мог понять, как он здесь очутился и главное, зачем. Ему надо уйти. Он резко вскочил и повернулся к ней. Вернее, он повернулся к двери, но там стояла она… Он преодолел разделяющее их расстояние одним прыжком зверя к своей самке и навис над ней, обдавая жаром. Ее била крупная дрожь, и он видел это. Она чуть слышно застонала, сползая вниз по гладкой поверхности. Он не дал ей упасть, удержал, просунув свою ногу между ее ног, опираясь коленом о дверь. Схватил ее лицо обеими руками, заставляя посмотреть в глаза… Она совершенно ничего не соображала, только слезы текли по щекам. Он вывернул ее наизнанку, располосовал на куски, разорвал в клочья своими глазами, в которых горел неистовый огонь. Она плавилась под ними, шевеля опаленными губами…

Он вытер большими пальцами стекающие по лицу слезы и прижал ее голову к себе, зарывшись носом в светлые волосы. Она пахли потом, каким-то гелем для волос и сигаретами, а еще они пахли ее желанием… Он впитывал ее всеми порами, наслаждался и понимал, что больше никогда не сможет прикоснуться к ней… Она едва слышно вздрагивала, сидя у него на коленке, он ласкал ее шею, прикасался губами к мочке уха и молчал.

Она не могла этого больше выносить, резко дернулась и обхватила его ногами. От неожиданности он потерял равновесие, а они повисла на нем, ловя его ошарашенный взгляд. Теперь уже она схватила его лицо в свои ладони, ища его губы, но он убрал ее руки, покачав головой, и она в бессилии уткнулась в плечо, содрогаясь в рыданиях… Он подхватил ее опустившиеся было ноги, прижимая к себе верхом, и отнес на кровать. Положил, с трудом расцепляя сведенные в невысказанном желании конечности. Она сразу отвернулась, сжимаясь в комочек, беззвучно плача. Он снял с нее кроссовки и попытался стянуть кофту. Но она рыкнула и дернула ее на себя. Тогда он просто укрыл ее сверху одеялом и сполз на пол. Сил больше не осталось…

Я ненавижу тебя… Пропади ты пропадом… За что ты так со мной??? Что я тебе сделала!? Я что, хуже всех? Я тебя недостойна? Ты это хочешь мне сказать… Я люблю тебя, я хочу тебя, я тебе отдаю всю свою жизнь, а ты ее выбросил… На помойку… ЗА ЧТО???

Ты ненавидишь меня… Я знаю. Если можешь, прости. Я люблю тебя, я хочу тебя, я отдаю тебе всего себя, но не могу принять твоей любви. И пусть тебе сейчас больно, но ты поймешь… Потом. Прости…

Она проснулась от звука закрываемой двери. Светало. Он ушел…

 Отправлено: 04.06.08 07:50. Заголовок: 24. Он метался по т..

24.

Он метался по темным улицам и изнывал от бессилия… Как же не вовремя они уехали… Как он мог их оставить в такой момент! Это было просто безумие! Когда Виталий принял это совершенно дурацкое решение, когда Лена совсем отчаялась и замкнулась, а он не мог им помочь теперь. Они были в недосягаемости, он не мог зайти на чужую территорию.

Ладно, если бы это был кто-то другой, но П. … Этот заносчивый молокосос… «Культурная столица», побери ее все ветры Пространства! Да там и 15 минут пробыть нельзя, сразу крышу рвет… Несмотря на, безусловно, великолепные виды, дворцы и парки. Но это все снаружи, наносная оболочка, искусственно взращенная. А внутри… Трупы и болото, страдания и крики… Гниль. Низкое небо, будто специально созданное без солнца… Оно просто не могло пробиться сквозь постоянную толщу облаков и принести свой свет, живительный и очищающий.
У него была своя теория на этот счет, почему же в П. так тяжело находиться, почему там такая атмосфера. А все из-за того, что город был создан искусственно, по прихоти того, чье значение слишком уж переоценено в человеческой истории, а на самом деле он был просто марионеткой в Их руках. И тот, кто теперь приставлен следить за городом, имел отличную от него самого природу. Он был экспериментом, тоже искусственным, запрограммированным на результат во что бы то ни было, несмотря ни на какие жертвы… Конечно, теперь это обрело новый смысл, ведь пришел человек, похожий на того, первого, но он был не марионеткой… Иногда ему казалось, что он был больше, чем человек… Но он не мог пробиться сквозь древние стены, хотя они и были на его территории… Там был другой Дух, Дух Власти. Он был противен его природе. Хотя о своей природе он еще сам не составил определенного мнения.

Он понял, что пара этих людей может помочь ему найти себя, вот почему он вцепился в них, почему решил помогать. Но сейчас он был бессилен, и в прострации завис так высоко, как мог подняться, окидывая рассеянным взглядом панораму города. Парение приносило какую-то разрядку и вызывало воспоминания, пусть несбыточные теперь, но все же такие приятные…

Оседая на моих ресницах,
Опускается пыль с небес.
Как хотелось бы возвратиться
В мир, что полон Твоих чудес.

Нереальные звезды пляшут,
Отражаясь в глазах без дна.
Все что было, что будет – наше.
Сохрани это навсегда…

 Отправлено: 04.06.08 18:21. Заголовок: 25. Объяснение … _..

25.

Объяснение

…
_______

Не плач, не морщ опухших губ,
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохших струп
Весенней лихорадки.

Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током,
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.

Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной – великой шаг.
Сводить с ума – геройство.

А я пред чудом женских рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.

Но как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.

/Стихотворения Юрия Живаго.
«Доктор Живаго»
Б.Пастернак/

***

Дорога обратно была тяжела и бессмысленна. Все тот же автобус, все та же пустота за окнами, все та же боль внутри. Все устали и дремали, положив головы на плечи друг другу. Аня и Дима, Женя и Наташа – все сидели по парочкам, и лишь они с Леной были отделены друг от друга. Ему казалось, что это глупо, совершенно противоестественно. Сидя на полу рядом с ее кроватью, той ночью, два дня назад, он понял, что без нее совершенно не может жить. Но и с ней тоже не может. Ну почему все так получилось??? Почему же… Ему казалось, что кто-то невидимый опять им управляет, отталкивая их друг от друга, играя с их чувствами, разрывая все, что их связывало… Он хотел поскорее попасть домой, в свою липкую одинокую кровать и посмотреть на себя в привычное зеркало. Здесь и зеркала были какими-то чужими, они отражали каких-то монстров…

Ее глаза были совсем безжизненными, и он знал, что это из-за него. А он все еще чувствовал ее запах, дрожь ее тела… В ушах все также звенела тишина, нарушаемая лишь ее стонами и прерывистым дыханием… Руки горели от прикосновений к ее коже… Он не мог спать, прокручивая в голове все, что произошло тогда ночью… Представлял, что могло бы быть и ненавидел себя за то, что не сделал… И за то, что сделал…

Сможешь ли ты простить меня? Когда-нибудь… Когда я смогу попросить у тебя прощения, любимая? Прости… Прими мою любовь…

Они уже подъезжали к Москве, долгий путь подходил к концу. Открывающаяся панорама города завораживала… Он никогда не думал, что будет скучать по этой шумной клоаке, но это было именно так… Он жадно всматривался в сгущающиеся сумерки, пытаясь запомнить каждое мгновение. Почему-то ему было важно запомнить все, до мельчайшей детали. Последний луч заходящего солнца резко ударил в глаза, застилая то, что было в прошлом…

Здравствуй…

Ну, здравствуй! С возвращением… Ну и натворил ты дел… Мда, и как будешь исправлять?

Не знаю… Я не знаю… Я не готов еще… Помоги!

Хм, твое счастье, что я такой предусмотрительный. Завтра все узнаешь…

Спасибо!

Да не за что пока… Главное, что бы получилось…

 Отправлено: 05.06.08 12:22. Заголовок: 26. Шорох шин усыпл..

26.

Шорох шин усыплял, мерное движение автобуса укачивало, и весь путь она находилась между сном и явью. Перед глазами мелькали безумные картины, сменяющиеся как в калейдоскопе. Вот его глаза, обжигающие, горящие, выжигают все изнутри… Они так близко, что она видит в них свое отражение. Или оно навсегда выцарапано на сетчатке? Как хочется, чтобы они были еще ближе…

Вот его руки, ласкающие шею… Крепко прижимающие к себе… Убирающие ее руки от его лица… Как же больно! Почему он не позволил ей? Она же хотела, она же сделала первый шаг, а он оттолкнул ее! Но она до сих пор помнила обжигающее прикосновение к его животу, когда она обхватила его ногами…

Она застонала в полудреме и сжалась в комочек на высоком сидении. Щека замерзла от прикосновения к холодному стеклу, и она прижалась к нему лбом, чтобы немного охладить мысли. Как же больно…

И что же делать теперь? Бороться или сдаться? Делать новые попытки или постараться забыть? Да уж, забудешь тут… Еще как минимум недели две на съемках, рядом по 12 часов в сутки… И не известно, что там будет… Сценарий до конца еще не утвержден, постоянно что-то меняют.

Она открыла глаза, краем уха уловив оживление в салоне. Они подъезжали к Москве, совсем скоро она будет дома. Она впервые улыбнулась за последние два дня, предвкушая теплую встречу, мамины объятия, папины расспросы… Прильнула к окну, пытаясь рассмотреть вечерний город. Он был так загадочен в надвигающемся сумраке, и почему-то дарил надежду…

Пожалуйста, помоги…

Гм-гм, девушка, это вы мне?

Аааа? Ээээ… Здрасьте…

И вам того же. Что делать будем, красавица?

Ээээ… А есть варианты?

Да масса, масса вариантов. Но мне интересно, чего хочешь ТЫ!

Я? Я хочу… быть с ним…

Гыгы, я так и думал! Повезло тебе, что я такой предусмотрительный!

И что? Вы поможете?

Завтра увидишь…

***

Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А ввечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною.

Со мной всегда мой верный, нежный друг,
С тобой твоя веселая подруга.
Но мне понятен серых глаз испуг,
И ты виновник моего недуга.
Коротких мы не учащаем встреч.
Так наш покой нам суждено беречь.

Лишь голос твой поет в моих стихах,
В твоих стихах мое дыханье веет.
О, есть костер, которого не смеет
Коснуться ни забвение, ни страх.
И если б знал ты, как сейчас мне любы
Твои сухие, розовые губы!

/Осень 1913
А.Ахматова/

 Отправлено: 07.06.08 09:39. Заголовок: 27. Мешаю акварели,..

27.

Мешаю акварели,
Смотрю в твои глаза,
Пытаюсь я поверить
Во все, что ты сказал.

За солнцем снова вьюга
Любовь запорошит.
Покинули друг друга,
А врозь не можем жить.

С тобой две половинки
Мы одного ключа.
Соленые слезинки
Мне дождь вчера ронял.

Мешаю я сомненья
И думы о тебе.
Мешаю акварели.
Пошлю я их весне.

Пусть мне она поможет
Тебя вновь ощутить.
Но ты ли сможешь? Сможешь?
Меня опять любить?

***

Посмотреть друг другу в глаза в новый день было очень сложно. Это было похоже на крылья огромной черной птицы, застилающей небеса. Сквозь равномерные взмахи огромных масс перьев проглядывало солнце… Надежда…

***

Он стоял с каменным лицом, тяжело упираясь взглядом в помощника режиссера. В руках была папка с новым вариантом сценария, уже сто пятидесятым по счету. Он понимал, что спорить сейчас равносильно признанию в своей беспомощности. В своей любви к ней.
- Готовьте…

***

Смотреть на это было очень сложно. Она не понимала, как сможет сделать это перед камерами, перед десятками людей. Глядя ему в глаза. В первый раз. Но просить о чем-то другом значит признаться в собственной слабости, в неспособности выдержать и этот удар. Она сжала, зубы, повторила в голове последние реплики и вышла из гримерки. Ноги не слушались…

***

- Так, хорошо. Попробуем сейчас. Вы репетировали уже?
Две пары глаз пересеклись, в молчании заключая пакт о неразглашении.
- Да… - хриплая ложь, вырывающаяся из сдавленного горла.
- Да… - судорожный кивок, лживый в своей кукольности.
- Отлично. Тогда проход, ваши реплики, делаем эту сцену и закругляемся.

***

И опять ее подъезд. И опять он выручил ее из очередной неприятности. И опять слова благодарности, улыбки и заглядывания в глаза друг другу. Робкие попытки понять, что будет, если…
- Виктор Михайлович… - голос предательски дрожит и срывается, обдавая первой влюбленностью.
- Лена… - впервые называет ее по имени. Касание плеча, преходящее в легкое объятие.
Она подается вперед, приоткрывая губы, смотря прямо в сердце. И его сердце не выдерживает.
- Лена… - прижимается лбом ко лбу. Сбивчивое дыхание, мягкая кожа в кольце его рук, аромат ее волос пьянит больше, чем вино…

***

Первое прикосновение ладоней к ее лицу было очень тяжелым. Перед глазами стояла та ночь в Питере, когда он сжимал ее в своих объятиях, разрывая на куски сердце своим отказом. Та же бархатистая кожа, глаза, полные невысказанной муки. Ей было очень страшно, он видел это. Всю волю, которую только можно было выкачать из своей израненной души, она собрала в кулак, скрестив пальцы на другой руке. Путь будет не так больно, как в тот раз, пожалуйста… Я не хочу больше боли…
Любимая…
Он выдохнул и прикоснулся к мягким губам. Он чувствовал тугой комок внутри нее, не дающий почувствовать его раскаяние. Попытался приоткрыть ей это, вкладывая всю свою любовь в нежные прикосновения. По щекам потекли слезы…
Любимая… Прости…
Тугой комок постепенно стал опускаться ниже…

***
- Стоп! Снято! Молодцы!
Кольцо рук распалось, она сделала шаг в сторону, не поднимая глаз.
- Простите, мне надо…
Он смотрел в быстро удаляющуюся спину, а перед глазами все скакало, вибрировало, будто проваливаясь в параллельную реальность. Потоптавшись на месте ровно столько, сколько нужно было, чтобы не вызвать ненужных толков, он пошел в ту же сторону. За ней…

 Отправлено: 07.06.08 21:44. Заголовок: 28. Ну за что мне э..

28.

Ну за что мне это, ну за что??? Ну почему это происходит со мной! Это безумие какое-то… Почему он так со мной??? Пожалуйста, почему, ответь мне! Я так хочу, что бы это было по-настоящему… Что бы он прикасался ради меня, а не ради камеры… Почему…

Она сидела за своим столиком в гримерке, рассеянно ловя взглядом блики на зеркале. На душе было пусто, темно и холодно. Слезы оставляли мокрые дорожки, смывая мастерски наложенный грим. Захотелось курить.

Она была одна, все куда-то разбежались. Можно было поплакать.

Неужели ни у кого нет сигарет…

Как же больно…

Она положила голову на руки, выставленные плечи образовывали ломаную линию, открывающую суть всего происходящего. Как же больно… Рукава кофты были совсем мокрыми.

Она не сразу сообразила, что в дверь стучат. Резко подняла голову и попыталась вытереть слезы, размазывая накрашенные глаза.

- Да, минуточку… Сейчас…

Судорожными движениями хотела найти какую-нибудь пудру, чтобы скрыть следы своей слабости, избежать ненужных вопросов. Но как на зло, ничего не попадалось… Она схватила первую попавшуюся под руку кисть для макияжа и обвела ею лицо, чтобы хоть как-то скрыть появившуюся припухлость.

- Да…

Звук открываемой двери.
Она деловито поправляла макияж, но от его взгляда не укрылась краснота вокруг прозрачных глаз. Как не укрылось и то, что она не смотрела в зеркало на вошедшего, всеми силами оттягивая момент неприятных объяснений.

- Ань, ты что ли? Чего молчишь…

Она развернулась на стуле и поперхнулась.

Он стоял и смотрел на нее, не отрываясь.

- Виталик…

Она вскочила на ноги, задевая разноцветные баночки. Во взгляде читалась растерянность и удивление, но никак не надежда…

Он сделал шаг к ней, жадно всматриваясь в любимые черты.

- Я…

Она удивленно приподняла брови, все еще не понимая, что привело его сюда.

- Я идиот!- он одним рывком преодолел расстояние, разделяющее их.

Она совсем растерялась, и прежде всего от того, что он оказался неоправданно близко.
- Я идиот… - прошептал он, нежно беря в ладони ее лицо…

Казалось бы, слезы должны были давно иссякнуть, но она ошибалась. Руки уперлись ему в грудь.

- Ты опять будешь меня мучить…
- Нет, - он мотнул головой, - Лена, я…
- Уходи…
- Нет!
- Уходи!
- Нет…

Он рванул ее, прижимаясь губами в томительной муке. Она пыталась сопротивляться, не отвечала на поцелуй, упираясь руками, отталкивая его. Но он признавал свое поражение и сдавался в вечный плен. Ему нужна была только победа, и горящие губы усилили свой натиск.

- Ленка…
- Отпусти!
- Нет, никогда!

И она поверила. Прижимаясь всем телом, обвивая руками, раскрываясь навстречу. По телу пробежала судорога просыпающегося желания, он почувствовал это и обнял ее еще крепче. Все, что они хранили в себе так долго, вырывалось наружу.

Он целовал ее губы, мягкие, страстные, наслаждался их вкусом, тонул в аромате волос и тела… Постепенно нежность сменилась более настойчивыми прикосновениями, она выгибалась навстречу, получая такие желанные ласки. Ей было все равно, где они, кто они, зачем они… В голове звенело и лишь несвязные обрывки мыслей проносились с космической скоростью.

Стул давно отлетел в сторону, сметенный желанием воссоединившихся влюбленных. Туда же полетели и разноцветные баночки с гримерного столика, на который он усадил ее. Руки скользили по телу, прикасаясь к обнаженной коже. Она обхватила его ногами и почувствовала, как он возбужден. Ей было все равно, она хотела его и лишь теснее прижималась, властвуя над терпкими губами. Они и вправду вкусом были как клюква…

 Отправлено: 08.06.08 14:53. Заголовок: *** Есть ли на свет..

***

Есть ли на свете те дивные страны, где живет настоящая Любовь? Где краски так ярки, где небо обжигает своим светом, даря надежду? А первые лучи солнца разрывают корку, покрывавшую сердце так долго и так намертво-крепко? Может ли такое быть в этом мире? Или это только глупые надежды, бессмысленные и напрасные?

Может, стоит взять все в свои руки и не ждать милости? Можно же и не дождаться… Или просто не заметить входа в эти чудесные страны. Ведь он, скорее всего, скрыт от посторонних глаз, причем очень хорошо. И в суете будней так легко проскочить мимо драгоценной жемчужины!

***

Медленно осознание того, что они делают, вторгалось в затуманенные страстью мысли. Но если раньше они боялись этого, то теперь обрели новую силу, чтобы противостоять. Вместе…

Вместе было легко пережить все. Как много нужно было, чтобы это понять! А все оказалось так просто! Оно лежало на поверхности, но будто скрывалось пеленой, будто в мутном зеркале они искали отражение друг друга, но не могли разглядеть желанные черты…
И теперь он ловил блики своих глаз на зеркальной поверхности, чистой, незамутненной болью и страхом. И видел в ее глазах ту же чистоту и надежду, что и у него.

Они были вместе…

***

Руки скользили по мягкой коже, вызывая тысячи ощущений. Ей было совершенно наплевать на все, она просто об этом не думала. А мечтала о продолжении этих прикосновений, прижимаясь ближе, чувствуя себя в его руках на своем месте. Это было ее место по праву Любви. И никто не мог с этим поспорить!

В тот момент, когда она стягивала с него майку, возле двери послышалась сдавленная возня и смех. Ошарашенные, они отпрыгнули друг от друга. В голове звенело, оба были с раскрасневшимися лицами, неимоверно горящими глазами, одежда в беспорядке…

Дверь распахнулась, и в гримерку ввалились девчонки в полном составе. Дружное хихиканье затихло, сменившись недоуменными взглядами.
- Ээээээ… А, что тут, собственно, произошло? – поинтересовалась Лера, обводя глазами кошмарный беспорядок в помещении.
- Ладно, Третьякова, продолжим потом, - грубо бросил Виталий и протиснулся между «Ранетками». Девушки расступались, провожая его непонимающими взглядами. После широкой спины четыре пары глаз дружно впились в раскрасневшееся лицо подруги.
- Ну?... – широко разведя руки в стороны, - продолжала свою инициативу Лерка. – Тут что, смерч произошел? Извержение вулкана?
«Ага… Угадала…» - улыбнулась про себя Лена, а вслух ответила, постаравшись придать себе совершенно беззаботное выражение лица:
- Да просто мы… - «Занимались любовью здесь…», - ну, это… - «Как же вы не вовремя!»
- Что «это»? Ты посмотри, он чего, убивать тебя приходил? – Лерка почти кричала, - ты на себя посмотри!
Лена ухватилась за идею.
- Ну, мы тут спорили…
- Спорили? – удивилась Аня. Лерка фыркнула:
- С применением стульев? По голове?
- Ну, мы кричали, кажется…
- Кричали? – «Ранетки» воскликнули почти стройным хором. Перед глазами у всех четырех возникла совершенно иррациональная картина: кричавшие друг на друга Абдулов и ИХ Ленка, повышавшая голос только для заливистого смеха… Девушки переглянулись с одинаковыми лицами, выражавшими их отношение к происходящему по системе Станиславского: «Не верю!»
- Ну да… Кричали… Ему не понравилось, как я сыграла в последней сцене…
- С поцелуем? – ехидно поинтересовалась Женька. Все остальные прыснули со смеха. «Ну что, Ленок, как будешь выкручиваться?»
- Да ну тебя, - беззлобно отмахнулась та, украдкой рассматривая себя в зеркало. Кажется, была какая-то деталь, которую она упустила…
- Он что, требовал репетиции, а ты не давалась? – Лерка продолжала в своем репертуаре.
- Лер, ну отстань, а? Чего ты пристала! Говорю же, ругались мы, спорили. Поэтому я такая…
- Какая? – невинно поинтересовалась Аня. Наташка смеялась в голос, Женя подвывала, держась за подругу.
- Да ну вас…- Лена прошла мимо них к выходу. Кажется, все на месте…
Девчонки расступились, не скрывая безудержного смеха. «И чего они ржут? У меня что-то не так?»
- Ленка… - задыхаясь от смеха, выдавила из себя Лера, - а лифчик тебе он когда расстегнул? Когда вы спорили или когда кричали?

 Отправлено: 09.06.08 22:28. Заголовок: 29. Любовь – одна ..

29.

Любовь – одна

Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь – одна.

Мы негодуем, иль играем,
Иль лжем – но в сердце тишина.
Мы никогда не изменяем:
Душа одна – любовь одна.

Однообразно и пустынно,
Однообразием сильна,
Проходит жизнь… И в жизни длинной
Любовь одна, всегда одна.

Лишь в неизменном – бесконечность,
Лишь в постоянном глубина.
И дальше путь, и ближе вечность,
И все ясней: любовь одна.

Любви мы платим нашей кровью,
Но верная душа – верна,
И любим мы одной любовью…
Любовь одна, как смерть одна.

/1896
З. Гиппиус/

По длинным коридорам жизни шли двое. У них были разные пути, извилистые и наполненные болью, но вот они пересеклись и слились в один. Момент слияния был наполнен эйфорией от осознания того, что во Вселенной родилось новое творение, у которого был теперь свой путь. И сколько бы он не длился: мгновение, день, год или до гробовой доски, это был путь Любви. В горе и в радости, печали и болезни, будь со мной… Всегда вдвоем…

***

Когда рушатся стены, когда океаны выходят из берегов, когда извергаются вулканы и умирает прошлое, что приходит взамен? Как важно заполнить пустоту качественно, со смыслом! Но поддается ли такой иррациональный предмет, как Любовь, процессу осознания, с тем, чтобы качественно и по схеме войти пусть в подготовленное, но неизведанное пространство? Внутренне пространство каждой личности, испокон веков называемое Душой?

Как можно заполнить Душу Любовью? О, выпишите мне рецепт, составьте инструкцию, дайте карту! И я буду самым счастливым человеком в мире! Я буду обладать Священным Граалем, Ящиком Пандоры, философским камнем, кровью единорога… Я буду всесильным существом, неподвластным никаким силам, я буду Вещь в себе!

О, дайте мне сил найти эту дорогу…

Найти себя… О, как найти сначала
И до конца пути саму себя сберечь?
Колышет ветер пламя над свечами,
Я поняла всю бесполезность встреч…

Как потерять себя в твоих объятьях?
Как мне в глазах твоих себя найти?
И как боюсь в словах твоих опять я
Не различить причину пустоты…

О, как заполнить мне пустое сердце?
Как мне дорогу к истине найти?
А были б мы с тобою снова вместе,
Если прошли бы вместе часть пути?..

 Отправлено: 10.06.08 21:47. Заголовок: 30. Она шла по длин..

30.

Она шла по длинному коридору. Одна. Было пусто и холодно. За окнами совсем стемнело. А она и не заметила, как…
Вышла на крыльцо. Вдохнула свежий теплый воздух. Он приятно щекотал ноздри весенними ароматами, наполняя сердце радостью. Ведь она не одна теперь!

Спасибо… Спасибо тебе, за то, что ты сделал. Ты подарил мне… Нет, НАМ, новую жизнь. Теперь нам ничего не страшно! И если хочешь, если мы тебе стали хоть немного близки, приходи, когда захочешь! Мы будем рады…

Она прислушалась в ожидании ответа. Легкое касание…

Я приду… Спасибо…

Она улыбнулась и спустилась вниз по ступенькам школы. По какому-то наитию вышла за ограду и осмотрелась. Он стоял возле своей машины, опираясь на капот, и задумчиво собирал складки на переносице. Он тоже благодарил, она поняла это. Еще раз улыбнулась и пошла к нему.

Услышав ее шаги, он очнулся от молчаливой беседы, и в глазах сразу зажглись огоньки тепла. Шаг навстречу, касание плеча.

- Прости… Я бросил тебя там… Испугался!
- Кого? Девчонок? – она лукаво посмотрела прямо в душу. «Глупый… Я ведь знаю, что ты ничего не боишься!»
- Наверное… Честно говоря, сам не знаю, чего. А что они?
Она повернулась спиной, откидывая волосы.
- Спалили…
Он фыркнул и, задрав ей майку, застегнул злосчастную застежку. Она откинулась назад, погружаясь в теплые объятия. Прикосновение его пальцев к обнаженной коже разбудили притихшие было эмоции. Он вдыхал аромат ее волос и понимал, что больше никогда не отпустит.
- Поехали?
Она кивнула, прижимаясь еще теснее, давая согласие на все, что он только сможет пожелать.
- Лена… - горячие губы нашли самый нежный участок на шее, пробуя его на вкус. Она прикрыла глаза, растворяясь в волнах, проникающих откуда-то из параллельной реальности…

Так не бывает… Это не со мной… За что мне это? Что я сделала???

Ты заслужила… ВЫ заслужили…

Она развернулась, резко притянула его к себе, прижимаясь губами к губам, судорожно вкладывая в этот поцелуй все, что только могла ему сказать. Он отвечал так же искренне, понимая, что это значит.

- Поехали, - прошептала она ему в губы. Секунда слившихся в экстазе сознаний от предвкушения того, что будет. Так не хотелось прерывать этот миг, но нужно было. Их будущее того стоило!

Мягкий салон принял ее в свои объятия. Все здесь было окутано ИМ, его аурой. Машина была его продолжением, его выражением. Запах бензина и сигарет, запах его тела, его кожи, страсть движения, шум мотора – все рождало картину, такую привычную, но она будто впервые увидела ее. Она увидела ее заново – так было точнее.

Он бросал на нее взгляды украдкой, пытаясь понять, за что ему такое… Неужели после всего, что он натворил, все-таки ему досталось это…

Ты знаешь… ВЫ заслужили…

Сегодня полная Луна,
И я опять влюбилась.
Болит от бантов голова –
С тобою мы женились.

Движенье губ, улыбка глаз
И лунное сиянье.
В любовной муки поздний час
Сорву твое дыханье.

Замкнется круг, и синь Небес
Освятит нашу встречу.
И лунный свет, полный чудес,
Ворвется в этот вечер.